Я же, задрав подол до полоски чулок, села на профессора сверху. Он выдохнул.
— Алена… Какого черта ты творишь?
— Опасность так возбуждает, — прошептала я ему в губы и тут же почувствовала его руки на своих бедрах, пальцы прошлись по голой коже над полоской чулок, и я подумала: а не дала ли маху, решив зайти с этой стороны?
— Не самое подходящее время, — прошептал Городецкий, вжимая меня в себя и позволяя тем самым почувствовать в полной мере его желание.
— Как раз самое, Пал Сергеич, — прошептала я на ухо, дурея от его близости и собственной смелости. — Кто знает, что будет дальше…
И впилась в его губы своими. В этот раз было не страшно, потому что я узнала, какой он на вкус, но эмоций меньше не стало, тем более когда его руки сжимали меня с такой силой. Поцелуй будоражил, заводил, уносил куда-то далеко, так что я перестала соображать и уже забыла, зачем вообще все это затеяла. И только когда руки Городецкого легли под платьем на мою попу и сжали ее, поняла, что так мы зайдем слишком далеко. Господи, два чертовых извращенца! В соседней комнате Лиза, которую чуть не убили, а мы…
Соберись, Алена, сделай то, что собиралась!
Я плавно скользнула рукой по его груди, а потом сунула в карман пиджака. И в тот же момент вскочила, вертя листком перед Городецким.
— Ну что, съели? — спросила с гордостью.
Он только вздохнул, заложив руки за голову.
— И кому ты сделала хуже?
Я непроизвольно опустила глаза вниз и тут же покраснела.
— Сами виноваты, — сказала все-таки, хотя не была в этом так уж уверена.
Тело мое точно не было, оно приказывало выбросить листок и вернуться туда, где я только что была. И лучше если там не будет лишней одежды.
Но я же не могу позволить телу мной управлять?
— Теперь на листке твои отпечатки, — улыбнулся Городецкий, а я замерла.
— Вы… вы… Вы знали, что я задумала!
— Догадывался, но решил не лишать себя удовольствия посмотреть, как далеко ты готова зайти.
По странной причине я почувствовала себя опороченной.
— Вы просто негодяй! — перевела взгляд на листок и снова на Городецкого. — И что мне теперь делать?
Он пожал плечами, сделав глоток виски.
— Для начала, может, посмотришь, ради чего ты так старалась?
Листок я развернула. На нем было одно слово, написанное от руки: «Наслаждайся»
— И что это значит? — захлопала я глазами. Пал Сергеич снова пожал плечами.
— Это значит, что кто-то стукнул Лизу по голове, чтобы привлечь ко мне внимание. И записочку оставил.
— Это вроде сарказма?
— Вряд ли он говорил от души.
— Но кто? Есть у вас догадки?
Городецкий неопределенно покачал головой.
— Вот что, Алена, слушай меня внимательно. Сейчас приедут менты и будут расспрашивать, кто да что. Держимся легенды, что мы приехали на форум, я от института, ты моя помощница. Сама понимаешь, то, что ты невеста моего сына, они узнают быстро.
— А в одном номере живём, потому что отец моего жениха жлоб? — не удержалась я.
— Скажем так, с тобой решилось в последний момент, и я не стал ничего отменять, решив, что перекантуемся в одном номере.
— Ну мы же почти семья, — кажется, от волнения меня тянуло язвить.
— И ещё. Ты никогда не была в доме, где я встречался с Лизой, ничего не фотографировала, и вообще знать ее не знаешь и никогда не видела. Впрочем, вы с ней и не встречались в реальности.
— Вообще-то встречались, — ляпнула я, тут же прикусив язык. Городецкий уставился на меня.
— Где? Когда?
— Когда я по магазинам ходила. Она пришла мне сказать, чтобы я не рассчитывала вас получить, и что вы ее.
Пал Сергеич устало потёр виски.
— Почему ты мне об этом не сказала?
— Забыла. И вообще, ваша Лиза следила за мной!
Он снова посмотрел вопросительно, я рассказала о том, как видела ее в окно ресторана.
— Да она рехнулась, — пробормотал Городецкий.
— Ага, помешалась на вас.
— Короче, Алена, держись той версии, что ты ничего не знаешь и никогда не видела эту девушку. Поняла меня?
— Поняла, — буркнула я, — а с запиской что делать?
— Давай сюда, — он протянул мне руку ладонью вверх, и я нехотя передала свой трофей. Он убрал его в карман.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Должны же вы хоть кого-то подозревать, Пал Сергеич? — спросила его.
Городецкий в который раз неопределенно пожал плечами. Жаль, снова взобравшись на него, я не выбью всех секретов. Нет, действительно, жаль. Я бы с удовольствием забралась…
Тут в дверь постучали, и я подобралась, стараясь выглядеть серьезно. Вышло так себе, на мой взгляд, потому что Городецкий буркнул:
— Не переигрывай, — шествуя к двери.
Вот ему выдержка не отказала, хотя он оказался, безусловно, в очень щекотливой ситуации. О том, что Лиза его любовница, узнают быстро, так что скрывать сей факт не имеет смысла. А значит, ниточки будут искать именно в связи с ним. И правильно, кстати.
Тут я вспомнила про мужчину в таунхаусе, что наведывался к Лизе, пока Городецкий бегал на теннисном корте. А если он как-то связан со случившимся? У меня ведь и номер его машины есть. Нужно непременно рассказать о нем Пал Сергеичу! Нет, не рассказать… обменять одну информацию на другую. В конце концов, имею я право знать, что происходит!
Мне повезло куда больше, чем Городецкому, когда я выдала свою версию и рассказала подробно, как нашла Лизу и что было потом, меня оставили в покое. Я устроилась в уголке, стараясь быть незаметной, но при этом слышать то, что будет рассказывать Пал Сергеич, ясное дело, мне было очень и очень интересно.
Его мучали гораздо дольше, вероятно, потому, что он спокойным и непроницаемым голосом с ходу заявил, что эта девушка его бывшая любовница. А я чуть не спросила: как это бывшая?!
Оказалось, они расстались две недели назад! Вот это неожиданность. Тут я бы спросила, почему, к счастью, следователь мыслил со мной на одной волне и не оставил умирать от любопытства.
— Наши отношения изжили себя, — коротко ответил Пал Сергеич.
Так, интересно, почему он пришел к такому выводу? Но этого вопроса следователь не задал, потому мы перешли к истории знакомства.
Познакомился Городецкий с девушкой в феврале, был жуткий холод, она голосовала на дороге, он подкинул ее до дома. Лиза оставила ему свой номер телефона. Пал Сергеич, конечно (тут сарказм), звонить не собирался, но судьба снова столкнула их вместе через неделю. Он опять подвез ее домой, и…
В общем, понятно. Закрутился роман. В начале марта Городецкий снял для девушки отдельное жилье, куда было удобно ездить ему. Тот самый злополучный таунхаус, по всей видимости.
И в марте же он начал меня подвозить с работы. Неужели и впрямь заехал из интереса? Ага, и потом не смог остановиться, подвозил и подвозил. Нет уж, больше я не поверю ни одному его слову, это истинный лжец, прирожденный.
— Скажите, Павел Сергеевич, — следователь, высокий худой мужчина с острыми чертами лица и внимательными глазами, кажется, совсем не был удивлен. Неужели часто такое слышит? — Кроме гражданки Елизаветы Прохоровой были за это время в вашей жизни еще любовницы?
— Нет.
Так просто, открыто и глядя в глаза следователю. Я бы поверила.
— А ваша жена… в каких вы отношениях?
— Если вас интересует, стала бы она устраивать скандал, узнай о моей измене, то нет. У нас с женой, скорее, дружеские отношения. Наш брак основан на них, и мы не лезем в личную жизнь друг друга.
Я неприлично открыла рот. Это вот что сейчас? Это правда? Между ними ничего нет, они просто живут под одной крышей и внешне являются мужем и женой?
— Почему вы не разведетесь? — логичный вопрос задал следователь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Потому что нам обоим так удобно.
Хм, ну что тут скажешь. В общем, ничего. Если им обоим удобно, могут жить, как хотят. Следователь покивал, о чем-то думая и глядя в стену.
— Есть у вас идеи, Павел Сергеевич, кто мог проделать подобное и, главное, зачем?
