Отпечатки пальцев были столь многочисленны, сколь и бесполезны. Свидетелей не было. Контакт Д’Антонио в местной полиции передавал, что копы готовы были обставить это как взаимное убийство, если бы не один факт: пятна крови на кровати и на полу подле. Логика подсказывала, что в номере находился еще один человек. Этот самый мальчонка. И кровь означала, что мерзавец ранен.
Д’Антонио вышел из машины под дождь и окинул взглядом резиденцию Бенетью, гадая, видит ли его хозяйка. В последнее время он буквально переселился к ней под окна и в гостиную. Пока он отдавал приказы по телефону и выслушивал донесения, она мрачно ходила у него за спиной, как туча. Дети болтались по дому, точно привидения. «Бедные сиротки, — думал Д’Антонио. — Теперь у них нет отца. А матери нет уж бог знает сколько».
Он вошел в дом. Один из детей, младший, встретил его в холле.
— Мама дома? — спросил Д’Антонио.
Мальчик молча указал на кабинет.
— Спасибо, — кивнул Д’Антонио.
Ребенок пошел за ним. Открыв дверь, Д’Антонио обернулся и спросил:
— Тебе чего, приятель?
— Ты хочешь найти людей, которые убили папу? — спросил тот, глядя на него широко открытыми глазами.
— Да.
— Ты заставишь их заплатить?
— Ага.
Малыш молча таращил глаза. Помедлив, Д’Антонио вошел в кабинет, где его ждала Патрисия Бенетью, как шуба ждет зимней вьюги.
— Закройте дверь, — велела она.
Закрыв дверь, Д’Антонио начал:
— В Майами у нас проблема.
— Какая проблема?
— Этот тип ушел. Грохнул наших людей, которых к нему послали, и уехал на их машине.
— Надо было думать, кого посылаешь, — фыркнула Бенетью. — А что с девушкой?
— Я устанавливаю контакты в Сиэтле. Мы ее найдем.
— Господи.
Бенетью подошла к книжному шкафу, оглядела ряды книг, затем обернулась, сверкая глазами.
— Моего мужа убили какие-то недоноски, — ледяным тоном произнесла она, — и вся ваша рать не может с ними справиться. Скажите мне правду: вы найдете их или мне просить у Риалто более толковых людей?
— А других людей нет, — ответил Д’Антонио, — один я.
Она удивленно вскинула брови и уставилась на него в упор. Д’Антонио смело встретил ее взгляд. Они играли в гляделки, пока не зазвонил телефон.
— Извините, — с облегчением пробормотал Д’Антонио и поспешил выйти в коридор.
Звонил человек из полиции Детройта.
— Есть новости.
— Выкладывай.
— Дело передают в ФБР.
Сердце у Д’Антонио так и упало.
— Что за чушь?
— Нет, правда. Наш коп Лэндри возил их поглядеть на фургон. Два агента из Миннесоты расследуют похищения. Они считают, что убийц было не двое, а целая группа — человека четыре и что они ездят по всей стране.
«Эти клоуны? — подумал Д’Антонио. — Не может быть. Да они вчерашние студенты».
— Федералы, говоришь? Как это повлияет на нас?
— Информация будет закрыта, если Бирмингем отстранят от дела. ФБР — это конец.
— Что ты предлагаешь?
— Подкинуть им информацию. Самую малость — лишь для того, чтобы у нас не забрали дело. Например, можно признать похищение Бенетью.
— Я подумаю, — сказал Д’Антонио. — Что-нибудь еще?
— Да. Я узнал, как зовут девчонку из Сиэтла.
— Да ну?
— Билет был забронирован на имя Эшли Макадамс. Она вылетела через день. Может оказаться, что это липа, но проверить стоит.
— Проверим, — сказал Д’Антонио.
Он дал отбой и задумался. Значит, они считают, что Бенетью грохнули его похитители. Судя по майамским событиям, эта теория не лишена смысла. Ребята думали, что у них один безоружный клиент, а вломились в змеиное гнездо. Интересно.
Д’Антонио вернулся в кабинет. Патрисия Бенетью сидела за столом.
— И что же? — спросила она. — Вы придумали, как поймать этих людей?
— Да, — ответил Д’Антонио. — Я еду в Сиэтл.
32
«Я убил человека, — думал Пендер, — совершенно хладнокровно. Убил беззащитного, когда он лежал на полу почти без сознания. Я наклонился и пристрелил его, и, если понадобится, я сделаю это снова».
Добравшись по шоссе до Голливуда, к северу от Майами, они свернули в дешевый мотель. Забились вчетвером в грязный номер, без кондиционера и кабельного телевидения. Тиффани осталась сидеть с Кротом, а Пендер и Сойер отправились в «7-Илевен».
— Как по-твоему, он серьезно ранен? — по дороге спросил Пендер у Сойера. — Может, все обойдется?
— Откуда мне знать? — фыркнул Сойер. — Он вроде в сознании.
— Это может быть шок.
— В месте ранения нет никаких жизненно важных органов. Наверное, ему сейчас больно, но потом пройдет. Может быть.
— Надеюсь. Все-таки огнестрел не простая царапина, как это показывают в кино.
— Надо быстрее найти врача, показать ему Крота и смываться. За нами, я думаю, погоня.
— А Тиффани? — спросил Сойер. — Что с ней делать?
— А она тебе очень нравится?
— Да ты что, приятель? — удивился Сойер. — Я только вчера с ней познакомился. Она богачка, учится в Принстоне. Кто знает, что у нее на уме?
— Мы можем ее отпустить?
Этот вопрос надолго повис в воздухе. «Если скормить ей правдоподобную легенду, то пусть себе идет, — думал Пендер. — Эх, знать бы наверняка, что она не проболтается. А вдруг проболтается?»
— Скажем ей, что мой отец большая шишка, — предложил он. — Политик какой-нибудь.
— Хорошо, — согласился Сойер. — И эти типы собирались тебя похитить.
— Идет, похоже на правду.
В «7-Илевен» они купили бинты, аспирин, кое-что из еды и выпивки и на обратном пути до остроты зубочистки отточили свою легенду. В мотель вошли, готовые представить девушке свою ложь в лучшем виде с тем, чтобы отпустить ее на все четыре стороны.
Крот лежал на подушках в окровавленных плавках и повязке, также успевшей насквозь пропитаться кровью, и смотрел по телевизору боевик. Рядом сидела Тиффани, держа его за руку.
— Привет, парни, — сказал Крот, когда вошли Сойер и Пендер. — Боевики кажутся куда круче, если знаешь, как это все бывает на самом деле.
Тиффани в изнеможении закатила глаза.
— Что вы принесли, ребята?
— Бинты, лекарства, жратву и водку. Все, о чем наш раненый герой может только мечтать, — ответил Сойер. — Как он?
— Нормально, — сказал Крот, — только спать хочется.
— Спать нельзя, — испугался Пендер. — Как твоя рука? К врачу поедешь?
— Нет, ни за что, — замотал головой Крот. — Дайте чего-нибудь выпить и посмотрите, сквозная рана или нет.
Кроту вручили бутылку водки, пластиковый стаканчик и велели готовиться. Пока Тиффани расстилала на полу банные полотенца, он плеснул водки в стаканчик и, морщась, проглотил. Потом закашлялся.
— Слабак, — усмехнулся Сойер.
— Пошел ты на хрен, — зло прохрипел Крот.
На всякий случай Пендер налил в стаканчик еще водки, и они спустили Крота на пол и перевернули на левый бок. Пока Пендер и Сойер держали его, Тиффани осматривала его спину.
— Да, — сказала она, — тут есть выходное отверстие.
— И как оно выглядит? — поинтересовался Крот.
— Жутко. Дыра огромная.
— Наверное, ему из сорок пятого засадили, это громадная пушка.
Крот снова глотнул из стаканчика.
— Ничего, я оклемаюсь. Главное, перевяжите покрепче, чтобы кровь не текла.
Пендер и Сойер переглянулись.
— Ты уверен?
— Ну да, не бойтесь.
Они затампонировали ему рану бинтами, сделали новую повязку и бережно перенесли на кровать, велев отдыхать.
— Пить больше не надо, — решила Тиффани, — потому что водка разжижает кровь.
Крот притворно застонал.
— Дайте хоть печенья погрызть.
Пендер швырнул ему пакет крекеров и подмигнул Сойеру. Тот кивнул. Потом они подошли к кровати, где Крот ел печенье из рук хохочущей Тиффани, и Пендер сказал:
— Тиффани, давай я тебя сменю. Пойдите прогуляйтесь с Сойером.
Тиффани подняла голову, посмотрела на него круглыми глазами.
— Ты хочешь, чтобы я вышла с Сойером?
— Нет, босс, пусть останется, — попросил Крот, — нам так весело.
— На минутку.
Тиффани побледнела:
— Вы хотите меня убить, да?
— Что? — привстал было Крот, но поморщился и лег обратно. — Ты о чем?
— Вы думаете, что я слишком много знаю.
— Никто не собирается тебя убивать, — сказал Пендер. — Я хотел, чтобы Сойер объяснил тебе, что происходит, ответил на твои вопросы и все такое.
— Не надо, — сказала Тиффани, — Крот мне уже все объяснил.
Пендер перевел удивленный взгляд с нее на Крота и обратно. Крот пожал плечами и слабо улыбнулся:
— Она из меня все вытащила, ребята. Применила, так сказать, изощренные методы допроса.
— И что ты ей рассказал?
— Правду, — ответила за него Тиффани и покраснела.
— Какую правду?
— Он рассказал мне, что вы ездите повсюду и похищаете людей ради денег. И что те кексы, что вломились в номер и начали стрелять, — это бандиты, которые охотятся за вами, потому что в Детройте вы похитили гангстера, и что теперь вы в бегах. Вот что он мне рассказал.
