Екатерина II отказалась предоставить Англии русских солдат для борьбы с восставшими колониями. Объясняется это обострением англо-русских противоречий, имевших место в то время. Более того, Россия оказала США существенную помощь, провозгласив Декларацию о вооруженном нейтралитете.
Здесь я сделаю отступление и напомню вам о романе Лиона Фейхтвангера «Лисы в винограднике». Основная тема его — деятельность французского драматурга Бомарше и американского ученого и дипломата Франклина по обеспечению французской помощи Соединенным Штатам.
Деятельность эта была весьма успешной, и результаты ее заметно повлияли на развитие событий за океаном. Все это так. Однако ни Фейхтвангер, ни современные американские историки не показали своим читателям, почему могущественный английский флот (а Англия была в то время первой морской державой в мире) не смог помешать переброске военных грузов из Франции в Америку.
А объясняется этот парадокс именно вышеупомянутой декларацией. Сущность ее сводилась к провозглашению не только нейтралитета, по и права на свободную торговлю с обеими воюющими сторонами, т. е. Россия отвергала блокаду Англией Соединенных Штатов и грозила применением силы в случае противодействия ее торговому мореплаванию. Позднее явно под влиянием русского демарша к этой декларации присоединились ряд других государств Европы. Как видим, сформировалось что-то вроде антианглийского блока. Ведущая роль в нем принадлежала, конечно, России. Именно угроза иметь дело с русским флотом заставила Лондон лишь пассивно наблюдать за потоком транспортов, следовавших в восставшие колонии с грузом военного снаряжения.
Стоит отметить и то, что значительная часть французских грузов в Соединенные Штаты направлялась на транспортах под русским флагом. Отправители грузов считали его самым безопасным для подобной цели. И наконец, в числе этих грузов были товары русского происхождения (железо, парусина и т. д.)[62].
Как видим, Россия оказала Соединенным Штатам немалую услугу в трудный для них период. Американцы, как известно, добились независимости, однако англичане не оставили мысли о реванше. Обстановка, сложившаяся в мире к началу XIX в., как будто этому благоприятствовала: франко-американский союз канул в Лету, в Канаде стояли английские войска, господство Англии на море также было очевидным. Одним словом, независимость молодого государства была под угрозой. Сознавая все это, правительство Соединенных Штатов обращало свои взоры к Европе в поисках союзников или хотя бы дружественных нейтралов, И нет ничего удивительного в том, что с особой надеждой в Вашингтоне поглядывали в сторону Петербурга. Конфликтные отношения Англии с Россией были известны, и о «вооруженном нейтралитете» американцы еще не успели забыть. Вот и решили государственные мужи заокеанской республики отправить миссию в Петербург с целью установления дипломатических отношений, очевидно действуя по принципу: враг моего врага — мой друг.
Послом в России континентальный конгресс назначил Фрэнсиса Дейна, а секретарем и переводчиком у него был Джон Адамс — будущий президент Соединенных Штатов. Надо сказать, что господа конгрессмены несколько поторопились со своей «иррегулярной» дипломатией (назначили посла без согласия на то русского правительства), но, главное, они не учли политических взглядов и симпатий Екатерины II. Конечно, самодержица всероссийская имела основания ненавидеть английское правительство, т. е. политические подножки премьеру Британской империи Вильяму Питту она ставила с великим удовольствием. Но вступать в союз с мятежными подданными государя брата своего Георга III — это уж слишком! Принимать посла бунтовщиков, у которых парижские цареубийцы списали свою богомерзкую Декларацию прав, как можно! Здесь, пожалуй, уместно напомнить о том, что, перечисляя «грехи» журналиста Новикова, Екатерина констатировала следующее: он (Новиков) бунтовщик похуже Пугачева, он хвалит Франклина. То есть российская императрица не видела принципиальной разницы между мятежным казаком и одним из основателей американской государственности.
Отсюда ясно, почему миссия Дейна кончилась провалом. Однако в петербургских салонах посланец Соединенных Штатов получил достаточно теплый прием.
Лучшие умы тогдашней России приветствовали борьбу американского народа за свою независимость, и то, что в Петербурге у Соединенных Штатов есть друзья, а следовательно, не все еще потеряно, Дейн, очевидно, уяснил. Во всяком случае, американская сторона не отказалась от попыток установления с Россией если не дипломатических, то хотя бы экономических отношений. Так, например, в качестве частного лица, но с ведома президента Джефферсона в Россию отправился некий Джон Ледьярд. Официально миссия его имела следующую цель: достичь Камчатки, оттуда добраться до Аляски, а затем до американских владений, с тем чтобы проложить дорогу русско-американской торговле. Совершенно очевидно, что Ледьярд не по своей инициативе и не на свои деньги решился на это рискованное и дорогостоящее предприятие. Несомненно, за ним стояли влиятельные силы, которые были заинтересованы в русско-американских контактах на высоком уровне.
Увы, из этой затеи также ничего не получилось. Екатерина приказала выдворить из России настырного американца, и вождям заокеанской республики пришлось запастись терпением, т. е. дожидаться смены власти в Петербурге.
Начало новой эпохи в русско-американских отношениях совпало с царствованием Александра I. Большинство государств Европы оказались в то время втянутыми в вооруженные конфликты, и, как всегда бывает в подобных ситуациях, налаженные экономические связи оказались нарушенными. Каперы на морях, боевые действия на суше, многочисленные таможенные барьеры — все это било по карманам европейских купцов, и в частности купцов русских. Пошатнулись дела и у Анфилатова. Ряд неудачных торгово-промышленных начинаний поставил его перед угрозой финансового краха. Учитывая все это, решил купец взять компаньона, чтобы объединить два капитала и поправить расстроенные дела смело задуманной негоциацией. Суть же ее заключалась в организации прямой торговли с Соединенными Штатами Америки (без английского посредничества).
Сознавая рискованность данного предприятия, Ксенофонт Алексеевич попробовал заручиться поддержкой правительства — написал прошение с просьбой оказать содействие на имя министра коммерции графа Румянцева[63]. Последний усмотрел в начинании Анфилатова полезное для государства мероприятие и выхлопотал ему временное освобождение от налогов, а также пособие в размере 200 тыс. р.
Ободренные компаньоны с жаром принялись за дело. Было решено отправить за океан два корабля — «Архистратиг Михаил» из Петербурга в Бостон и «Иоанн Креститель» из Архангельска в Нью-Йорк. В качестве каргадора (уполномоченного лица отправителя груза для его сопровождения и продажи) в Соединенные Штаты отправился компаньон Анфилатова Иосиф Смолин.
Что именно отправляли за океан русские купцы, к сожалению, не установлено. В документах Архангельской таможни сказано: «Различные российские товары». Можно предположить, что это были железо, лен, пенька, кожа, а также готовые изделия: оружие, инструменты, канаты, ткани (парусина) и т. д.
В конце августа 1806 г. корабли вышли в море, а в начале октября в Петербург с грузом американских товаров благополучно прибыл «Иоанн Креститель». Что же касается «Архистратига Михаила», то его плавание не было столь удачным. На обратном пути корабль дважды садился на мель (в балтийских проливах), товары с него выгружались на берег, затем он ремонтировался в Копенгагене и прибыл в Ревель в конце 1806 г., имея на борту лишь часть принятого в Бостоне груза. Вот тут-то пришлось Анфилатову побегать, похлопотать и, разумеется, раскошелиться. Дело в том, что часть груза была оставлена в Швеции, и в связи с начавшейся русско-шведской войной о его получении нечего было и думать. Только после заключения мирного договора такая возможность появилась. Однако корабль, посланный в Швецию, вышел из строя; второй же корабль был задержан в Архангельске таможенными крючкотворами. Анфилатов метался по кабинетам должностных лиц, писал прошения, и наконец к июню 1809 г. все товары были доставлены в пакгаузы.
Каков же был коммерческий итог первой русской торговой экспедиции в Соединенные Штаты Америки? Точный ответ на этот вопрос получить трудно. По подсчетам таможни, прибыль превышала миллион рублей. Сам же Анфилатов утверждал, что чистая прибыль составила только 150 тыс. р., ибо продажная цена некоторых товаров была завышена чиновниками таможни, а главное, непредвиденные расходы поглотили значительную часть суммы, полученной от продажи американских товаров. Перечень их сохранился в таможенных документах: гвоздика, гвоздичная головка, мускатный орех, перец, имбирь, какао, каролинское пшено, сахарный песок, сандал, брусковая краска, индиго, лавр, корица, красное дерево, кофе, ром, шоколад. Кроме того, были доставлены запрещенные к ввозу товары: пиво, ликеры, ананасы.
