прибыл на станцию Чертково и походным порядком отправился в деревню Стрельцовку, намеченную для расквартирования полка, куда и прибыл к 6 часам вечера. По дороге в деревню Великоцкое эшелон встречали и чествовали обедом клястицкие гусары.
4 сентября прибыл на присоединение к полку взвод мариупольцев из 3-го конного полка в составе 5 офицеров и 38 гусар и составил кадр 4-го эскадрона. 5 сентября прибыл с фронта на переформирование 3-й эскадрон – 5 офицеров, 147 гусар и 140 лошадей. После смотра командиром полка часть казаков, пожелавших вернуться в казачьи части, была отправлена по назначению, и эскадрон был уравнен в рядах с другими; часть лошадей переведена в другие эскадроны, негодные к службе выбракованы.
Размещение полка в деревне Стрельцовке оказалось тесным и крайне неудобным как для ведения занятий, так и для поддержания внутреннего порядка вследствие разбросанности гусар по 3—5 человек в крестьянских избах, поэтому 7 сентября полк перешел в расположенный в 1/2 версты и почти пустовавший Стрелецкий государственный конный завод. Здесь части полка разместились достаточно широко и удобно, казарменным порядком в приспособленных конюшнях.
С 9 сентября в полку введен был полный внутренний порядок и начались регулярные занятия: в 6 часов утра – подъем, 6—7 часов – уборка, 7—7.30 часов утренний осмотр и чай, 8—11 часов – занятия, 11—12 часов – уборка, 12 часов – обед, 12—2 часа – отдых, 2—5 часов – занятия, 5—6 часов – уборка, 6—7 часов – ужин, 8 часов – перекличка, заря и общая молитва, 9.30 часов – тушатся огни.
Строевая подготовка
Занятия велись по утвержденному командиром полка расписанию, до прибытия лошадей – гимнастика, вольтижировка, пеший строй, владение оружием, пешее по конному учение, полевая служба, по мере прибытия лошадей – езда, сначала в манеже, потом преимущественно в поле, и взводные учения – уставные и по полевой службе.
Сильно нарушали планомерный ход занятий большие наряды за приемом и покупкой лошадей и для привоза различных предметов снабжения.
Упражнений в стрельбе пройти не успели. Всем офицерам ежедневно от 11 до 12 часов производилась езда, по субботам – полевая езда по искусственным препятствиям.
Вообще этот период жизни полка был почти схож с нормальным укладом быта кавалерийской части в условиях мирного времени, лишь большие наряды и лихорадочная деятельность во всех эскадронах и командах указывали на то, что полк готовится к скорейшему выступлению в поход.
18 сентября полк посетил Донской атаман генерал-лейтенант Богаевский в сопровождении инспектора конницы Донской армии генерал-майора Траилина Анатолия[171]. После небольшого учения и осмотра казарм и конюшен горячо любимый всеми мариупольцами бывший командир полка завтракал в офицерском собрании, и три часа незаметно протекли в воспоминаниях о жизни старого полка и надеждах на близкое счастливое окончание борьбы с большевиками. После завтрака генерал-лейтенант Богаевский снимался в группе всего полка и отдельно с господами офицерами.
26 сентября приказом по Донской армии полк был включен в состав 1-й сводной кавалерийской дивизии[172] (полки: Чугуевский уланский, Мариупольский и Клястицкий гусарские, Туземный конный и казачий конно-артиллерийский дивизион – все формировавшиеся в районе станций Чертково и Миллерово).
22 октября, в день бывшего тезоименитства шефа полка, Императрицы Елисаветы Петровны, лейб-эскадрон справлял свой эскадронный праздник. Молебен, парад, улучшенный обед гусарам, после которого в помещении эскадрона – танцы и игры; вечером в офицерском собрании ужин с традиционной гусарской жженкой.
В числе гостей полк посетил старший мариуполец, бывший командир 1-го эскадрона генерал-майор Хартен[173], горячо приветствовавший возродившийся полк. В этот день телеграммой Донского атамана бывший командир лейб-эскадрона в старом полку подполковник Новов и теперешний его командир штабс-ротмистр Пашкевич были произведены в следующие чины.
Выступление на фронт
4 ноября получено было приказание изготовиться к спешному выступлению на фронт. Приказание это застало полк в следующем положении: еще не была закончена посадка на коней вторых взводов (за исключением 3-го эскадрона, в котором было около 60 шашек), обучение гусар не закончено, лошади в работу совершенно не втянуты, теплого белья и одежды не имелось: шинелей не хватало на 50 процентов; пулеметный эскадрон формирование не закончил и в полк не прибыл; ожидался привод из зимовников и с Кавказа 300 лошадей, бывших уже в пути. Все это указывало на полную несвоевременность срывания несформированной и еще недостаточно сплоченной кавалерийской части прямо в бой. Эти соображения неоднократно докладывались командиром полка командующему армией с просьбой дать возможность дождаться привода лошадей и более основательно подготовиться к тяжелому зимнему походу, на что требовалось около месяца. Командующий армией, в принципе вполне разделяя эти соображения, все же приказал выступить не позже 15 ноября и к 23-му быть в районе Валуек на основании категорического требования Главнокомандующего, которому все вышеприведенные доводы докладывались.
Действительно, с одной стороны, стратегическая обстановка складывалась для ВСЮР трагически – наступление конных красных армий требовало полного напряжения сил, с другой – отправление прямо в бой при крайне тяжелой обстановке, без своей артиллерии (конно-артиллерийский дивизион дивизии совершенно не был готов к походу), еще не сформированных частей вряд ли было целесообразно, тем более что примерно через месяц части эти представили бы собой большую силу.
Впоследствии, когда нами были проиграны решающие бои под Ростовом-на-Дону, высшее командование сознало свою ошибку, считая, что если бы Сводная кавалерийская дивизия была бы сбережена и формирование ее закончено, то ростовские бои легко могли бы иметь иной исход.
Удалось только исходатайствовать отправление конных частей походным порядком, чтобы втянуть конский состав и попутно утвердить важнейшие отделы полевой службы.
Полк стал спешно готовиться к выступлению. Пешие гусары, подлежащие отправке по железной дороге на Валуйки, были сведены в два сводных эскадрона.
5-й эскадрон, далеко не закончивший формирования, также отправился как запасный эскадрон полка. Часть гусар, около 50, менее подготовленных, была выделена в запасный кавалерийский дивизион.
К этому времени на почве недостатка теплой одежды в полку начались заболевания тифом (сыпным и возвратным); заболели командиры 2-го эскадрона ротмистр Олиференко (тиф) и 4-го эскадрона штабс-ротмистр Гордеев (ревматизм), ротмистр Гречишников (тиф), штабс-ротмистр Карганов (тиф), корнет Каринковский (тиф), старший медицинский врач и до 40 гусар, в том числе вольноопределяющийся Шишков.
Поздно вечером 14 ноября, накануне выступления, в полк прибыло небольшое количество теплого белья, полушубков и шинелей, что дало возможность одеть гусар, идущих походом. Большой процент гусар, отправляющихся по железной дороге, был не только без теплого белья, но даже не все имели шинели.
Гражданская война
15 ноября 1919 года конные части Сводной кавалерийской дивизии двинулись походом на Валуйки, имея в авангарде Мариупольский
