– Есть, – козырнул Искандер.
Главный инженер очистных сооружений оказался старым знакомым Георгия, его спарринг-партнером, – мальчишками они занимались вместе фехтованием в детской спортивной школе.
– Как дела, Витя? – крепко пожимая его руку, по-свойски спросил Георгий.
– Дела идут, контора пишет, – по-спортивному вяло отвечая на рукопожатие, проговорил тот неуверенно, видно, соображая в уме, как ему быть: называть Георгия на «вы» или на «ты»? – Чего к нам пожаловали? Кажется, у нас все в порядке…
– У тебя-то в порядке, у меня не в порядке. Слушай, мне срочно нужна квалифицированная консультация по воде. Ты ведь и в этом деле профессор!
– Да ну, – улыбнулся главный инженер, – куда, к черту! Но что знаю – расскажу. – Ему было приятно, что Георгий не забыл прозвища «профессор», которое прилепилось к Виктору в давние времена отрочества за умение не делать на дорожке лишних движений, – не случайно он уже через два года занятий выполнил норматив кандидата в мастера спорта.
Георгий видел, что лед сломан и теперь его бывший противник по рапире расскажет действительно все, что знает: и про воду, и про землю, и про бывших когда-то общими друзей-приятелей.
– Слушай, сто лет тебя не видел. Как жена, как дети?
– А я холостяк, Жора.
– Ну, ты даешь!
– Никто замуж не берет. А ты стал большой хаким!
– Какой там большой, – с наигранным смущением отвечал Георгий. – Средний.
Из рассказа главного инженера Георгий узнал, что в час водоочистные сооружения города способны перерабатывать три тысячи кубометров воды, что в сутки город потребляет шестьдесят тысяч кубов, притом добрую половину из них съедают промышленные предприятия.
– Тысячу кубов в час мы закачиваем со Старого водовода, а вторую тысячу – со Студенческого озера. Так что, если семнадцать тысяч кубов идет из озера, минуя очистные сооружения после отстоя и хлорирования, то еще семнадцать тысяч в сутки идет от нас.
– Почему семнадцать, в сутках двадцать четыре часа?
– Ночью мы не закачиваем, ночью мы вообще вынуждены останавливать насосы.
– Как?!
– А что делать? Ни одно предприятие города не имеет резервуаров, хотя они обязательно должны быть. Даже у хлебозавода аварийный запас воды всего на двое суток, а остальные вообще никакого запаса не имеют.
– Слушай, Вить, а как ты думаешь, воду Дальнего можно использовать на промышленные нужды?
– А почему нельзя? Для питья она не годится, а для предприятий – пожалуйста, хоть сто порций. Есть положение, что все предприятия должны сами заботиться о своих нуждах, но им ведь во всех отношениях приятней врезаться в городскую сеть. Только потребность в воде промышленной зоны, прилегающей непосредственно к озеру Дальнему, восемнадцать тысяч кубов в сутки. А из этого озера берет воду один домостроительный комбинат – всего пятьсот кубов в сутки. И то потому, что оно у них под носом! А все остальные заводы и фабрики подключены к городской сети. Выходит, что мы даем питьевую воду в машины! В любой цивилизованной стране предприятия почти не потребляют воду из городской сети. Например, такой крупный город, как Вена, берет на промышленные нужды из городского водовода всего пятнадцать процентов, а восемьдесят пять – за счет подземных вод. У нас этих подземных вод – море, но никто ведь не чешется!
– Вить, но об этом надо говорить, поднимать шум! – горячо возразил Георгий.
– Сто раз говорили, а что толку? Вон всего неделю назад ТЭЦ получила разрешение врезаться в пятисотмиллиметровую трубу водопровода, что проходит вдоль Большого шоссе. Это значит, что тот район, единственный в городе, где с водой было хорошо, теперь тоже сядет на голодный паек.
– М-да. – Георгий пожевал губами. Увы, но разрешение ТЭЦ дал лично он.
– Да что говорить, Жора, я тебе не как начальнику, а просто как другу скажу: глупость на глупости и глупостью погоняет. Я у себя порядка не могу навести. Какого там порядка, даже элементарной технической грамотности не могу добиться!
– Но ведь ты главный инженер!
– Фи, главный! У нас все главные! Один главней другого! Посуди сам: труба наших очистных сооружений имеет диаметр девятьсот миллиметров; в нее врезана труба – восемьсот миллиметров со Старого водовода, потом в нее врезано еще две трубы по пятьсот миллиметров, которые качают воду из Студенческого озера, а теперь все подготовлено к врезу трубы Нового водовода – диаметром тысяча двадцать миллиметров.
– Это похоже на то, как если бы в стакан влить литровую банку воды, – сказал Георгий. – Мне что-то тут не совсем понятно. Правда, я не специалист…
– Я специалист, но мне тоже непонятно. Говорят, должна тянуть, обязана…
– Интересно, кто же это требует энтузиазма от стальной трубы? – ехидно спросил Георгий.
– Твой шеф. Пошли, покажу колодец, где все это смонтировано!
– Ладно, – остановил его Георгий, – что я, тебе не верю?..
Вернувшись на работу, Георгий распорядился снять гирлянды электрических лампочек цвета ужаса на перекрестке, попросил секретаршу заказать гостиницу «Россия» для Али и принялся составлять вопросник по городскому водоснабжению.
Когда перед ним вставало какое-то важное и незнакомое прежде дело, он всегда составлял для себя вопросник. Наверное, это передалось ему от мамы. Когда, случалось, они уезжали куда-нибудь, мама составляла список необходимых вещей, которые нужно было взять с собой, и список дел, которые следовало переделать до отъезда. И по мере того, как вещи были уложены, а дела переделаны, вычеркивала из списка пункт за пунктом.
Уже и сейчас у Георгия вырисовывалась кое-какая картина, мелькали кое-какие идеи и предложения, но, как человек дотошный, он хотел, чтобы картина была как можно более полной. Поэтому он и включил в свой вопросник и такие вопросы, на которые уже знал ответ:
1. Сколько воды в сутки потреблял город десять лет тому назад?
2. Сколько потребляет город сегодня?
3. Сколько должен потреблять такой город по международным стандартам, в идеале?
4. Какое сейчас в городе потребление воды в сутки на душу населения?
5. Сколько километров протяженность городских водопроводных сетей?
6. В каком они состоянии, какой давности укладки? Сколько уложено за последние десять лет?
7. Соответствует ли имеющаяся в городе водопроводная сеть нуждам города и современным требованиям?
8. Сколько воды в сутки, в год съедают промышленные предприятия?
9. Правильно ли то, что предприятия подключены к городской воде?
10. Имеют ли городские предприятия запасы воды?
11. Можно ли использовать воду вторично, есть ли тому примеры в городском хозяйстве?
12. Удовлетворяют ли нуждам города очистные сооружения?
13. Сколько воды идет в водопроводы, минуя очистные сооружения?
14. Почему вода мутная?
15. Что собой представляют насосные станции?
16. Как и в какой пропорции грязную воду соединяют с чистой, прежде чем дать потребителю?
17. Сколько воды расходуется в сезон в черте города на полив огородов и приусадебных участков?
18. Неисправные краны, бачки, трубы – какой ущерб они приносят?
19. Сколько воды в год утекает из канала под почву?
20. Сколько человек в городе служат воде?
21. Когда город будет иметь воду в достаточном количестве и хорошего качества?
Георгий порадовался, что вопросов получилось у него счастливое число – двадцать один, и, выйдя в приемную, передал листок секретарше.
– Пожалуйста, отпечатайте в двух экземплярах – второй мне на стол, а первый отошлите с посыльным в Водканалтрест – с указанием, чтобы ответы на все вопросы были подготовлены в письменном виде.
Дома Георгия ждали неприятности. Ирочка стояла в углу большой комнаты и плакала. Лялька сидела там же в кресле и тоже плакала, потому что ей было жаль сестру, а Надежда Михайловна кипела от возмущения:
– Как всегда, как всегда! Сколько раз говорить, что, если ты хочешь есть, разогрей в миске, а если уж поставила на плиту кастрюлю, то борщ надо довести до кипения! Ты представляешь, – обернулась она к Георгию, – прокисла полная кастрюля борща!
Ей плевать на то, что мать готовила три часа, ей плевать на продукты, на все плевать!
– Ну, допустим, не полная, – миролюбиво начал Георгий, – я съел целых две тарелки.
– Когда это ты съел?
– Сегодня в обед.
– Не ври, пожалуйста, не выгораживай!
– Да говорю тебе, съел.
– Ирина, отец приходил в обед?
– При-хо-ди-ил…
– А почему ты мне не сказала об этом?
Ирочка молчала.
– Я спрашиваю, почему ты мне не сказала, что приходил отец?
– Надя, – Георгий поманил жену пальцем из глубины коридора.
– Что еще?
– Надя.
– И никаких мультиков!
– Надя, иди что-то скажу.
– Ну, – вышла она в коридор. И в ту же секунду Георгий крепко ухватил жену за руку и с силой потащил ее за собой в кабинет.
– Почему ты при детях говоришь мне «не ври»? Почему истязаешь ребенка из-за глупой оплошности?! Прекрати немедленно, или я из тебя дух вышибу! – яростным шепотом выдохнул он в лицо жене, прихлопнув задом дверь кабинета.
