Мишель удивилась появлению мужа. Тот в прошлом страшно не любил встречаться с чужими людьми без особой надобности.
— Доброе утро! — первым поздоровался фермер. — Здоровья и благополучия!
Ян кивнул, разглядывая мужчину с легким интересом, а потом остановил свой взгляд на ящике с рассадой и очень удивился. Присел на корточки, потрогал нежно-бирюзовые листья и пораженно прошептал:
— Откуда у вас… такие растения? Точнее, что это вообще???
Фермер удивился не меньше его и посмотрел на Мишель несколько растерянно.
— Так… это же вы сами дали мне отростки три года назад? Неужели не помните?
Ян смутился, а Мишель осторожно шепнула Олегу:
— Потеря памяти!
Мужчина понятливо кивнул, после чего стремительно засобирался домой…
* * *
Иноу аккуратно опустил корни рассады в приготовленную ямку и засыпал ее землей. Растение, которое по словам Мишель называлось «помидором», живо откликалось на прикосновения кириянина и остро напоминало… жителя Леса! В нём циркулировала лишь толика «энергии жизни», но этого было достаточно, чтобы растение ощущалось, как что-то «своё». Но ведь «помидор» был однозначно завезён с другой планеты!
Иноу зашел в тупик. Как пришлые смогли создать растение, несущее в себе признаки сразу двух миров? Эти миры несоединимы! Хотя…
Он покосился на Мишель и, просто глянув на ее губы, почувствовал возвращающееся возбуждение, испытать которое ему удалось около часа назад.
Щеки заалели.
Так вот что значит близость в паре! Точнее ее начало… А ведь они тоже принадлежат разным мирам…
Кстати, если близость настолько… приятна и потрясающа, почему кириянки строго запрещают своим мужьям касаться их после рождения ребёнка?
Или пришлые просто слишком сильно отличаются от кириян? Может, всё дело в том, что Мишель другая?
Мысли ушли не в ту сторону, и Иноу запутался окончательно.
В голове бурлили тысячи предположений на самые разные темы. Особенно сладко было думать о женщине рядом, которая усердно высаживала растения в грунт. Но еще думалось о лаборатории и о каких-то непонятных камнях.
Итак, настоящий Ян Вернер искал какие-то камни. А еще он создавал растения, принадлежащие сразу двум мирам. Как ему это удалось? Разве планета могла позволить подобное?
Когда колонисты выжгли огромный участок земли в этом месте, они нанесли планете болезненную рану. И эта почва, как мертвый шрам на теле, перестала производить растения, наполненные энергией. Даже если здесь посадить хоть целую плантацию гигантского вереска или сладкого тростника, они никогда не вырастут на мертвой земле. Здесь способны расти только пришельцы с другой планеты…
Иноу так задумался, что забыл присутствии о Мишель и осторожно влил в один из саженцев энергию своего тела. По пальцам побежали искры, впитываясь в ствол растения и наполняя его силой.
Бирюзовые листья зашевелились и… начали стремительно расти. Корни тоже углубились в землю, и часть из них вырвалась наружу, потянувшись к Иноу, как к источнику питания.
Кириянин был поражен: взаимодействовать с этим монстром было необычайно легко, словно его уже не раз подпитывали энергией жизни…
— Ян? — раздавшийся над ухом испуганный возглас Мишель наконец-то вернул Иноу в реальность, и он запоздало осознал, что был крайне неосторожен: похоже, она увидела, как он одним только прикосновением заставил растение ожить…
Глава 20. «Они что-то сделали с тобой…»
Иноу окаменел.
В очередной раз был невнимателен и неосторожен. В очередной раз ему придется лгать…
В этот момент он понял, что ненавидит ложь. Ненавидит настолько, что готов на всё плюнуть и признаться Мишель, но… страх в одночасье её потерять всё-таки остановил.
Не имея возможности выплеснуть волнение, Иноу почувствовал, жжение по телу. Его буквально начало распирать изнутри. Повернулся к Мишель и по ужасу, промелькнувшему в ее глазах, понял, что начал терять свой конспиративный облик.
— Ян? — Мишель отшатнулась и, споткнувшись об рабочий инвентарь упала на пятую точку, продолжая пялиться в его лицо. — Ты… у тебя… у тебя синие глаза!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Иноу понял, что всё пропало. Как глупо он выдал себя!
Поняв, что вот-вот может разрушиться создавшаяся между ними связь, кириянин запаниковал, но Мишель вдруг выдала совершенно ошеломительное умозаключение:
— Они что-то сделали с тобой, правда? — встав на четвереньки, она стремительно подползла ближе. — Лесные жители, о которых ты говорил — они повлияли на тебя! Ты как будто… не совсем человек!!! — тревожно заглянула в сияющие небом глаза, а потом протянула руку и коснулась его щеки. — Не молчи, Ян!
Голос ее стал умоляющим. Мишель остро беспокоилась о нём…
Иноу ошеломлённо молчал, только чувствовал, каким грузом в груди ложиться необходимость продолжать враньё. Не выдержал и, опустив взгляд, шепнул:
— Да, я другой… И это действительно связано с тем народом…
Мишель как будто даже успокоилась, потому что едва заметно улыбнулась и покосилась на вымахавший в одночасье куст помидора. Тот перестал плотоядно шевелить листьями, а просто замер на месте. Похоже, теперь он жадно ловил лучи утреннего солнца…
— Лишь бы ты был жив и здоров… — прошептала молодая женщина, а потом наклонилась и чмокнула Иноу в губы, вызвав у того табун мурашек по телу.
Волнение схлынуло, и цвет глаз его снова стал карим.
Однако ошеломление от произошедшего не прошло.
Мишель… не испугалась. Это было так удивительно и давало неожиданно яркую надежду. А вдруг такое возможно, чтобы она… однажды приняла его настоящего? Вдруг ей действительно не важно, как он выглядит и какого цвета его кожа?
Правда, он не настоящий Ян…
Выдохнул, заглядывая в глаза любимой женщине, а потом потянулся к ней в ответ, ловя сладкие губы…
Их поцелуй получился неуклюжим, но не таким коротким, как предыдущий. Иноу не желал её отпускать, но Мишель была совсем не против. В груди кириянина растеклась неизведанная ранее нежность, о существовании которой он даже не подозревал.
— Мама! — неожиданно раздавшийся детский крик заставил влюблённых отшатнуться друг от друга, а когда они подняли вверх глаза, то увидели нависшую над ними соседку, около которой неуклюже топтались взъерошенные близнецы.
— Мишель, ты говорила лишь о полутора часах, — недовольно проговорила женщина, сурово гладя на испачканную в земле одежду Вернеров, их странные позы и горки приготовленных саженцев. — Предупреждать надо, если ты собралась задержаться! У меня-то и свои планы есть…
Мишель покраснела и поспешно подскочила на ноги.
— Простите, — она стыдливо отряхнула платье от комочков земли. — Я совсем забыла о времени…
— Оно и понятно, — вдруг смягчилась соседка и насмешливо стрельнула взглядом в сторону всё ещё сидевшего на земле Иноу, — Влюблённые часов не наблюдают…
Мишель смутилась еще больше, но улыбнулась в ответ. Пообещав заплатить за задержку, она забрала сыновей и повела их в дом, а женщина, уходя со двора, странно посмотрела в сторону кириянина. Уже без улыбки.
— Я бы на твоём месте хорошенько подумала, Ян, — вдруг произнесла она приглушённо. — Эта потаскушка Эллен Бин не стоит и ногтя твоей жены… Прекрати уже рвать сердце Мишель! Это подло…
С этими словами она покинула двор, а Иноу оторопело уставился ей вслед.
Он был растерян. Во-первых, еще не совсем отошел от недавней ситуации с почти разоблачением, а после вспомнил и произошедший час назад раздор…
Похоже, он чего-то не понимает. Мишель тоже говорила об этой беловолосой так, словно он делает преступление, оказываясь с ней рядом. Как же это понять?
Среди кириян просто не существовало таких понятий, как «измена» или «любовница», поэтому Иноу было невероятно трудно вместить что-то подобное в разуме.
Но что он понял точно, так это одно: Эллен Бин ему стоит избегать! Всеми возможными способами…
