Днем мы экспериментировать перестали после того, как госпожа Гиббс однажды застукала меня нагнувшимся через подоконник вопрошающего пустоту:
– Ну и где вы теперь, Стэн?
Думаю, хриплого голоса Стэна она все-таки не слышала:
– Рядом с твоей машиной. Я только, ох, твою…
Однако больше так рисковать мы оба не хотели.
– Стэн, ну это просто смешно ! – сказал я, когда госпожа Гиббс благополучно отбыла, оставив дом благоухать разными моющими и дезинфицирующими средствами. – Верховная палата разрешила вам вернуться на землю, чтобы помочь мне выбрать нового магида. Вы не могли бы отправиться к ним и осторожно объяснить, что их ограничения, мягко говоря, нам здорово мешают?
– Я могу попробовать , – ответил Стэн после того как крепко подумал. – Они ведь уже давно разучились мыслить в рамках времени обычных людей – все, знаешь, норовят оперировать столетиями или даже тысячелетиями. Не знаю, смогут ли они меня понять.
– Ну, вы попытайтесь объяснить им. – Попросил я. – Я знаю , что без вас не справлюсь.
– Такое предчувствие?
– Что-то вроде того.
– Тогда я пошел. Но учти, что меня может несколько дней не быть. Там приходится долго добиваться, чтобы тебя выслушали.
И Стэн исчез, но не внезапно, как я думал. Он будто истек из моего дома постепенно. К полудню диск с пьесами Скарлатти закончился, и в доме стало пусто и тихо. Я наслаждался этой тишиной и одиночеством до самого вечера. Какое облегчение, не чувствовать каждую минуту, что рядом с вами кто-то вечно за вами наблюдает, что бы вы ни делали! Какое счастье – никто не зудит по поводу того, что я слишком большое внимание уделяю имперским делам! И, конечно, огромная радость не слушать без конца пьесы Скарлатти!
На следующий день я сказал сам себе, что продолжаю наслаждаться своим одиночеством. Третий день был средой накануне пасхи, и я уже ни на чем не мог толком сосредоточиться. Все думал – вернется Стэн или нет? В четверг утром, сидя за завтраком, я почувствовал себя до ужаса одиноким. Я стал винить себя, что Стэн на этот раз ушел насовсем – и все из-за моего дурацкого эгоизма! Верховная палата страшно не любит тех, кто пытается корректировать ее решения. (Магиды, впрочем, всегда только этим и занимаются). В верховной палате могут запросто сказать «Ну, раз вам это так не нравится, давайте своими силами», – и повернутся к вам задом. Я развернул газету, но все никак не мог на ней сосредоточиться. И тут дверь черного хода открылась, и по моим ногам дунул поток ледяного ветра.
Я вскочил. Не знаю, чего я ожидал, возможно, Стэна в каком-нибудь новом воплощении, но надеюсь что моя улыбка не превратилась в гримасу слишком очевидно, когда я увидел, что это всего лишь мой сосед Эндрю. И снова с тем же стеклянным взглядом! Вот черт! Я мысленно утешил себя, что рано или поздно это должно было случиться. Эндрю вплелся в чужие линии судьбы, и должен был появиться.
– Извини, Руперт, но мне снова нужно, чтобы ты меня подвез. – Сказал он.
– Это ты извини. Сейчас никак не выйдет. Не раньше вторника. Я уеду довольно далеко. Но ты бы зашел, выпил кофе…
Эндрю сделал шаг и снова встал столбом.
– Но ведь мне все равно, куда ехать, – сказал он, – ты куда на этот раз?
– В Вантчестер. На конференцию. Дня на два-три.
Эндрю все еще стоял и медленно размышлял, как он обычно это делает. Потом снова улыбнулся и заявил:
– Ну так я поеду с тобой в Вантчестер, ладно?
– Эндрю, – сказал я слегка раздраженно, – это не просто так. Это конференция для любителей фантастики, и приглашение надо было заказывать заранее.
– Фантастики, говоришь? Что-то это на тебя не похоже… Но я просто хочу в Вантчестер. Отвези меня туда, а дальше я как-нибудь сам.
– Хорошо, – сдался я, а что я мог еще ответить? – Я выезжаю примерно в половине первого.
– Я приду, – ответил Эндрю и наконец ушел, закрыв за собой дверь черного хода. К моему облегчению, в доме сразу стало значительно теплее. В этом году выдалась необычайно холодная весна. В апреле все еще шел снег. Я хлебнул кофе, который уже успел остыть – даже в чудесном кофейнике Эндрю, – и пробурчал еще несколько нелестных слов в его адрес – Эндрю, конечно, а не кофейника. И тут голос Стэна сказал:
– Глупо было с его стороны отказываться от такого хорошего кофе! Запах просто изумительный. Жаль я не могу составить тебе компанию.
– Стэн! – обрадовался я. – Они все-таки вам позволили?!
– С одним условием, Руперт, с условием, – ответил он. – Я не смогу выйти из твоей машины – так же как раньше не мог выйти из дома… Когда захочешь посоветоваться, тебе придется прийти и сесть в машину.
– Почему? Чего они боятся? Что вас люди заметят что ли?
– Нет, дело не в этом, сынок. Вантчестер – один из очень мощных узлов силы. И они не хотят проблем. Вдруг не смогут вмешаться вовремя? Они вообще недовольны, что мы выбрали этот городок. Там может произойти все, что угодно, если ты не будешь осторожен. И я совсем забыл напомнить тебе о древних римлянах, просто из головы вылетело. Любой город в названии которого есть слово «честер» – это древний лагерь римских легионеров. Потом католики строили на них города. Римляне всегда ставили свои лагеря в точках силы, если могли, конечно. У римских войск само собой были волшебники, и многие из них по силе равнялись магидам. Я подозреваю, что их главный предсказатель точно был магидом. И если перед ними стоял выбор – ставить лагерь на более сильной точке или послабее, можешь не сомневаться, они всегда выбирали самую сильную. Это было… как бы сказать? – как если бы они опутывали волшебной сетью всю завоеванную страну.
– Ну, хорошо, Стэн. Я думаю, ничего страшного мне не грозит. Просто надо быть осторожнее, вот и все. Сейчас уже очень поздно, а нам еще надо позаботиться о вас. У меня в машине есть магнитофон, давайте спишем Скарлатти на кассеты.
Глава 9
Мари Мэлори.
Открытая директория Терновой леди
[6]
Терновая леди не снилась мне целых две недели. Десятифунтовые банкноты оказались настоящими. Я решила заняться своей внешностью. Подстриглась нормально и купила немного новых вещей. Моя старая одежда была настолько скверная, что я даже побоялась отсылать ее в оксфордский комитет помощи голодающим, но потом Ник сказал мне, что есть немало людей, которым вообще не во что одеться, так что глупо выбрасывать еще хорошие вещи. Почему бы просто не положить их вместе с одеждой, из которой он вырос? И я согласилась. Вообще-то когда-то я нашла вполне приличный кожаный жакет в ОКПГ, как раз моего размера. Понимаю, что для многих людей он маловат, но на мне сидит отлично. И старые очки я на всякий случай сохранила, хотя едва могла видеть через них – мое зрение сильно изменилось с шестнадцати лет.
[7]
Дядя Тэд громко возмущается и постоянно ворчит. Но я знаю, что на самом деле он пребывает в нерешительности. Ему прислали приглашение на какую-то конференцию – литературную что ли. В прошлом году его тоже приглашали, но тогда у него были серьезные причины не ехать. 1996 год по мнению дяди – самый кошмарный из всех, какие когда-либо были. И теперь, за неделю до конференции он понял, что не желает туда ехать. По меньшей мере, раз в день он занимается тем, что выдумывает различные отговорки.
– Я скажу им, что Мари подхватила менингит. – Провозгласил он сегодня.
Тетя Джанин как обычно ответила:
– Не глупи, дорогой! Ты – почетный гость. Ты их очень подведешь, если не приедешь.
Тетя Джанин уговаривает его как маленького, чтобы погреться в лучах его славы. Она уже и платье успела прикупить… Ник очень хочет, чтобы они уехали, так как наметил в их отсутствие большую ролевую игру со своими друзьями. Я единственная, кому в общем-то все равно, уедут они или нет.
– Они присылают все более настойчивые письма, хотят, чтобы я подтвердил свой приезд. Но я же не могу поехать, если Мари плохо.
– Я отказываюсь изображать больную, – заявила я.
– Ты не понимаешь, какой это ужас! – взревел дядя Тэд. – Это испортит мне работу! И выходные заодно! И вообще, если я начинаю рассказывать, как я пишу, то потом не могу написать ни строчки.
– Тебе всегда нравится на конференциях. Когда ты уже там, дорогой, – примирительно проворковала тетя Джанин. – Ты встречаешь массу интересных людей, заключаешь новые контракты с издательствами…
На этом месте я вынуждена была прерваться и пойти в университет. (Робби никогда не ходит на лекции, так что я могла чувствовать себя уверенно). Вечером, когда я вернулась, оказалось, что тетя Джанин уже победила. Но с одним условием – они с дядей отправлялись на предыдущие выходные в Шотландию играть в гольф. Видимо, гольф ему рабочий процесс не портит. А тетя Джанин вообще фанатка гольфа. Так что они отчалили на два дня, оставив меня приглядывать за Ником – в виде эксперимента. Вообще-то раньше они всегда оставляли Ника с кем-нибудь из друзей тети Джанин, но теперь у них есть я. Это так похоже на наше детство, когда Ника подкидывали мне, чтобы я с ним гуляла! Тетя составила целый список – что я должна делать, а чего не должна. И прикрепила его к холодильнику. Я похожа на Золушку, ей-богу…
