– Да, умели воевать тогда, – заметил боцман, – приплыли, все сделали и обратно. Джонни, может, ты ещё и «Гамлета» в театре смотрел? Я-то только его пьесу видел о том, как два итальянских лорда враждовали, их дети полюбили друг друга, да в итоге и пошли на тот свет самым грешным путём.
Джейн не видела «Гамлета» в театре, зато читала и пересказала камбузному клубу сюжет трагедии. Философские размышления Гамлета она безобразно сократила, зато досочинила подробности боевых сцен, а также утопления Офелии. А уж когда дошло до призрака, Джейн вспомнила все вечерние издевательства Лайонела, с его рассказами о привидениях и оборотнях, и растянула скромную шекспировскую сцену на пятнадцать минут. «Может, призрак приснится Микки?» – мстительно подумала она.
– Все ясно, – заметил боцман, когда Джейн, устами Фортинбраса, отправила Гамлета в королевскую усыпальницу, – сошлись подлец да рохля, а все умному осталось. Это тебе урок, Джонни, если надо, так первым бей, не тяни. Если бы Гамлет дядю сразу шпагой наколол, когда узнал, что тот его отца угробил, тогда сидел бы на троне, и Офелию не пришлось бы из омута вытаскивать.
Моряки согласно кивнули: да, так оно и есть. У кока оказалось своё объяснение шекспировскому сюжету.
– А мне теперь все понятно стало с Копенгагеном. Ведь зачем Гамлета в Англию послали? Дань с нас собирать. Ну, когда нужда припрёт, кому угодно заплатишь, лишь бы выжить. Главное, должок не забыть. Вот мы и вспомнили. Послали лорда Нельсона, он полгорода сжёг. Датчане обещали заплатить, но узнали, что адмирал погиб, и деньги зажали. Пришлось весь город сжигать и флот уводить, в счёт долга. Так ведь было, Джонни, на самом-то деле?
Джейн ответила, что не знает, а про себя подумала: жаль, я не Лайонел, он лучше разбирается в политике и, наверное, смог бы правильно ответить.
Разговор перекинулся на нынешнюю войну. Моряки судачили: можно ли так же просто поджечь из пушек Петербург, как Копенгаген, и увести русский флот. Джейн пришлось отвлечься от обсуждения, она вспомнила, что должна подать джентльменам вечернюю выпивку. «Хорошо, что моряки подают её себе сами», – подумала она.
* * *Выполнив обязанности стюарда и убедившись, что все джентльмены корабля, включая капитана, беседуют в кают-компании, Джейн опять заперлась в облюбованной умывальне первого класса. На этот раз она смогла вымыть водой и лицо, и руки по плечи, и шею. Осмелев, Джейн даже несколько намочила носовой платок и обтёрла тело, стараясь хоть чуть-чуть победить въевшиеся камбузные запахи.
Разница, пожалуй, была только одна: умываясь дома, Джейн никогда не прислушивалась в страхе к шагам за дверью умывальни. Ей даже почудилось сквозь плеск воды, когда споласкивала голову, что кто-то подошёл и дёрнул за ручку. Нет, почудилось, наверное. Дёрнули и отошли.
Вода так освежила Джейн, что она чуть не стала насвистывать. «А ведь бывают дети, которые не любят умываться, – подумала она. – Всех грязнуль – на три дня на камбуз. Нет, это жестоко, на один день!»
Джейн взглянула в зеркало. На неё глядел юнга Джонни, явно не Всезнайка, а Задохлик. Лицо юнги осунулось, под глазами была синева. «Странно, по глазам вроде ещё не колотили», – с грустным любопытством подумала Джейн. Подтёрла брызги на полу и открыла дверь.
На пороге умывальни стоял капитан Тремэйн.
И Джейн, и капитан были удивлены примерно одинаково. Но если Джейн, кроме изумления, ещё и испугалась, то капитан был возмущён. А молчал потому, что не мог найти подходящих слов для этого чувства.
Наконец он вымолвил с непередаваемым сарказмом:
– L’egalité a la latrine, l’egalité a la guillotine. (Равенство в уборной – равенство на гильотине, фр.)
И приготовился раскатать наглеца следующей фразой, на языке, понятном британскому юнге. Но Джейн, секунду назад готовая пролепетать «простите, сэр», неожиданно сказала:
– Pardon, monsier, mais la latrine ce n’est pas la Convention Nationale. (Пардон, мсье, но уборная – это не Конвент.)
Капитан застыл, а потом расхохотался. Гнев испарился, и Джейн тоже улыбнулась. Правда, смеяться не рискнула.
– Ты что, джерсеец? – спросил капитан[29].
– Нет, – ответила Джейн, – я из Портсмута. Я очень хотел вымыть лицо тёплой водой.
Страх уступил место тоске и обиде. Неделю назад она со страхом ходила по коридорам своего дома. Теперь она стала преступницей из-за того, что захотела умыться и сходить в уборную с запирающейся дверью.
– Вот что, юнга-шутник, – сказал капитан Тремэйн, – советую не рассчитывать на чужое чувство юмора. Я ценю шутки, но их ценят не все. Ты понял?
– Да, сэр. Мне можно идти?
– Можно. Погоди-ка. Ты сегодня утром уронил чашку, когда мы говорили о потерях в морской пехоте. Это было совпадение?
– Вы очень наблюдательны, сэр… – Джейн замялась, но неожиданно для себя сказала: – Мой отец служит в морской пехоте, под командованием капитана Летфорда. Может, его послали на Балтику.
– Летфорд? Знакомое имя, – сказал капитан. – Тогда мне понятно, почему буфет понёс потери. Будь мужчиной, жди вестей, а не слухов. А шутка про уборную и Конвент мне понравилась.
И капитан Тремэйн заперся в умывальне, саркастично насвистывая «Марсельезу».
* * *Когда Джейн, выполнив все обязанности стюарда, вернулась на камбуз, клуб уже разошёлся. «Ну вот, умылась перед сном, и за это мне, представьте, не влетело», – подумала Джейн, пытаясь понять, как отнеслась бы к такой фразе миссис Дэниэлс.
Кстати, как она? Как, наверное, сейчас тревожится за меня…
Она легла в свой гамак, закрыла глаза. И тут в темноте раздался шорох, и что-то мягкое и тяжёлое обрушилось ей на живот.
Джейн еле удержалась, чтобы не взвизгнуть. «Видимо, сюрприз от Микки», – подумала она, открыла глаза и увидела перед собой два зелёных огонька. И услышала протяжное «мууурррр».
– Мистер Морган, добрый вечер, – прошептала она. – Скажи, я первая, к кому ты прыгнул на живот на этом корабле?
В ответ послышалось короткое «мууурр», и Джейн перевела его как «да».
– О, мне все понятно. Ты единственный в экипаже, кто увидел во мне девочку. Ведь ты же родился не на корабле, правда?
И опять «мууур».
– Хочешь, я расскажу сказку про тебя? Может, это и неправда, как все сказки, но мне хочется, чтобы все было так. Давай, я буду тебя гладить и рассказывать, а ты – слушать и мурлыкать.
«Мууур».
– Жила-была маленькая девочка на берегу моря. Брата у неё не было, и папа подарил ей котёнка, чтобы ей было не скучно, пока папа плавает на корабле. Но котёнок был глупым и непослушным. Девочка просила котёнка никогда не уходить из дома, но он не послушался и ушёл. Его поймали мальчишки, совсем глупые и непослушные, и бросили в канал. Котёнок бы утонул, но его спасли моряки. Они отнесли его на корабль, и котёнок стал взрослым котом, Мистером Морганом.
Слева храпел Джейми, справа – Микки, кок храпел в стороне. Говорить можно было только таким шёпотом, чтобы даже самой себя не слышать. Поэтому Джейн слышала только мурлыканье Мистера Моргана.
– Девочка долго плакала. Она не знала, что её котёнок остался жив. А ещё она не знала, какая она счастливая: ведь ей не приходится изображать мальчишку. Если бы она знала, как плохо, когда тебе нельзя даже плакать!
Потом из плавания вернулся папа. Он тоже огорчился и, чтобы дочка не плакала, подарил ей щенка. Щенок был умным и послушным, он не отходил от девочки. И девочка радовалась, хотя иногда думала: «Что же случилось с котёнком?»
Но однажды девочка гуляла в порту со своим другом – взрослым псом Терри – и увидела корабль. На палубе стоял большой чёрный кот… Ведь ты иногда выходишь на палубу, если глупая крыса пытается спастись от тебя там, правда?
Мистер Морган муркнул в ответ, что это правда.
– И девочка сразу узнала его. Ведь ты всегда узнаешь того, о ком долго грустил. Но девочка не смогла подняться на палубу – на ней не было костюма юнги, как у меня. Поэтому она просто помахала своему котёнку рукой. А пёс пролаял: «Если бы ты знал, какая у меня отличная хозяйка!»
– С тех пор кот обижался на всех собак. А может, он стал взрослым и ревнивым. Поэтому ты бросаешься на всех собак подряд. И не позволяешь себя трогать мальчишкам-обидчикам, вспоминая, как барахтался в канале. И ловишь крыс, ведь это твоя профессия.
– А девочка стала счастливой-счастливой. И не только потому, что убедилась: с её котёнком все в порядке. Её папа вернулся домой и решил больше не плавать. И девочка отныне не тревожилась за него. Мистер Морган, правда, всё было именно так… И так будет?
Мистер Морган протяжно мурлыкнул. Это можно было понять и как подтверждение, и знак того, что пора спать.
Глава 4, в которой «Саут Пасифик» прибывает на театр военных действий и берёт нового пассажира, Джейн узнаёт старого знакомого, шутник Билли не отказывается от грязной работы, а Микки выбивает долги
