время, чтобы переварить это.
— Это понятно.
Я медленно обхожу его, затем говорю:
— Я иду спать.
Не думаю, что сегодня ночью сомкну глаза. Не потому, что я чувствую себя небезопасно с Максом, а потому, что я должна осознать тот факт, что он стал мне небезразличен.
Однако он опытный ассасин, а я всего лишь обычная женщина, поэтому мы даже не можем быть друзьями. Мы полные противоположности.
Тем не менее, за все то время, что мы провели вместе, я уже считаю его другом.
Мне уже не все равно.
Как я буду продолжать жить с ним в одном пространстве, ничего не чувствуя?
Он убийца.
Он убивал раньше, и он убьет снова.
Господи, мой телохранитель — ассасин.
Я снова качаю головой, захожу в свою спальню и закрываю за собой дверь.
Такое чувство, что мое тело работает на автопилоте, когда я снимаю платье. Я надеваю удобные шорты и футболку, а затем приступаю к процедуре ухода за кожей.
Когда я готова лечь спать, я стою посреди своей комнаты и смотрю на закрытую дверь.
Если бы я знала, что он ассасин, когда встретила его, я бы взбесилась, но, узнав его немного получше, я верю, что он не причинит мне вреда.
Я верю, что он сделает все возможное, чтобы сохранить мне жизнь.
Я доверяю ассасину.
Медленно я подхожу к двери и, не издав ни звука, открываю ее. Мои босые ноги бесшумно ступают по полу, пока я крадусь по коридору. Добравшись до комнаты Макса, я останавливаюсь, когда вижу, что дверь слегка приоткрыта.
Мое дыхание замедляется, когда я заглядываю в спальню, и при виде того, как он проверяет свое оружие, прежде чем положить его на кровать, мое сердце замирает.
Внезапно он бормочет:
— Ты можешь войти.
Господи.
Я опираюсь рукой о дверной косяк, делая шаг в комнату.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Я почувствовал тебя. — Его взгляд останавливается на мне, когда он стягивает галстук со своей шеи.
В животе у меня вспыхивает жар, и я начинаю думать, не случилось ли со мной чего. Конечно, этот мужчина был сексуальным до того, как я узнала о нем правду, но теперь, когда я знаю, насколько он опасен на самом деле, мое влечение к нему словно умножилось в тысячу раз.
Мне правда нравятся плохие парни так же сильно, как и любой другой женщине.
Но он не плохой парень, Камилла. Он жестокий мужчина. Это огромная разница.
Его замкнутость вызывала у меня любопытство, а теперь я просто жажду получить о нем больше информации.
Но при этом я осторожничаю, потому что меньше всего хочу его разозлить.
Мои брови сводятся вместе, когда я спрашиваю:
— Могу я задавать вопросы?
Он сбрасывает пиджак, и когда начинает закатывать рукава своей рубашки, мои глаза упиваются видом вен, извивающихся под его кожей.
— Что ты хочешь знать?
Мой взгляд возвращается к его лицу, и когда он подходит ко мне, я отступаю, пока не прижимаюсь к стеклянным перилам. Я указываю на гостиную.
— Мы можем поговорить там, внизу?
Он кивает и ждет, пока я выйду, прежде чем последовать за мной. Каждый нерв в моей спине покалывает, и я не могу удержаться от желания оглядываться через плечо каждые несколько секунд.
Макс ждет, пока я сяду на диван, а затем садится в кресло. Наклонившись вперед, он опирается предплечьями на бедра и переплетает пальцы.
Я нервно заправляю прядь волос за ухо. Мой взгляд обегает открытое жилое пространство и останавливается на нем, после чего я нервно хихикаю.
— На самом деле я не знаю, о чем хочу спросить.
Уголок его рта чуть приподнимается.
— Есть обычные вопросы. Почему я ассасин? Как я дошел до этого? Скольких людей я убил?
У меня вырывается еще один нервный смешок, и я быстро качаю головой.
— Кто был тот мужчина?
— Руснак. Он тоже ассасин, но тебе не о чем беспокоиться.
— Если ты так говоришь, — шепчу я. Делая глубокий вдох, я подтягиваю ноги и обхватываю руками голени. Одарив его застенчивой улыбкой, я спрашиваю: — Как ты стал им?
Макс опускает взгляд на свои сцепленные руки и отвечает:
— Когда я встретил своего лучшего друга, он познакомил меня с другой стороной мира. — Качая головой, он снова поднимает на меня глаза. — Это то, в чем я действительно хорош, и это казалось естественным.
Мои глаза расширяются.
— Убивать людей кажется тебе естественным?
Макс глубоко вздыхает.
— Я не считаю свои цели людьми.
— Но это так, — возражаю я.
Он на мгновение задумывается, прежде чем ответить:
— Позволь мне перефразировать это. Они не невиновны. — Указывая на меня, он продолжает: — Я не убиваю таких людей, как ты. Мои цели в основном преступники.
Моя бровь взлетает вверх.
— В основном?
— Бывают редкие случаи, когда я убиваю бизнесменов.
От его слов дрожь пробегает по моему телу.
— Как мой отец?
Макс некоторое время молчит, прежде чем ответить:
— Я не убиваю политиков. Это слишком грязно. — Он, кажется, о чем-то думает, затем признается: — Только однажды я подстрелил невинного человека, но это был несчастный случай, и я глубоко сожалею об этом. К счастью, человек выжил.
Мне приятно слышать, что он раскаивается в совершенной им ошибке. Я прикусываю нижнюю губу, мои глаза бегают по Максу.
— Мы продолжаем жить как обычно?
— Если это то, чего ты хочешь.
— А ты? — Спрашиваю я, освобождая ноги. — Чего ты хочешь?
Макс долго смотрит на меня, пока я не начинаю чувствовать себя птицей в клетке.
— То, чего я хочу, не имеет значения. Пока ты веришь, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить твою безопасность, у нас все хорошо.
От него словно исходит магнетическая сила, и это заставляет меня наклониться вперед.
Я хочу подойти ближе.
— Это странно, что я тебе доверяю?
Уголок его рта приподнимается, и в глазах мелькает облегчение.
— Нет. В этом нет ничего странного.
Я спрашиваю мягким, почти интимным тоном:
— Ты мне доверяешь?
Макс снова смотрит на меня, пока все нервные окончания в моем теле не начинают покалывать.
— Да. — Как только я чувствую облегчение, которое приносит это слово, он добавляет: — Ты умная женщина. Ты не сделаешь ничего глупого, чтобы подвергнуть свою жизнь опасности.
— Это угроза?
Макс качает головой.
— Это здравый смысл.
Глава 13
Макс
Разговор прошел гораздо спокойнее, чем я ожидал.
Камилла не взбесилась и сохранила хладнокровие, что заставило меня уважать ее еще больше. В очередной раз я чертовски благодарен,
