снова их улыбки, услышать, как хвалятся они друг перед другом новыми выученными приёмами. Лишь остывающие их тела дано мне было обнять. Проклятый предатель, поняв, что дело его плохо, успел отправить своих рабов, чтобы те закололи беззащитных отроков в их темнице, словно поросят к столу!
Горе моё было шире неба над головой, глубже океанской бездны и острее Светоносного меча25, оно помутило мой разум и всколыхнуло в сердце ярость, по сравнению с которой буря, топящая корабли, как щепки, лишь лёгкий ветерок в летний день! О судьбе того проклятого места, до сих пор вспоминают в моём родном краю с ужасом, шёпотом передавая друг другу туманные намёки на то, что случилось в действительности с его обитателями в ночь, когда королева-колдунья лишилась своих сыновей.
Охваченная безумием ярости я отринула самой себе данные обеты и сотворила чары, коих клялась не касаться никогда. Огненный вихрь, что существовал до того лишь в словах трусов и лжецов, вырвался на волю из бездны Хаоса, чтобы преследовать моих врагов и не было от него спасения никому! Скоро половина королевства тонула в крови да горела в пожаре, а моё войско, всё разрастаясь по дороге, приближалось к замку главного виновника всех бед – Энгуса, недостойного короля, что больше не был моим мужем.
8 кружка.
Ох, дружок, и пересохло же у меня горло, словно илистый берег в знойный полдень! Вот те на! У тебя уж и полная кружка наготове? Благодарствую, милый, благодарствую! Уважил старуху… А? Конечно расскажу, дай только глоток-другой сделать.
Ну вот, так-то лучше. Значит, хотите знать, как дальше дело было? Что ж, слушайте. Слушайте, да запоминайте! Не каждый день услышишь правду о тех далёких днях!
Так вот, не много времени прошло с той скорбной ночи, когда показались, наконец, вдалеке очертания королевского замка и сердце моё наполнилось радостным предчувствием скорой мести. Что буду делать после я не знала, да и не задумывалась над тем, всё моё существо стремилось лишь к одному – увидеть, как захлебнётся собственной кровью проклятый король Энгус, смертельный мой враг, когда я собственноручно перережу ему горло батюшкиным старым ножом. И это, без сомнения свершилось бы, не приди вдруг на помощь этому проходимцу сила, куда большая и могущественнейшая, чем все, мне подвластные. До сих пор не могу я понять, что же заставило её стать на сторону отступника, отказавшегося почитать древние традиции, но так уж вышло и ничего с этим поделать нельзя…
По сей день я, бывает, вспоминаю тот миг с ужасом и отчаянием.
Ничто не предвещало беды. Утром готовились мы штурмовать королевский замок, но в ночной тиши лагерь моего войска был овеян таким покоем, словно не для битвы прибыли туда все эти славные мужи, а единственно ради сладкого вина и дружеской беседы. Одной мне не спалось в поздний час, когда самые слабые звёзды уже готовятся первыми из небесных сестёр погаснуть, но луна ещё не коснулась верхушек леса. Я выбралась из походной постели, оставив мирно спящего Кигана, накинула плащ, переступила через спящую у входа в шатёр мачеху, и тенью двинулась в обход лагеря, по пути отмечая, как всё ладно в том обустроено. Часовые при виде меня уже не удивлялись, коротко докладывали, мол, всё тихо и продолжали вглядываться в темноту за оградой, но каждый раз провожали взглядами, я чувствовала, восхищёнными и опасливыми. Что ж, тех, кто видел хоть малую часть участи, постигавшей врагов королевы-колдуньи, не мог не коснуться страх перед её силой и яростью! Так я бродила меж спящих воинов, пока ноги не увели меня в сторону, к ручью, куда не достигал свет костров и звуки многоголосого храпа.
Мысли мои блуждали так же, как и тело, без порядка и цели, наверное, потому, услышав журчание холодного ключа я вспомнила вдруг давние дни беззаботного детства, матушкины научения, то, как собирали мы вместе цветущие травы и копали коренья для целебных зелий, а ещё, скромные подношения из лепёшек, мёда и фруктов, что оставляли мы у таких вот родников да колодцев и в дубовых развилках для Доброго Народа, чтобы те позаботились о нашем стаде и урожае, отвели болезни и не творили бы мелких пакостей из озорства. Вспомнила я те золотые дни, вспомнила также всё, что пришлось мне пережить с той поры, и такая тоска меня взяла, что слёзы сами из глаз покатились, как летний дождь пролился. Сняла я тогда с плаща драгоценную пряжку и с положенным словом опустила её в ручей, а сама, уже вполне оправившись, собралась возвратиться ко сну, но тут вода засияла вдруг неземным светом и предо мной предстала в грозном величии та, кого я не чаяла, да и не желала более увидеть никогда в жизни.
Да, приятель, ты снова прав! Сама Королева Фей вновь явилась мне под стенами крепости, где малодушно укрывался мой бывший супруг, и на этот раз вовсе не для того, чтобы помочь восстановить справедливость. Вместо этого, вообразите себе, она принялась меня отчитывать! Дескать, я глупая смертная, получила всё, чего желала, но никак тем не успокоюсь, мол, своими делами навлекла я на свои земли беды и несчастья, от чего теперь и её народу одно беспокойство – ходят по холмам и равнинам долгополые чернецы с волшебными своими книгами, несут с собой веру в нового пришлого бога, отваживают людей приносить дары обитателям холмов, вырубают священные рощи да строят на их местах свои храмы. Несправедливы и горьки были слова медовой Королевы, но моих возражений она, конечно, и слушать не стала, только ещё больше разгневалась, даже ногой топнула. Стала пенять мне за учинённые пожары и разрушения, за то, что развязала войну, от чего ей ещё больше приходится терпеть неудобств, ведь напуганные люди бегут из благодатного некогда края, сломя головы, а нет людей – некому и подношения делать, и народ её, дескать, теперь хиреет с каждой луной. Мол, в дни безвременья теперь на лугах вместо весёлых песен только горестный плач слышен, а о танцах девы-из-холмов и вовсе позабыли, ведь какие хороводы могут быть на пепелище? Так говорила она, и чем больше я слушала, тем выше вздымалась в моём сердце яростная волна, и так меня захлестнула, что в безумстве своём я решилась противостоять самой Королеве Фей, назвав её истинное имя и приказав ей замолчать.
Да, милый, глупый это был поступок, чего уж там… Но сделанного не воротишь.
Оторопела на миг Клиодна от
