Несмотря на многочисленные уловки, он сломает ее. Ни одну женщину он не желал так страстно. Она зажигала его кровь.
– Мою руку, сэр, – попросила Клодина.
Она встала из реверанса, а он продолжал сильно сжимать ее пальцы. Она могла бы вырвать их силой, но не хотела оскорблять его.
– Какой следующий танец мой? – спросил Дэниэл. Он повел ее на место, не выпуская руки.
– Следующий вальс. – Клодина отчаянно пыталась освободиться, понимая, что они выглядят как парочка влюбленных, держащихся за руки. – Вальс, завершающий бал. Никто не станет претендовать на него, я обещаю его вам.
Дама любого возраста могла без какого-либо риска давать согласие на последний танец вечера, если хотела удостоить своего кавалера особой чести. Если же одна пара танцевала более двух танцев подряд, то неизбежно вызывала сплетни. Дэниэл понимал, что должен удовлетвориться ее выбором, поскольку сам по себе последний танец считался особенным. Он настороженно и подозрительно посмотрел на девушку, но увидел на ее лице лишь бесхитростное выражение и покорно отпустил ее пальцы. Клодина сложила обе руки перед собой и, тихо шелестя атласными юбками, позволила проводить себя в гостиную. Как Дэниэл и предполагал, ее уже ожидала небольшая группа претендентов на следующие танцы. Он поклонился свой даме и повернулся, чтобы пригласить леди Маргарет.
Дэниэлу понравился вечер, его радовало обилие красивых женщин и шампанского. Он много выпил, чтобы сохранить то ликующее настроение, которое вызвало в нем предвкушение последнего, самого почетного танца с Клодиной, ставшего для него важной отметкой в любопытной жаркой битве, известной только им двоим. Искристое вино придало ему необычайную легкость. Он от души флиртовал со своими партнершами, которые отвечали ему тем же, ослепленные его великолепием. При желании он мог назначить не одно свидание, но не воспользовался этой возможностью, поскольку его сердце уже принадлежало рыжеволосой красавице.
Однажды его взгляд упал на Оливию, стоящую в нескольких шагах от него. Она смотрела четко в одном направлении, напряженно сжав свои мягкие губы. Из любопытства он проследил за ее взглядом и увидел Клодину, которая провокационно смеялась прямо в лицо Александру, ее пальцы в белых перчатках шаловливо теребили его галстук. А тот, опьяненный вниманием девушки, улыбался в ответ, обхватив ее руку своей и позволяя ей дразнить себя. Так вот в чем причина плохого настроения Оливии. Дэниэл снова оглянулся на сестру Клодины, но та уже с любезным выражением лица отвечала на чье-то приветствие. Он понял, что оказался единственным свидетелем незначительной бреши в защитной маске этой женщины, которой колдовское очарование родной сестры причиняло сильнейшие страдания.
За ужином, который проходил в прелестной банкетной зале, Эденфильды присоединились к Рэдклиффам. Дэниэл же был вынужден ухаживать за дамой, с которой танцевал гавот, что не составило для него особых трудностей, поскольку он находил ее остроумной и красивой. Ему так и не представился шанс поговорить с Клодиной, вокруг которой кружились восторженные поклонники. Заглядывая в ее зеленые кошачьи глаза, он видел, что она смакует какое-то тайное, только ей ведомое удовольствие. Он встречался с ней взглядами снова и снова и после ужина, в танцевальной зале. В его душе росло замешательство, и постепенно им овладело неприятное ощущение, что она планирует сыграть с ним какую-то нехорошую шутку, которую находит крайне забавной.
Суть этой шутки он разгадал чуть позже, когда вошел в гостиную, чтобы пригласить ее на вальс. Не найдя там Клодины, он начал оглядываться. Сэр Жоффрей тронул его за рукав:
– Мисс Клейтон уехала несколько минут назад с мистером и миссис Рэдклифф. Она просила меня передать вам пожелания приятного вечера.
Будь он трезв, повел бы себя иначе. Но в тот момент ее обман привел его в бешенство, и он потерял самообладание. Она поклялась, что никто не станет претендовать на вальс с ней, но не намеревалась танцевать его и с Дэниэлом!
Он поспешно прошел между танцующими и беседующими парами, пока не добрался до безлюдного длинного коридора, где пустился бежать. Пробежав через вестибюль и восьмиугольный холл, он достиг портика как раз тогда, когда карета Рэдклиффов, тщательно закрытая от проникновения ночного воздуха, отъезжала от дворца. Не раздумывая ни секунды, он бросился за ней следом.
На углу карета замедлила ход, чтобы пропустить другие экипажи, развозящие по домам театралов после закончившегося спектакля. Гарри и Кейт тоже возвращались из театра вместе с Джимом, который вышел встретить их. Кейт рассказывала, какую потрясающую пьесу они смотрели, когда Джим повернул голову и увидел Дэниэла.
– Эй! Что происходит? Это же Дэн бежит за той каретой. Его ограбили, что ли?
Джим и Гарри побежали следом, намереваясь оказать необходимую помощь Дэниэлу. Тот уже успел догнать экипаж и вскочить на подножку, держась за фонарь и заглядывая в открытое окно. В темноте он различил бледное испуганное лицо Клодины, а затем грозную фигуру Александра, загородившего девушку. Прежде чем Дэниэл осознал, что происходит, Александр схватил его ладонью за лицо и изо всех сил толкнул с подножки. Дэниэл потерял равновесие и полетел в грязь, ударившись головой о мостовую, а экипаж, постукивая колесами, умчался прочь.
Глава 6
Дэниэл, задумчивый и тихий, сидел рядом с Джимом в экипаже, который уносил их прочь из Брайтона. В нескольких милях от них вдоль пыльной дороги темнел в сумерках унылого дня какой-то город. По его настоянию Гарри вместе с Кейт ехали в наемном экипаже. Дэниэл не хотел думать о Кейт, которую сильно оскорбил прошлой ночью, и, как он теперь признавался сам себе, совершенно незаслуженно. Тогда, придя в себя после удара о мостовую, он обнаружил, что его голова, рассеченная от удара о камни, покоится на коленях у Кейт. Она не обращала никакого внимания, что из раны течет кровь и впитывается прямо в ткань ее нового платья.
– Вы что, совсем ничего не соображаете? Как вы относитесь к оказываемой милости? Кто вам позволил надевать дорогую одежду задолго до события, для которого она предназначалась?
Он набросился на нее, обезумев от гнева после унижения, которое нанес ему Рэдклифф. Ни одно из платьев Кейт не покупалось из милости, да и стоили они все умеренно, но он отыгрался на ней за весь этот злополучный вечер. Джим и Гарри помогли ему подняться и поддерживали с обеих сторон, поскольку он еще слабо держался на ногах после пережитого потрясения. Кровь стекала из раны прямо на рубашку, окрашивала в багровый цвет дорогую ткань его нового фрака. Прохожие думали, что он пьян, а поскольку пьяные люди не являлись редкостью для этого времени суток, то все проходили мимо, не останавливаясь, только посмеивались и отпускали шуточки.
