сказать госпоже Норри правду.
Я должна спасти этого парня. Должна!
Глава одиннадцатая
Я любовалась: полочки, баночки, травы… Мы втроём в белых накрахмаленных фартучках, даже Ришка. Колокольчик над входом звенит не переставая. Жители Биргенгема оценили аптеку, от клиентов нет отбоя. Впору ждать пакости от милейшего господина Ллонка в ответ на наш успех, но даже это не портит настроение.
Слух о том, что магические камни снова появились в продаже, разлетелся по округе, и в нашей аптеке складывалось впечатление, что все женщины Биргенгема — будущие мамы…
Завтра с самого раннего утра придётся лететь к горам — хотелось бы обойтись без сюрпризов.
А люди идут. Средства от ушибов и ожогов пользуются спросом. От простуды никто ничего не спрашивает. Уля на мой вопрос только плечами пожимает. В городке считают, что такое и лечить не надо, само пройдёт. Вопрос, конечно, почему у меня не прошло? Само…
В глазах всё ещё мелькали алые точки, голова шла кругом, колени подкашивались. Странно. Нет, конечно, целители тоже болеют — мы же люди. Но чтобы от «обычной» простуды сил не осталось даже на то, чтобы самостоятельно заварить сбор, и потом сутки в забытьи… Такого ещё не бывало.
Ладно, разберёмся.
Пакуя баночки с мазью, я с интересом рассматривала посетителей. У мужчин, даже у самых молодых, воспалённые, искорёженные суставы. Вспухшие пальцы похожи на корни деревьев, вылезших из-под земли по прихоти воды или ветра.
— Уля? — взглядом показываю на руки совсем молодого парня, что пришёл за мазью для поясницы.
— Горы, — беззвучно и уже привычно отвечает девочка.
— Для мамы, — поясняет юноша, смущаясь так, словно идея о том, что у него может прихватить спина, постыдна.
Голубоглазый, ямочки на щеках… Он забрал мазь, инструкцию и ушёл, а я, подойдя к чистейшему (спасибо монсеньору) окну, задумалась.
Горы.
Все, что происходит в городке и по округе, объясняется этим словом. Болезнь. Смерть. Мор. И на всё один ответ — горы.
Будто они, эти горы, живые, с прихотью, капризами и злостью, беспощадные монстры, за любую провинность жестоко наказывающие незваных и нежданных гостей — жителей Приграничья.
У нас на юге тоже есть горы. В местечке, где я жила, — невысокие, похожие на остроконечные шапки, заросшие высоченными соснами, а чуть дальше от моря — настоящие горы-великаны. Где на вершинах даже самым знойным летним днём не сходит снег, среди сугробов прячутся усыпанные золотыми цветами полянки, а воздух пьянит сильнее самого лучшего вина!
Люди почитают горы. Уважают их… Бывает, что неожиданным обвалом или лавиной горы сходят на людей и забирают кого-то. Тогда понимаешь, насколько хрупка человеческая жизнь, и кто здесь хозяин.
Но это другое…
— Что же происходит в окрестностях Биргенгема? — спросила я вслух, ни к кому особо не обращаясь, когда мы с Улей сели после обеда пить чай.
Ришку с трудом, но всё же удалось отправить в кровать полежать: всё-таки загоняли мы сегодня малышку с утра.
Уля посмотрела на меня со страхом.
— Никто не знает, — ответила она тихо. — Но все, кто пытался искать ответ на этот вопрос, исчезли.
— Уль, прости, я понимаю, что тебе больно об этом говорить, но…
— Родители, — опустила девочка голову.
Я кивнула.
И вдруг она… бросилась мне на шею.
— Джо, миленькая! Не надо! Ты же не станешь… Не станешь? Если и тебя заберут горы, то…
Слёзы рекой брызнули из Улькиных глаз, а я гладила девочку по голове, ругая себя за то, что начала этот разговор. Не надо к ней приставать, и так тяжело пришлось малышке.
Что ж делать-то… У кого бы всё выяснить, да так, чтобы информация о том, что я собираю сведения, не пошли гулять по округе? Отправиться прямиком к градоправителю? Хотя… Шосс, скорее всего, просто меня сдаст Ролану.
Вообще, кузен короля меня нервировал. Потому что был сам на себя не похож. Все эти запасы на зиму, ночёвки у постели умирающей больной… Всё это было странно. И…
Я обняла себя за плечи, потому что… Потому что меня лихорадило. И довольно сильно…
Глупости какие, что со мной? Хватит врать самой себе, Джо. Ты знаешь, что это не простуда. Есть проблема — её нужно решать, и желательно побыстрее. Первое, что нужно сделать, — собрать как можно больше информации. Потому что как лечить болезнь, не зная о ней ничего?
Был ещё вариант пойти к госпоже Норри, чей дом стоял, будто вымерший, но… Я посмотрела на зарёванную Улю. Уж лучше сразу к Ролану. А что? В конце концов, его же сюда прислали навести порядок? Вот пусть наводит, потому что чудовище в подземелье форта, ещё недавно бывшее человеком, — это что угодно, только не порядок.
Я оделась. Всё ещё била дрожь, но я очень старалась. Никаких сапог и походных плащей: такая форма одежды на женщинах монсеньора раздражала. Было у меня в запасе несколько платьев. Одно из них, жемчужно-серое, я и надела. И даже с туфельками. Мир — так мир. Он же пришёл мне на помощь? Пусть весьма странно, но всё же.
Я шла по Биргенгему, кутаясь в шаль и раскланиваясь с улыбающимися жителями так, будто жила здесь давным-давно. Интересно, станет ли со временем это место для меня… домом?
— Добрый вечер, — подошла я к бравым охранникам форта. — Сообщите монсеньору, что…
— Не положено, — поприветствовали меня служивые.
Ну вот. Всё возвращается на круги своя. Непонятно почему, но мне вдруг стало обидно.
— Я вынуждена настаивать. Доложите монсеньору, что прибыла графиня Вержи́.
— Джо?! — раздался у меня за спиной голос Ролана. — Что случилось?
Я не услышала, как Верный приземлился за спиной. Любопытно, какую магию использует Ролан, чтобы совершать такие бесшумные манёвры? Надо бы узнать, вдруг пригодится.
Монсеньор соскочил с боевого грифона и мрачно посмотрел на меня, словно на отряд вражеских магов, что оказался сильнее, чем он ожидал. За ним шумно, со стенаниями, приземлился градоначальник, взгляд которого был ещё мрачнее, хотя, возможно, столь бурные чувства господина Шосса относились вовсе не ко мне, а к полёту на грифоне. Похоже, ему не понравилось…
Итак, на меня уставились двое мужчин и пара грифонов. От подобных взоров хотелось поёжиться и, обхватив себя руками, сбежать куда подальше. Но… не на такую напали.
— Добрый вечер, господа, — улыбнулась я.
— Госпожа Вержи́, — скривился градоначальник, сваливаясь с грифона, как мешок с картошкой (ах, видели бы вы как изящно, как легко это сделал Ролан…). Птиц чуть придержал горемыку-наездника крылом, не дав упасть и расшибиться.
— Джо, — вспомнил о хороших манерах Ролан
