в старом святилище на холме, том самом, где приносили мы с Энгусом свои брачные клятвы.
Трижды наступила ночь и снова занялся день прежде чем раздался условленный стук в тайную дверь моих покоев. То возвратился верный мой Киган. Как я и рассчитывала, всё порученное он выполнил безукоризненно. Обогнал монаха на в целый день и ночь, первым явился в обиталище лесной шлюхи да назвался королевским посланником. Мол, его господин всё уладил, устроил и теперь с нетерпением ждёт свою возлюбленную вместе с детьми в замке, чтобы поскорее сочетаться с ней браком и сделать королевой. Умно придумал, ничего не скажешь! Ни тебе возни, ни сопротивления, и мизинцем пошевелить не потребовалось – глазом не успел моргнуть, а лесная девка уж сама собралась в путь и бастардов своих собрала. Да и в дороге не высказывала ни нытья, ни жалоб на быструю езду, ещё и подгоняла. Только когда вместо королевского замка показалась старая заброшенная усадьба, заподозрила она неладное, но тут уж ей деваться было некуда, реви не реви, пришлось подчиниться. Запер её Киган вместе с детьми в каменной бане, завалил надёжно дверь, а сам отправился ко мне с докладом.
Я его, конечно, первым делом отблагодарила честь по чести и хотела уже приказать отправляться обратно, туда, где оставил он пленницу, сторожить мерзавку до особого моего распоряжения, но тут, на беду, разыгралось моё любопытство. До смерти захотелось мне своими глазами поглядеть, на что же мой муженёк позарился! Взглянуть в лицо коварной соблазнительнице, что так ловко пробралась из лесной глуши к самому трону! Так что, велела я Кигану чуть обождать, а сама кликнула служанок да, сказавшись больной, строго наказала впредь себя не беспокоить, пока не позову, а после тихонько собралась, накинула грубый шерстяной плащ, вышла тайным ходом из замка и отправилась вместе с Киганом на встречу с лесной девкой.
Ну и разочарование же меня ждало, скажу я вам!
Я-то ожидала увидеть соперницу, хоть сколько-нибудь достойную пусть не уважения, но мести, а вместо этого предо мной предстала насмерть перепуганная сопливая дурочка, едва встретившая свою шестнадцатую весну. Всех достоинств что нежные щёчки да наивные глаза в пол-лица, а мозгов меньше, чем у форели. Ещё и гордости ни капли. Только увидала меня, кинулась с плачем в ноги, стала просить снисхождения, мол, она вся из себя сама невинность, во всём один лишь мой непутёвый муж виноват. Всю свою короткую бесцветную жизнь мне поведала.
Она, де, младшая дочь одного знатного человека из соседних земель, была в младенчестве проклята могущественной колдуньей и, дабы оградиться от злой судьбы, должна была соблюдать единственный гейс – ни в коем разе не касаться веретена да пряжи, но по собственной глупости не утерпела, как-то раз, пока никто не видел, схватилась за кудель и в тот же миг погрузилась в глубокий сон, от которого не было способа её пробудить. Тогда, мол, безутешные родители, дабы не видеть медленной её смерти, приказали выстроить в приграничном лесу каменные покои, где и оставили спящую дочь навеки. Там, де, спустя время, её и нашёл Энгус. Ну а как пришёл срок появиться бастардам, тут она, мол, и очнулась.
Если я в чём я ей и поверила, то именно в этом. Роды, скажу я вам, кого хочешь разбудят! Ну да сейчас не об этом… В общем, дальше вы уже знаете. Вскоре, отец детишек вновь пожаловал, на этот раз с заверениями в вечной любви и обещаниями короны. Она, мол, нашла его столь привлекательным и добрым, что тут же во всём ему поверила, а обо мне – законной жене, ни сном, ни духом.
Так вот, пока дурёха скулила у моих ног, да то и дело порывалась облобызать мне туфли, а я окончательно разочаровывалась в собственном муже и короле, старухин монах добрался-таки до заветного лесного жилища, обнаружил то опустевшим и без промедления повернул назад, в замок. Дорогой проклятый книжник послал королеве голубя с запиской, доложил, стало быть, обстановку, ну а та, конечно, сразу сообразила, что к чему, велела сыну – моему мужу срочно собрать всех побратимов-собутыльников, выяснить, не проболтался ли кто о готовящемся деле. Тут и обнаружилась пропажа одного из них. Поиски да расспросы результата не дали, однако старая королева в нём и не нуждалась. Уж она-то понимала – не важно, предал ли пропавший своего короля или умер за его тайну, план придётся спешно перекраивать. За то и принялась.
Я же, оставив Кигана с его самыми верными людьми сторожить лесную дурёху с выводком, возвратилась, никем не замеченной, в свои покои, будучи уверена, что на три шага опередила и коварную старуху, и презренного муженька. Задумка моя была проста и изящна, как полевой цветок, а потребовать я собиралась не более того, что и так полагалось мне по закону: батюшкину усадьбу, которая была при мне приданным, всё имущество, как то, книги, платья, меха да украшения и триста голов скота в компенсацию за неверность, а ещё, моих сыновей, чтобы удалиться с ними под родную крышу и воспитывать, как считаю нужным. В обмен я собиралась предложить коронованному кобелю полную свободу от всех клятв и принятого после свадьбы гейса, а также, обещание навсегда сохранить в тайне все его нелицеприятные секреты. Ну и вернуть его девку с бастардами, конечно, живыми-здоровыми. Сдалась мне этакая дура! Такой даже мстить стыдно…
Чего ты там шепчешь, дружок? Говоришь, и эту часть истории раньше слыхал? Ааа, слыхал, да не такую! Верно, милый, всё верно. Говорю же, проклятые сказочники каждое слово переврали, чтоб им век медвежьей болезнью маяться! Но ты слушай, да запоминай. Глядишь, потом и сам где при случае расскажешь, только уж будь другом, не приукрашивай ничего, не надо, за что купил, за то и продавай. Жизнь, она, дружок, такие порой коленца выкидывает, ни одному сказителю нарочно не придумать!
Вот могло ли кому, скажем, прийти в голову, что старая королева, узнав о пропаже лесной дурёхи, кинется к Энгусу с предположениями самыми мрачными, а тот, напуганный донельзя, не придумает ничего лучше, чем отправить срочных гонцов своим вассалам да передать эти бредни им? Мог ли кто сочинить сюжет, в котором бывалые воины и опытные управители так устрашились мести от рук преданной ими колдуньи, что заточили в темницу ни в чём не повинных её детей? Или, что мой неверный муженёк, которому даже недостало смелости переговорить со мной с глазу на глаз, вдруг прилюдно обвинит меня в сотне
