— Смотри, куда прешь, приятель! — проворчал кто-то.
Не обращая внимания на окрик, я остановился у предпродажной клетки. За ее крепкими прутьями на деревянной скамье подготовленные к продаже девицы робко кутались в простыни.
Ухватившись за решетку, я приник к ней, но среди десятка сидевших в клетке рабынь Беверли не оказалось.
Одна из девушек встала со скамьи, опустила простыню, обнажившись до талии, и, протянув ко мне руку, проговорила:
— Купи меня, господин.
Я слегка подался назад.
— Эй, парень, — смотритель торгов положил руку мне на плечо. — Это не выставочная клетка, нечего здесь околачиваться!
— Купи меня, господин, — повторила девушка, потянувшись ко мне.
Я решил, что она, в отличие от остальных, была рабыней и раньше.
— Это что, весь нераспроданный товар? — спросил я служителя.
— Нет, не весь, — ответил он.
— Остались ли девушки из добычи Клиомена? — осведомился я, силясь не выдать своего волнения.
— А кто их знает? — буркнул служитель. — У меня списков нет.
Тяжело вздохнув, я повернулся и отправился к остальным зрителям. Блондинку очень быстро приобрели за шесть монет.
— Итак, — возгласил распорядитель торгов, — блондинка обрела себе господина. Но я порадую вас, почтенные покупатели: она у нас не последняя. Сейчас вашему вниманию будет предложена еще одна. Замечу: как и многие, дожидающиеся своей очереди в клетке, эта пташка еще недавно была свободной.
Зеваки загоготали.
— Заставь ее поцеловать плеть! — выкрикнул кто-то.
— На колени, шлюха! — рявкнул аукционер рабыне, которая вышла вперед. — Слышала, чего желают господа покупатели?
Девушка покорно преклонила колени и поцеловала плеть.
Зрители одобрительно загоготали, и распорядитель призвал желающих называть свою цену.
На аукционе присутствовало человек двести. Такого рода торги зачастую проводились одновременно во многих торговых бараках Виктории и продолжались не один день. Самая оживленная торговля происходит весной и летом, совпадая по времени с пиком речной навигации. Соответственно, в это время на рынок в изобилии поступает пиратская добыча. Многие из посетителей торговых бараков являлись перекупщиками, представителями работорговых домов из других городов. Невольничьи рынки Виктории издавна славились своей дешевизной, и многие купцы рассчитывали разжиться здесь качественным товаром по самой низкой цене.
— Продано! — объявил распорядитель. — Почтенный Тарго из Ара может забрать покупку.
Блондинку заковали в цепи и стащили с помоста.
Я знать не знал, выставят ли мисс Хендерсон на продажу или ее уже продали. Дурацкое положение, в котором я находился, выводило меня из себя. Могло случиться так, что, пока я стоял столбом в бараке, Беверли в оковах и ошейнике уже увозят из Виктории неизвестно куда. От бессилия я сжал кулаки, ладони мои покрылись потом.
Следующие две девушки оказались проданы Лусиллусу из Тироса. За ними последовали еще четыре рабыни, приобретенные со скидкой малым по имени Публиус, агентом некоего Минтара из Ара.
По ходу дела народу в помещении прибавлялось, и накал торгов нарастал. Пять раз подряд клетка пустела — находившиеся в ней девушки поднимались на помост, — после чего наполнялась снова.
— Нравится тебе какая-нибудь из этих? — спросил меня стоявший рядом мужчина.
— Многие очень хороши, — искренне ответил я.
Если бы не отчаянные поиски мисс Хендерсон, возможно, я поддался бы искушению и поучаствовал в торгах за право обладания какой-нибудь красоткой. Это стало бы для меня радостью, понятной каждому мужчине. Впрочем, и те, кто не удостоился подобного счастья, могут приблизительно представить его себе. Мне неведомо наслаждение более острое и пьянящее, чем полное и безраздельное обладание женщиной. Вне всякого сомнения, именно в этом и реализуется подлинное мужское начало.
Никакие другие удовольствия интеллектуального и эмоционального плана, навязанные землянам, не могут даже отдаленно сравниться с осознанием господства над покорной рабыней. Человек, утверждающий иное, либо гнусный лицемер, либо жалкий неудачник, неспособный покорить существо противоположного пола.
— Та брюнетка, — продолжал незнакомец, — разве она не была великолепна?
— Да, — согласился я.
Она и впрямь поражала воображение, но была куплена всего-навсего за четырнадцать медных тарсков. Ее приобрел агент Кларка из Тентиса. Следующую девушку, по моему мнению еще более ослепительную красавицу, купил Клеантес из Телетуса за пятнадцать медяков.
— Торги выиграл Варт из Порт-Кара! — объявил аукционер.
Очередную проданную рабыню, на сей раз рыжеволосую, увели с помоста.
— Свежий товар! — выкрикнул неутомимый распорядитель. — Добыча Клиоменоса, захваченная близ Лары.
С этими словами он сорвал и отбросил простыню с очередной девушки, выведенной на помост.
Она осталась в одном лишь временном ошейнике с биркой — ее аукционным номером.
— Маленькая шлюха с Земли, — провозгласил распорядитель, — необъезженная, необученная, но, как сами можете видеть, не лишенная привлекательности.
Схватив девушку за волосы, он заставил ее прогнуться назад, чтобы продемонстрировать мужчинам свои прелести в самом выгодном свете.
Толпа одобрительно загудела.
— Ее уже заклеймили, — продолжал распорядитель, — но хозяина у нее еще не было, так что по назначению она не использовалась ни разу.
Аукционер повернул рабыню так, чтобы продемонстрировать ее телесные достоинства зрителям, стоявшим не только перед помостом, но и слева от него.
— Соответственно, ее еще не успели по-настоящему приучить к ошейнику.
Зеваки дружно загоготали.
Распорядитель развернул девушку в другую сторону.
— Не знаю, как по-вашему, — усмехнулся он, — а мне сдается, что ей пришло время понять, каково предназначение рабыни.
— Точно! — заорали в толпе, — Давно пора!
— Вы только посмотрите, — продолжал он, грубо вертя свою пленницу то в одну, то в другую сторону. — Ну разве она не готова к тому, чтобы ее обуздали, укротили и усмирили?
— Еще как готова! — заорали в толпе.
Девушка задрожала. Она поняла, что очень скоро может оказаться собственностью любого из этих людей.
— Кто сколько даст? — вопросил аукционер.
— Два медных тарска, — предложил кто-то.
— Четыре! — крикнул другой.
— Шесть!
— Семь!
— Девять!
— Одиннадцать!
— Надбавляйте, почтеннейшие! Тот, кому достанется эта маленькая шлюшка, получит огромное удовольствие, — воскликнул распорядитель и, обращаясь к девушке, рявкнул: — Стой прямо!
