В 70-е годы 20-го века в России обозначилось истощение как притока русских крестьян на индустриальное производство, так и запасов необходимых для ускоренной индустриализации дешёвых в добыче и переработке месторождений сырья. В совокупности это стало причиной исчерпания возможностей продолжать экстенсивное экономическое развитие, на которое была нацелена советская система государственных отношений. Перед страной встала задача быстро переходить к интенсивному развитию. Однако такой переход требовал коренного поворота к городскому мировосприятию, к становлению городских духовных, культурных, политических отношений, к выстраиванию городского уклада жизни и национального общества, то есть такого общества, в котором налаживаются и совершенствуются свободы выбора и предприимчивость, доступы к самой разной информации, а феодально-бюрократическое государственное регламентирование заменяется политическим самоуправлением.
Победа Советской России в «холодной войне» создала благоприятные условия для ослабления в 1970-е годы регламентирующего планирования советской экономики, личной жизни граждан со стороны центральной коммунистической власти ради развития товарно-денежного хозяйствования, торговых связей с капиталистической Западной Европой. Это ускорило зарождение среди русских горожан буржуазных потребительских интересов и создало предпосылки для политики горбачёвской Перестройки, в которой был сделан упор на возрождение внутреннего рынка товарно-денежных обменов и личной экономической предприимчивости. В 1989 году Перестройка естественным образом переросла в русскую буржуазную революцию, которая стала началом исторического поворота России от средневекового экстенсивного пути развития к самому современному интенсивному пути развития на основе капиталистического товарно-денежного хозяйствования и вовлечения страны в глобальное разделение труда.
Буржуазная революция всегда и везде сокрушает прежнюю традицию государственной власти, которая сложилась в средние века на основаниях обосновываемого христианством феодально-чиновничьего регламентирования государственных отношений. И в условиях разрушения старого порядка вещей неизбежно возникает необходимость в выстраивании новых государственных отношений, уже на основе классовых имущественных интересов, интересов частной и корпоративной собственности, – тех интересов, что складываются при раскрепощении товарно-денежного обмена и капитализации экономики. Начало становления обслуживающих капиталистические интересы государственных отношений очень кровавое и жестокое, очень опасное время в истории переживающей буржуазную революцию страны. Ибо оно обусловлено распадом народно-патриотических общественных отношений государствообразующего этноса и рождения новых, национальных имущественных общественных отношений.
Русская буржуазная революция в Советской России, начавшись в 1989 году, тоже привела к краху советскую государственную власть, а с ней и Советский Союз. Крах советской государственной власти не имел никакого отношения к мифическому «поражению в холодной войне». Свидетельством чему является коммунистический Китай, руководство которого провело в 90-е годы свою Перестройку, свои коренные рыночные реформы и повернуло всё ещё крестьянскую страну на путь стремительного развития, добиваясь впечатляющего успеха и устойчивости власти даже в обстоятельствах глобализации. Добился же этого Китай благодаря продолжающемуся индустриальному раскрестьяниванию китайской деревни.
Поскольку в Советском Союзе завершение раскрестьянивания и буржуазную революцию переживал именно русский государствообразующий этнос, постольку с распадом СССР только в России происходило бурное возникновение и становление капиталистических имущественных отношений, отмирание народно-патриотического бытия и мировосприятия государствообразующего этноса, рыночное раскрепощение его сознания и интересов собственности. Как и во всех буржуазных революциях прошлого, в России сначала установилось господство космополитических интересов асоциальных либералов и безродной финансовой олигархии, и они ослабили страну, лишили её исторического прошлого и будущего, ориентиров в мировой политике, надорвали вооружённые силы, в значительной мере разрушили промышленное производство и экономику. В те годы Россия оказалась почти без союзников, окружённой блоком НАТО, исламским миром, Китаем и Японией с их агрессивными территориальными и политическими претензиями. Сохранить территориальную целостность и проводить относительно независимую внешнюю политику России удалось единственно вследствие победы в «холодной войне»(!), благодаря тому духовному и военному настрою русских поколений, который у русских сложился в предшествующие десятилетия от сознания своей глобальной силы и глобальной исторической ответственности, с чем вынуждены были считаться даже США.
После дефолта в августе 1998 года неустойчивую, продажную власть либералов и финансовых олигархов сменил режим чиновно-полицейской защиты и продвижения крупных спекулятивно-коммерческих интересов. А с 2006 года, когда в стране завершилось превращение в коммерческий товар всего, что было создано и освоено при советской власти, когда встали на ноги свои крупные монополии с пробуждающимся стремлением к внешней капиталистической экспансии, режим стал преобразовываться в чиновно-полицейскую тиранию.
Короткий исторический срок тиранический режим способен быть очень действенным и даже великим, существенно влияющим на ход истории. Но его проблема в том, что он создаётся не из политиков, объединяющих и организующих людей посредством идеологического насилия, возбуждения социально-производственных и общественных настроений, а из деятельных чиновно-полицейских управленцев, которые поднялись к власти в условиях буржуазной революции и опираются на формальную централизацию учреждений управления, на посреднические способы получения доходов.
Любые чиновно-полицейские учреждения управления очень затратные и малоэффективные в вопросах развития передового товарного производства, поощрения мелкого и среднего предпринимательства, ускоренного повышения производительности труда. Чтобы чиновно-полицейский режим тирании мог увеличивать посреднические коммерческие прибыли, необходимые для его существования и укрепления, он вынужден переходить к политике внешней экспансии, целью которой становится захват или подчинение внешних ресурсов, вовлекаемых в посреднические коммерческие сделки, увеличивающих объёмы коммерческих сделок и прибылей от них. А для экспансии ему приходится осуществлять милитаризацию государственных отношений и возбуждать подъём национал-патриотизма и имперского шовинизма государствообразующего этноса. Тем самым тирания вольно или невольно подготавливает государствообразующий этнос к социальной национальной революции, отрицающей тиранию и поворачивающей развитие буржуазных государственных отношений к национальной республиканской демократии. Именно в этом состоит принципиальное отличие режима авторитарной чиновно-полицейской тирании в России от режима чиновно-полицейского имперского милитаризма в США.
