от Третьякова, вы собираете только своих земляков.
– Дело в том, что сейчас только на Вологодчине больше 170 членов Союза художников, а во времена Третьякова их по всей России было меньше. Понимаете? И если сегодня мне начинать собирать картины художников России, то жизни не хватит.
– Понятно. Как лично вы оцениваете творчество вологодских художников?
– Вы знаете, наверное, я стал понимать толк в картинах не сначала и не сразу, но сегодня я оцениваю высоко мастерство наших художников. Почему? Потому что есть просто потрясающие произведения. Но это надо видеть. Словами не передашь.
Сейчас я начинаю формировать галерею, то есть портретный жанр отдельно, натюрморт отдельно, если это жанр пейзажа, то это жанр пейзажа, и так далее, чтобы было представлено всё многообразие художественной культуры.
При этом я работы не заказываю, художники сами пишут. Но они уже знают, что пишут для галереи. Поэтому у них другое отношение.
– Здорово, конечно. Другие в наше время вывозят деньги из страны, проигрывают в казино, тратят на гульбу. А вы, в сущности, подвижник. Вам местная власть помогает?
– Бог с вами. Мне ничего не нужно. Лишь бы не мешали, понимаете? Я вообще считаю, что не надо никогда и ничего просить. Надо заинтересовать своей идеей. Тогда ее будут реализовывать вместе с тобой. А раз так, то начнут искать возможности, средства и так далее.
Я предлагаю разумные вещи. Они позволяют увеличить налогооблагаемую базу, создать дополнительно рабочие места. Поэтому они находят поддержку. Понимаете?
– Вполне. Вы в начале встречи отрекомендовались предпринимателем. А с чем связан бизнес?
– Главным образом строительство. Но не только. Я создаю ещё, скажем так, основные фонды, то есть торговые и производственные помещения, а потом сдаю их в аренду. Это тоже один из источников прибыли.
– Сами не торгуете?
– Сам я не торгую. Причём принципиально. Мне это неинтересно.
Я строю торговые комплексы. И не только в Череповце. Второе направление – строительство жилья, но на данном этапе переориентируюсь и сейчас строю завод по выпуску строительной продукции. Однако не обычной. Эта продукция не имеет аналогов.
– В мире?
– Да, конечно. Это новая сотоструктурная система. Само название говорит, что она похожа на пчелиные соты, и это, образно говоря, так.
В чём заключается необычность конструкции? Сейчас в строительстве используются бетонные балки и панели. Мы отказались от этого. В основу нашей системы положены деревянно-металлические конструкции, то есть металлический сердечник одет как бы в деревянный футляр. Но дерево – это уже не дерево в обычном нашем понимании. Почему? Потому что оно прошло глубокую обработку и имеет уже совершенно другие физико-механические свойства. Это наше ноу-хау. Мы являемся авторами разработки и патентовладельцами. Фактически мы создали новый строительный материал. Он не гниёт, его не пожирает древесная тля, он не гигроскопичен, то есть не впитывает воду, и не горит…
– И в огне не горит, и в воде не тонет?
– В огне всё сгорит, в том числе и металл, но цековит имеет первую группу огнезащиты. Мы провели испытания и получили сертификат в Госстрое.
А вот в воде наш коттедж не утонет. Допустим, во время наводнения. Он будет плавать, погрузившись в воду всего на 25–30 сантиметров.
– А за счёт чего?
– Дело в том, что один квадратный метр готовых зданий из наших конструкций весит 126 килограммов. Это в 15–20 раз меньше, чем при обычных бетонных материалах. Строительная технология на самом деле потрясающая, и аналогов действительно нет.
Эта конструкция очень крепкая и очень жёсткая. Она выдерживает землетрясение по шкале Рихтера выше 20 баллов. Таких землетрясений на земле не бывает. Поэтому наши дома не разрушатся.
И потом само строительство из этих конструкций обходится дешевле, чем традиционное строительство.
– Я вас слушаю, открыв рот. Что, на самом деле так много преимуществ?
– Да, плюсов очень много. И коэффициент термосопротивления наших конструкций равен 7,4 при нынешних в среднем 3,4–3,5 – это максимально.
– Что это значит?
– Это значит, как дом держит тепло. Вот на обеспечение теплом нашего дома нужно тратить энергии в три раза меньше, чем в обычных домах, настолько велико термосопротивление панелей. И уже за Полярным кругом, в Певеке, построен гостевой домик.
– Молодцы. У меня слов нет… И кто до всего этого додумался?
– Генеральным конструктором и разработчиком этой технологии является Валериан Маркович Соболев. Это легендарный человек. За ракетный комплекс «Тополь» он получил Ленинскую премию, за «СС-20» – Государственную. А сейчас он отошел от разработок оружия и занимается мирными проектами.
– В рамках чего?
– Он сейчас генеральный директор НПО «Элевит». Это частная компания. Я тоже являюсь акционером компании и в нашем творческом коллективе выступаю как предприниматель и экономист. Наши технологии востребованы. У нас заказов очень много по России.
– А кто вы по образованию?
– Я закончил Казанский финансово-экономический институт и Лесотехническую академию в Санкт-Петербурге. А в 1982 году защитился и стал кандидатом технических наук.
Во времена СССР я был секретарём парткома крупного управления, то есть состоял в штате горкома партии. Потом, после развала страны, ушел в частный бизнес. Создал фирму «Экология», поскольку меня занимали вопросы очистки рек от затонувшей древесины, и стал поднимать топляк, которого по рекам Вологодской области больше 5 миллионов кубометров. Это по расчётам сплавных контор, а на самом деле куда больше.
– Я же говорю, что вы как не от мира сего, Евгений Михайлович. Другие бросились, очертя голову, вырубать лес, выкачивать нефть и газ, а вы взялись доставать со дна рек то, что лежит хламом…
– Я категорический противник того, чтобы использовать сегодня нефть, газ и другие ресурсы планеты, в том числе каменный уголь, то есть всё то, что не восполняется. Понимаете? Мы сегодня строим экономику на том, что завтра кончится. Это неразумно. Это надо держать про запас. А сегодня есть огромное количество технологий, которые позволяют использовать только восполнимые ресурсы планеты. И это экологически чистые технологии, которые не ввергнут нас в природные катаклизмы. Понимаете? Всё равно биосфера не позволит нам разрушить состояние баланса. Она просто уничтожит нас, и всё. Но топляком я занялся от нужды. Для того чтобы можно было начать более серьёзный бизнес, нужны были деньги. А их у меня не было. В то же время за топляк на первых порах нам платили. Почему? Потому что мы его поднимали и очищали реки. Я поднимал до 30 000 кубометров в год.
– И что с ним делали, на что он шёл?
– Мы продавали его как техническое
