Весь путь до травматологии Громов молчал, словно воды в рот набрал. Однако дурное настроение мужчины я чувствовала даже на расстоянии. Олег явно был зол и, судя по всему, зол он был на меня, потому что на Альбину он вот так не реагировал. А ведь в первый день он себя так не вел. Нет, он и тогда бы угрюм, разговаривал сухо, но не злился. Что, интересно, изменилось за две недели? Почему теперь он даже не смотрит в мою сторону? И чем я только перед ним провинилась? Я ведь не просила меня забирать, не просила оформлять опеку, я вообще знать об этом мужчине ничего не знала.
Впрочем, подъехав к больнице, он также не проронил ни слова. Олег просто молча припарковался, ловко въехав между двумя, внушительных габаритов, автомобилями, открыл дверь и, не глядя на меня, вышел из машины. Я не стала дожидаться пока он откроет для меня дверь, дернула ручку и вышла следом за мужчиной.
Он только взглянул на меня, то ли снисходительно, то ли с долей презрения, а после поставил машину на сигнализацию и пошел в сторону больничных корпусов. Я поспешила следом. В полной тишине мы вошли в холл, по лестнице поднялись на третий этаж, где располагалось отделение травматологии. В процедурной нас, как ни странно, уже ожидал Леонид Васильевич, лично вызвавшийся избавить меня от этой твердой, белой массы.
Кивнув в ответ на приветствие, я улыбнулась доктору и бросила настороженный взгляд на стоявшего позади меня Громова. Леонид Васильевич, поприветствовав нас, только нахмурился и, покачав головой, указал рукой на кушетку у стены. Больше не глядя на Олега, я, не без помощи Леонида Васильевича, сняла с себя верхнюю одежду и забралась на твердую поверхность. Все манипуляции с гипсом заняли не больше десяти минут. Откашлявшись и пару раз чихнув от поднявшейся пыли, я осмотрела теперь уже свободную руку, осторожно пошевелила запястьем и сжала пятерню в кулак.
— Ну вот и все, — улыбнулся Леонид Васильевич, — ты выглядишь намного лучше Инга, — заметил он.
Я только улыбнулась уголками губ, благодарно взглянув на доктора.
— Щечки вон появились, — хохотнул доктор, — хорошенькая стала.
После этих слов Олег, стоявший за спиной доктора, громко вздохнул и молча покинул процедурную, в очередной раз за сегодняшний день громко хлопнув дверью.
— Чего это с ним? — Леонид Васильевич снова нахмурился, а я только пожала плечами.
Мне бы тоже хотелось знать, чего Олег бешенный такой, нормальный же был две недели назад. А может он просто притворялся, чтобы я сбежать не пыталась? А теперь решил показать свое истинное лицо? От подобной мысли мне стало не по себе. Возможно, мне в самом деле стоило попробовать сбежать. Громов меня наверняка снаружи ждет. Правда бежать-то и некуда. Не к Андрею же в лапы. Уж лучше Громов. Наверное.
Бегло меня осмотрев, Леонид Васильевич быстро напечатал что-то на своем компьютере, распечатал написанное, поставил свою подпись и протянул лист мне.
— Инга, если он тебя обижает, ты только кивни, я что-нибудь придумаю, — серьезно произнес доктор, когда я потянулась за протянутым мне листом бумаги.
Поджав губы, я отрицательно замотала головой. Нет, Громов меня не обижал, во всяком случае пока не обижал. Забрав бумагу, я отложила ее на кушетку, взяла свое пальто и быстро надев его, посмотрела на хмурого доктора.
— Ну тогда беги, — наконец разрешил Леонид Васильевич.
Я кивнула, схватила с кушетки лист и, коротко обняв не раз лечившего меня врача, улыбнулась и развернувшись, выскочила из процедурной.
В коридоре я осмотрелась, но Олега не отыскала. Немного постояв, я вздохнула и пошла к лестнице. Миновав пролеты, вышла в холл, а оттуда прямиком на улицу. Рядом с корпусом Олега я не обнаружила, оглядевшись, я направилась к стоянке.
Олег ждал меня в машине. Не дожидаясь пока он меня заметит, я открыла дверь и залезла в салон и положи лист на панель управления. Олег только теперь обратил на меня внимание. Уже привычно докурив, мужчина выбросил сигарету, поднял стекло и потянулся за лежавшим на панели листом. Бегло пробежавшись по нему глазами, мужчина закинул несчастную бумажку в бардачок и завел двигатель. Со стоянки мы выехали в тишине, и ехали молча до первого светофора.
— У тебя все нормально? — вдруг поинтересовался Олег и даже на меня посмотрел каким-то смертельно усталым взглядом. Я кивнула и отвернулась к окну.
И какой смысл был в этом вопросе? Будто Громову было до этого дело.
Вон ведь сидит опять, злится аж костяшки сомкнутых на руле пальцев побелели. Неужели я так сильно его раздражаю. А в целом, чему здесь удивляться? Я не знаю, чем руководствовался этот мужчина, решив оформить надо мной опеку, но теперь собственное решение, очевидно, Олега не радовало.
Больше он ничего не говорил, до самого дома мы добирались в тишине. Я на Олега больше не смотрела, но чувствовала на себе его взгляд каждый раз, когда мы останавливались на очередном светофоре, да и когда не останавливались тоже. Я, можно сказать, выдохнула с облегчением, когда мы наконец добрались до дома. Из машины я выскочила пулей и молниеносно последовала в сторону подъезда. В лифте я, как и в прошлый раз, забилась в самый дальний угол, от греха подальше. Олег только удивленно на меня взглянул, приподняв правую бровь.
В квартире, как и обещала, нас дожидалась Альбина. У нее даже выражение лица преобразилось с появлением Олега, засияла вся, глазками начала постреливать, улыбаться. С ее настойчивостью и рвением она своего точно добьется, никуда Громов не денется. Меня, отчего-то, эта мысль больно кольнула. В груди возникло какое-то неприятное, незнакомое мне ощущение. Наверное, именно вот это состояние и имеют в виду, когда говорят, что кошки на душе скребут. У меня они не скребли, а скорее драли все в клочья.
Олег на Альбину почти не смотрел, меня это почему-то порадовало. Правда, радость моя моментально испарилось, когда, оставив нас с Альбиной наедине, Олег коротко бросил что-то о заказанной еде и удалился в душ. Мне до ужаса хотелось спрятаться в собственной спальне. Общения с этим горе-психологом, решившей за мой счет поправить свои дела на личном фронте, мне на сегодня оказалось более чем достаточно. Однако вопреки собственным желаниям я продолжала сидеть на кухне напротив Альбины. На женщину я старалась даже не смотреть, более того, демонстративно уткнулась в стену, игнорируя всякие попытки заговорить. Я устала от постоянного присутствия этой женщины.
