— Пораскинь мозгами, Диана, — сказала ей Кэрол прошлой ночью, когда девушка все ей рассказала, — а вдруг Жанна не твоя мать? Вдруг ты питаешь ложные надежды? И еще. Как ты могла попасться на удочку мужчины, которого едва знаешь? Будь он хоть трижды граф, но о чем ты думала?
— Ни о чем. Иначе я бы не вляпалась по уши. Но все это не меняет моего отношения к матери.
— А что, если это не она? Хорошенько поразмысли, прежде чем принимать решение.
Несмотря на все доводы своей подруги, Диана не сомневалась, что Жанна ее мама. Она чувствовала родственную связь между ними каждый раз, как их взгляды встречались.
— Что за… — вырвалось у Антуана, и Диана взглянула туда, куда он смотрел.
К замку подъехала машина, и из нее вышли Грегуар и Жанна. Через минуту они уже появились в кухне.
— Простите, Антуан, — сказал Грегуар, остановившись на пороге, — мы не знали, что вы здесь.
— Почему вы вообще тут? — удивился Антуан. — Вечеринка еще в полном разгаре.
— Когда Жанна узнала, что мадам Ривз нездоровится, она настояла на том, чтобы мы вернулись, поскольку ее помощь может пригодиться.
— Я же просил никому не говорить, Грегуар, — раздраженно сказал Антуан.
— Да, но Жанна еще раньше разговаривала с мадам и уже знала, что что-то не так, — потупился Грегуар.
— Это правда, Антуан. Не ругай их. Но мне сейчас гораздо лучше, и вы можете возвращаться, пока вас не начали разыскивать.
— Боюсь, уже слишком поздно, Диана, — призналась Жанна. — Поняв, что вы пропали, я спросила про вас у мадам Гортензии и мадам Жозетты. Они так разволновались, что тоже не смогли остаться на празднике.
— Хочешь сказать, — едва сдерживал себя Антуан, — что вы привезли их сюда?
— У нас не было выбора, — развел руками Грегуар. — Мы высадили их у главного входа.
— Боже мой… Вот что значит стараться привлечь к себе меньше внимания.
Диана встала и взяла Антуана за руку, подталкивая его к двери.
— Поздно ругаться. Давай найдем их. Жанна, Грегуар, спасибо за беспокойство. И простите, что испортила вам праздник.
— Не думайте об этом! — воскликнула ее мать. — Мы очень рады, что с вами все в порядке. Я испугалась за вас.
— Не надо волноваться, — прошептала Диана, мечтая рассказать маме истинную причину своего недомогания, — со мной все хорошо.
Они встретили тетушек на лестнице. Узнав, что беспокоиться уже не о чем, они закидали их вопросами:
— Где вы были? Мы вас везде искали!
— Почему ты не сказал, что Диане плохо?
— Антуан, ты позвонил доктору Саварду?
— Диана, разве ты не должна быть в постели?
В конце концов Антуан не выдержал:
— Прекратите, вы обе! Если Диана неважно себя чувствовала, то сейчас ей еще хуже от всего этого шума.
— Тебе легко говорить! Ты мужчина и видишь только то, что у тебя под носом! А мы уже давно заметили, что она бледна. Кто-то должен позаботиться о бедной девочке!
— О ней забочусь я!
— Я сама в состоянии о себе позаботиться, — Диана решила напомнить о своем присутствии.
— Кто-нибудь мне объяснит, почему меня оставили одну среди этой деревенщины? — заявила Софи, врываясь в холл.
— Диане стало нехорошо, и мы ушли.
— Это все объясняет, — съязвила Софи. — Что случилось, Диана? Заусенец?
— Ничего серьезного. Жаль разочаровывать тебя, Софи, но я выживу.
— А без нас ты поправишься еще быстрее, — сказала Гортензия, — Жозетта, Софи, оставим их. Диана в надежных руках Антуана.
Но Софи не собиралась так быстро уходить, заметив ладонь Антуана на талии Дианы.
— Что-то здесь происходит. В чем дело?
— Даже если и так, — холодно произнес Антуан, — это наше личное дело.
— Ненадолго, — прошептала Диана, когда все удалились. — Скоро они все поймут.
— Тогда тем более нам стоит поскорее взять ситуацию под контроль.
Взять под контроль, как узнала позже Диана, означало сходить к врачу. Антуан сидел рядом с ней, когда в кабинете появился врач.
— Поздравляю вас. Мы получили результаты анализов. Совершенно очевидно, что вы ждете ребенка.
Диана вжалась в кресло, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Антуан же нахмурился.
— А тошнота?
— Это обычное дело. Верный признак того, что организм мамы перестраивается.
Антуан улыбнулся и взял Диану за руку.
— Когда нам ожидать появления ребенка?
— Семнадцатого марта, плюс-минус одна неделя.
— Какие буду ваши советы, доктор? Активность, диета?
— Беременность не болезнь, мсье. Хотя, конечно, кое-какие рекомендации дать могу. Никакого стресса, поддержка. На этом сроке я советую есть побольше витаминов, делать упражнения и, в общем, вести нормальную жизнь.
— Когда прийти к вам в следующий раз?
— Через месяц, — доктор встал. — Не волнуйтесь, мсье. Ваша дама в прекрасной форме. Всего хорошего. И не забудьте записаться на следующий прием у моего секретаря.
Они вышли из больницы и отправились к машине.
— Ты, наверное, голодна. Перекусим в ресторанчике?
Кивнув, Диана села в салон и погрузилась в свои мысли. Что чувствовала ее мама, когда впервые пришла к врачу? Ей было страшно? Одиноко?
Антуан припарковался около небольшого ресторана и помог Диане выйти из машины.
Они заказали ланч и молча ждали, когда принесут заказ. Антуан медленно пил вино.
Первая не выдержала Диана:
— Антуан, ты молчишь с тех пор, как мы вышли от доктора. Рано или поздно нам предстоит поговорить об этом.
— Ты имеешь в виду беременность?
— Что же еще?
Вместо ответа он отпил еще немного вина.
— Послушай, — сказала она, пытаясь скрыть раздражение в голосе, — я понимаю, что ты шокирован, но…
— Я совершенно не шокирован, — перебил Антуан, — а думаю о том, как нам повезло, что у нас еще есть немного времени.
— Времени на что? — с подозрением спросила она.
— Обсудить наше будущее и позволить людям привыкнуть к тому, что мы с тобой пара.
Диана непонимающе уставилась на него.
— Что ты несешь?
— По-моему, это вполне очевидно. Если ты ждешь от меня ребенка, Диана, то мы поженимся. Чем скорее, тем лучше. И даже не думай сопротивляться. Эта тема не обсуждается.
Глава девятая
— Ты шутишь! — взорвалась Диана, когда обрела голос. — Мы уже говорили на эту тему и решили, что не будем жениться.
— Нет. Мы решили не торопиться, пока не узнаем, беременна ты или нет. Сейчас я считаю, что брак — самый логичный шаг.
— В твоем доисторическим мире, может быть, и так, — сказала она, злясь на его холодность при обсуждении столь важного вопроса, — но не в моем.
