Злата честно могла себе признаться, что абсолютно намеренно избегала Сирила весь оставшийся день в тщетных попытках избавиться от мыслей о драконах-котах, но не получилось. Они отказались ее покидать, проникнув даже во сны — она мечтала о плюшевом драконе-коте, с которым спала в обнимку и жаловалась ему, что хотела бы обнимать самого Сирила.
Наутро Злата надеялась, что не слишком сильно покраснела, когда он совершенно спокойным и дружелюбным тоном спросил ее, как же ей спалось. Как спрашивают приятелей или соседей по комнате.
Так прошел еще день, в брождении по замку и в случайных моментах, когда она натыкалась на Сирила или фей, а потом фей и Сирила снова. И ведь не получается его избегать, пусть и хочется! Как не получается заткнуть много лишних мыслей о голубых глазах, улыбке и веселых, совсем не злых усмешках.
Но когда сон с драконом-котом повторяется снова, Злата понимает: нет, играть в прятки с самой собой и Сирилом ей совсем не хочется! Скоро же праздник!
— Где Сирил сегодня завтракает? На кухне или в столовой? — спрашивает она у Иссы, пока собирается за небольшим туалетным столиком.
Исса не такая, как Сирил, ее искреннее удивление — это не слегка поднятые брови или вовсе спокойствие, за которым ничего и не разглядеть, а короткое вздрагивание, из-за чего она дергает волосы Златы немного сильнее, чем нужно.
— В столовой, он сказал подать ему завтрак туда, — отвечает она через пару секунд.
Они молчат еще немного, пока Исса заканчивает с прической.
— Ты снова будешь его избегать? — спрашивает она.
И теперь уже Злата дергается от удивления и неожиданности. Значит, если все заметила Исса, то и Сирил должен. Это уже нехорошо. Она совсем не собиралась его расстраивать или обижать, просто замок уж очень интересный, а ее мысли, наоборот — очень неинтересные.
Через несколько дней она благополучно вернется домой к своей самой обычной и не волшебной жизни, и Сирил ее, наверное, благополучно забудет. Или не забудет, но уж точно не будет о ней много думать, займется какими-нибудь магическими исследованиями или будет спать, пропуская целые годы. Что ее жизнь для дракона? Одна песчинка в пустыне, миг в вечности.
Так… лишние мысли. Прямо совсем лишние. Она не собирается портить праздник ни себе, ни Сирилу.
— Нет, — говорит она Иссе. — Хочу поговорить. И, наверное, извиниться. Я не хотела его избегать.
На самом деле хотела, просто все сложно. Возможно, слишком сложно, чтобы пытаться разобраться здесь, за туалетным столиком в спальне. Или вообще хоть когда-либо.
Но как будто избегание проблем помогает в долгосрочной перспективе. Так что Злата идет в пасть к дракону — ха-ха, каламбур, — и собирается извиниться.
Исса улыбается ей, отлетая в сторону. Прическа — простая корона из кос — готова.
— Он не злится, — уверяет ее Исса. — Но, похоже, думает, что сделал что-то не так.
Злата вздыхает.
— Он все сделал так! — Она взмахивает рукой, для пущей убедительности. — Это я глупости делаю.
Она смотрит в зеркало и слегка улыбается собственному отражению, чтобы вернуть себе немного уверенности, после чего встает и решительно направляется в столовую.
Конечно, Злата всегда может передумать, дорога длинная, но… долгосрочные перспективы, верно? А еще праздник. Она не собирается портить праздник, наоборот — это будет лучший праздник в ее жизни, в настоящем волшебном замке с настоящими волшебными феями и драконом, который, может, и не обратится перед ней, но… важен сам факт.
Она замирает на пороге столовой — Сирил уже внутри.
Он сидит на привычном месте. На нем легкая домашняя рубашка с тонким сложным голубым узором, напоминающим морозный, верхние пуговицы расстегнуты и Злата видит, как движется его адамово яблоко, пока он что-то тихо говорит Лили.
Сирил замечает ее раньше, чем Злата отмирает и поворачивается к ней. Его глаза словно слегка светятся в свете утреннего солнца, напоминая драгоценные камни. Он улыбается ей, и сердце Златы тут же подскакивает куда-то к горлу.
О…
Она же влюбилась.
И почему-то вдруг эта мысль растекается странным теплом внутри и приносит только облегчение.
Глава XII. О новогодних традициях
— Доброе утро, — говорит Сирил.
Лили забирает из его пальцев кусочек сахара и тоже поворачивается. Если Исса не показала ни капли злости из-за того, как глупо Злата вела себя последний день, то Лили, наоборот — она чуточку хмурится, будто пытается просверлить взглядом. Или забраться прямо в голову и передать туда одну только мысль: ее господина все это расстроило.
Преданность фей Злату больше радует, чем огорчает. По крайней мере у Сирила всегда кто-то есть на его стороне, потому что здесь нет никого другого.
Интересно, где сейчас Эния.
— Доброе утро, — отвечает Злата и, наконец, заходит в столовую.
Она, конечно, может сесть там, где и обычно, оставив между собой и Сирилом пустой стул, но… она же пришла поговорить, а также извиниться. Потому она делает то, что ей самой тоже очень и очень хочется: садится рядом, прямо на соседний стул. Конечно, не во главе стола.
В то же мгновение Лили перестает хмуриться и улыбается ей, как будто… ей нравится то, что Злата сейчас сделала.
В голове пробегает шальная мысль, что феи намеренно пытаются свести ее с Сирилом, но она запихивает ее куда-нибудь подальше, а то не сможет даже поговорить. И, конечно, попросить прощения.
Сначала попросить прощения… но Злата не успевает ничего сказать.
— Как спалось? — спрашивает ее Сирил прежде, таким же совершенно спокойным дружелюбным тоном, как и вчера.
Как будто ничего не произошло, как будто его не расстроило то, что она избегала его… Как будто его даже не удивляет то, что она села рядом с ним. Может, это его способ предложить оливковую ветвь в совершенно несуществующем споре: давай сделаем вид, словно ничего не произошло.
Словно все как и было, до того момента осознания.
Наверное, та Злата, которая так и не поняла, что влюблена, с радостью схватилась бы за эту своеобразную нормальность и продолжила, но нынешняя Злата понимает — так нельзя.
Конечно, намного проще притвориться хотя бы перед самой собой, что никакой влюбленности нет. Новый год пройдет, и все закончится, скорее всего. Сирил вряд ли часто посещает ее мир, чтобы она могла попытаться… просто попытаться. Но она сейчас здесь, в его замке, и никто им не мешает. Ничто им не мешает, кроме лишних мыслей самой Златы и ее глупого смущения. И, возможно, каких-то личных тараканов уже Сирила, вот только про них Злата не узнает, пока не сделает первый шаг.
Мама ей сказала не слишком сильно — лучше вообще, конечно — связываться с магией и постараться не попадать в неприятности, потому что оно того не стоит. Только Злата сейчас достаточно молода, чтобы сделать глупость, а потом позволить себе реветь от разбитого сердца, есть мороженое и смотреть глупые сериалы.
У нее всего одна жизнь, достаточно короткая, чтобы быть мгновением на фоне драконьей вечности, и она хочет использовать все шансы. Других у нее уже не будет.
— Хорошо, — говорит Злата и улыбается. — Мне снились приятные сны.
Она оставляет при себе детали. Например, о плюшевых котах-драконах и сожалениях о том, что это ненастоящий Сирил. Он вряд ли сейчас оценит подобную откровенность, хотя вряд ли сильно смутится или удивится. За все его столетия наверняка ему попадались всякие странные личности, возможно, даже по-настоящему безумные.
— А ты? — спрашивает она в ответ, не зная, как дойти до извинений.
И внезапно она снова ужасно не уверена, нужно ли ей извиняться. Не расстроит ли это Сирила больше? Можно просто вести себя нормально, это тоже выход, верно?
— Не спал, — качает он головой. — Мне не нужно это делать каждую ночь.
Почему-то для Златы это прозвучало немного… одиноко, наверное. Сложно подобрать слово. Может, феи тоже спали? И он просто сидел где-нибудь в библиотеке один и читал тот же самый ужасающе огромный фолиант. Хотя во время учебы Злата бы не отказалась от способности спать лишь раз в несколько ночей: столько дел можно было бы переделать, к стольким занятиям подготовиться получше.
