Кэтрин Спэнсер
Рай для двоих
Глава первая
Микос оглядывал банкетный зал. Его внимание вдруг привлекла девушка, стоявшая недалеко от стола Анджело. Кто она? И как вышло, что он не заметил ее раньше. Прием длится уже три часа, а она попалась ему на глаза только сейчас, в полночь.
Девушка, кажется, пришла без спутника. Создавалось впечатление, что она, как и Микос, в роли наблюдателя. Разница лишь в том, что Микос настоящий профессионал. Не многие из присутствующих знали, что он не только начальник охраны, но и ближайшее доверенное лицо Анджело.
Незнакомка же хоть и старалась не выделяться, но делала это слишком по-дилетантски. Если хочешь остаться незамеченной, голубка моя, подумал Микос, надела бы что-нибудь менее бросающееся в глаза.
В последний раз оглядев зал, он кивнул своим людям и направился в сторону девушки. Темноволосая и темноглазая, она могла бы сойти за гречанку. Европейскую девушку он бы тоже без труда различил. Американка, заключил Микос.
— Мы с вами не встречались раньше? — обратился он к ней.
Если она и была удивлена, то не показала этого.
— Вряд ли. — Ее глаза бесстрашно встретились с его. — В этой компании я человек новый.
Микос не мог определить ее акцент. И теперь точно знал, что не видел эту девушку раньше. Такое лицо вряд ли забудешь.
— Тогда позвольте мне исправить ситуацию. Меня зовут Миколас Кристополос.
И моя задача узнать о вас все.
— Приятно познакомиться, мистер Кристополос. А я — Джина Хадсон.
— И вы не американка.
— Нет, — ответила она, рассмеявшись. — Я из Канады. Это нормально?
— Конечно. — Микос слегка помрачнел. В списке гостей ни одной канадки не значилось. — С кем вы пришли?
— Ни с кем. Я одна. И здесь по заданию.
Так она на работе? Возможно. Но уж точно не с ведома Анджело. Он не любил нанимать женщин, только если для работы по дому.
— И что за задание? — Микос загородил Джину от посторонних глаз.
— Я пишу статью для журнала, который издается в Ванкувере. Если вы не знаете, это на западном побережье…
— Я бывал в Ванкувере. Я работаю в «Эсперус интернэшнл», которая, как вам известно, принадлежит хозяину приема. Два круизных лайнера летом ходят из Ванкувера на Аляску. Красивый город.
— Да. — Джина улыбнулась. — Чудесный.
Как и ты, подумал Микос. Потрясающе красивая брюнетка с изящной фигурой и кожей необыкновенного медового оттенка. А эта улыбка!
Никогда еще женская улыбка не казалась Микосу столь соблазнительной. И никогда еще ему не хотелось коснуться кожи девушки, чтобы проверить, такая же ли она на ощупь, как струящееся шелковое платье. Микос тряхнул головой.
— Удивлен, что весть об этом событии дошла до Ванкувера. Как вы узнали о нем?
— Вы, наверное, считаете, что мы живем на краю света, мистер Кристополос. Но вообще-то нам известно, что происходит в мире. Анджело Тайрос известен по всей планете. Его день рождения привлек международное внимание. Особенно греческую диаспору Ванкувера. Плюс, как вы уже упомянули, его лайнеры регулярно посещают наш порт. Вот мы и решили, что такое событие достойно внимания.
Микос оглядел ее довольно вместительную сумочку. В такую поместится и блокнот, и диктофон.
— Но вы проделали долгий путь из-за такой малости…
— Согласна. Поэтому, как только я закончу здесь, собираюсь совместить полезное с приятным и провести недельку-другую на греческих островах.
Джина говорила так убедительно, что Микос почти поверил ей. Но это «почти» его и смущало. Он должен быть уверен на сто процентов. Микос не собирался подвергать хозяина опасности, пусть даже угроза облачена в шелка и так привлекательна. Именно такие штучки — самые непредсказуемые.
Микос наградил Джину белозубой улыбкой.
— Это же прием, — начал он, — а значит, все должны развлекаться. Включая и нас, которые здесь не для удовольствия. Давайте забудем ненадолго о работе и потанцуем. Что скажете?
— А ваш босс не станет возражать?
Микос бросил беглый взгляд в сторону Анджело, на котором повисла шикарная блондинка в мехах.
— Сомневаюсь, что он заметит.
Проследив за его взглядом, Джина поморщилась, будто недовольная увиденным, чем только подкрепила его подозрения.
— Вы правы. Не заметит.
— Так не будем больше терять время.
— Хорошо. — Девушка улыбнулась. — С удовольствием потанцую.
— Можете оставить сумочку. Она никуда не пропадет. — Микос положил ее сумку на подоконник и, обменявшись взглядами с Тео Керамидисом, увлек Джину на танцпол.
Музыка закружила их в танце. Легкое касание тут, эротичное прикосновение там. И когда их взгляды встретились во второй раз, словно искра пробежала между ними. У него были женщины. Микос с ходу понимал, с кем возможен мимолетный роман, и всегда избегал других. Но Джина Хадсон не подходила ни под одно из описаний. Она была настолько другой, что он рисковал утратить свой профессионализм перед ее чарами.
Оркестр заиграл более медленную музыку. Микос притянул Джину ближе. Еще бы чуть-чуть, и он мог бы ощутить плавный изгиб ее правой груди. Еще немного, и он коснулся бы ее кожи. Его тело словно обдало жаром.
Не понимая, что происходит с партнером, Джина с любопытством взглянула на него из-под длинных густых ресниц:
— Вы из Афин, мистер Кристополос?
— Нет, — стараясь унять внутреннюю дрожь, произнес он. — Я родился в деревне на северо-западе страны. И зовите меня Микос.
— Это греческий вариант имени Майкл?
— Да. Местный диалект. Мое полное имя — Миколас.
Они могли бы кружиться в танце вечно, но тут музыка подошла к концу.
— А как ты проводишь свое свободное от работы в журнале время, мисс Джина Хадсон?
На лице девушки промелькнула неуверенность, но она скрыла ее за очередным смешком.
— Ничего выдающегося, боюсь. И зови меня Джина, раз уж мы перешли на «ты».
Микос подвел девушку к ее сумке, которая лежала точно так, как он оставил ее. Джина надела ремешок на плечо.
— Ты долго живешь в Афинах?
— С тех пор, как еще мальчишкой приехал сюда работать. Другими словами, целую жизнь.
Джина выглянула из окна на оживленную улицу и состроила гримаску.
— И тебя не напрягают шум и суета?
— Нет. Ведь я могу уезжать отсюда время от времени. Значит, тебе не очень по душе городская жизнь?
— Я жила в городе. Когда-то. Сейчас обитаю в семейном поместье на островах.
Она в очередной раз удивила Микоса. Ей же чуть за двадцать, может, немногим больше. Чересчур взрослая, чтобы жить в доме родителей, но слишком молода, чтобы запирать себя на островах.
