С другой стороны, она не позволит водить за нос свое единственное чадо, тем более что всегда есть возможность поплотнее поинтересоваться, не нарушал ли данный врач свою врачебную этику.
Дама замолчала, в кабинете стало тихо. Таня болела, и соседний бокс пустовал. Стены в клинике хорошие, так что и вправду было тихо-тихо. И еще Марку было страшно. Мамаша вздохнула очередной раз, и бриллиантики на пружинках закачались, заискрились. Пенек с тростью смотрел на молодого человека с отеческой доброй улыбкой, щеголяя своими качественными коронками, и кивал.
Что же это получается, граждане-товарищи, господа хорошие! Это куда же бедному дантисту податься! Как обложила, а? Марк вспомнил Викторию. «Боже, ну почему мне везет на дур? Хотя если посмотреть на последствия, то дурак-то я — что с Маринкой, что теперь с королевой, ах, пардон, с принцессой Викторией».
Марк совершенно не хотел жениться на взбалмошной девчонке и жить по указке ее мамы. Даже при условии, что у него будет своя клиника. Не хотел! Что же делать? Он лихорадочно пытался найти выход из создавшегося положения. Голубым не прикинуться — она знает о его любви к женщинам. Как было сказано: многочисленные связи. Ах ты, КГБ недоделанное… Больным тоже не скажешься — не поверит. Даже чертова невроза у него, оказывается, нет, а уж результаты недавнего анализа мочи она небось узнала раньше, чем сам Марк. Попытаться поговорить с Викой? Перед его внутренним взором встали большие, полные слез глаза. Бесполезно — эта за своими гормонами и фантазиями ничего не видит. «Боженька, ну пожалуйста, что мне делать?» — взмолился стоматолог. И должно быть, Господь таки его вразумил, потому что, двигаясь с некоторым трудом, словно ноги вдруг стали прилипать к полу, он подошел к столу, достал из портмоне визитку и протянул ее мамаше со словами:
— Позвоните, пожалуйста, моему адвокату. Я буду разговаривать с вами только в его присутствии.
Мамаша карточку взяла, прочитала и отдала мужику. Дедок вынул из кармана очки в золотой оправе, нацепил их на свой рубильник и внимательно изучил карточку. Потом убрал ее в карман и тоном мягкого упрека спросил:
— Почему бы нам не решить это дело по-семейному? И зачем вам, молодой человек, адвокат?
— Раз я вижу вас здесь, то уверен — он мне просто необходим, — буркнул Марк.
— Ай-ай, можно подумать, вам предлагают невесть что! Неужели вы не видите? Это же шанс, который выпадает раз в жизни. Разве нет? Ну, если не ошибаюсь, вы скоро защитите докторскую… Уверен, что все пройдет успешно. Вы подающий большие надежды молодой специалист, вас неплохо знают и, что не менее важно, к вам неплохо относятся. А что потом? После докторской? Будете так же стоять у кресла с этими вашими крючочками в руках? Сколько лет? Насколько я знаю, все должности в вашем институте заняты не очень молодыми, но довольно крепкими людьми. И перед вами еще масса желающих продвинуться по служебной, так сказать, лестнице. Так что я не вижу возможностей для блестящей карьеры. Надеюсь, вы не собираетесь попытать счастья за рубежами нашего, так сказать, Отечества? Очень не советую! Все, буквально все придется начинать сначала. И сдавать массу квалификационных экзаменов, причем все на иностранном языке.
Марк молчал, чувствуя себя партизаном на допросе, которого враги вербуют в полицаи.
— Ну так что, молодой человек? Язык проглотили? — не без ехидства поинтересовался дедок.
Проглотив все, что не соответствовало нормам общепринятой лексики, доктор выдавил из себя:
— Я буду разговаривать только в присутствии моего адвоката. Свяжитесь, пожалуйста, с ним.
Дедок печально покачал головой, взглянул на мадам. Та еще некоторое время разглядывала молодого человека линялыми голубыми глазками, потом встала и молча вышла из кабинета. Пень трухлявый кряхтя встал и, еще разок на прощание проворчав «Ай-ай, нехорошо, молодой человек», последовал за хозяйкой.
Марк рванул к телефону. Да, у него имеется самый настоящий адвокат — очень модный и безумно дорогой. Впрочем, Алан того стоит. Кроме того, он приходится Марку троюродным, кажется, дядей. Вообще, у нашего доктора полно визиток родственников и он всегда может осчастливить кого-то нуждающегося, порекомендовав адвоката, психиатра, дизайнера и еще кучу разного нужного народа. Народ, соответственно, рекомендует знакомым прекрасного доктора, то есть Марка Анатольевича. Большая семья — не всегда плохо. Так, где чертов телефон?
Руки дрожали, горло саднило.
— Секретарь господина Терницкого слушает.
— Это Марк. Позовите Алана, он мне нужен срочно.
— Господин Терницкий занят, он на заседании адвокатской коллегии…
Он еще не успел договорить, а Марк уже шипел в трубку:
— Ах ты, подстилка адвокатская, ты что, не понял? Я его племянник, моя жизнь в опасности, и мне срочно нужен Алан. Давай подымай свою многофункциональную задницу и вытащи его с чертова заседания.
В трубке что-то зашуршало, потом послышался недовольный голос Алана:
— Марк, у тебя что, правда крыша поехала? Сима мне говорила, но я и не думал, что до такой степени.
— Нет, к сожалению, выяснилось, что крыша у меня на месте. Слушай внимательно и посоветуй что-нибудь. Я буду твоим вечным должником.
Он, как мог внятно, изложил ситуацию. Алан присвистнул:
— Ну ты и вляпался, жучок мой. Как, говоришь, она назвала своего адвоката?
— Яковлевич… Семен или Самуил Яковлевич. Трость с серебряным набалдашником, и песок уже сыплется…
— Ага, этого старого проходимца я знаю. Как фамилия дамы?
— Не знаю.
— Так посмотри в карте у девчонки, идиот.
Марк метнулся к столу. Пальцы не слушались.
Вот. Виктория Куприенко.
— И последний вопрос: что у тебя с ней было? Только правду.
— Я клянусь тебе жизнью, и здоровьем, и чем хочешь — ничего. Я поставил ей три пломбы. Прочел лекцию о том, как надо чистить зубы. Сказал, что она храбрая девочка. Все. И потом, с нами все время была медсестра.
— Она любит деньги?
Доктор опешил:
— Кто?
— Медсестра.
— Да… — Марк вспомнил Катин восторг после получения двух сотен баксов и вздохнул. Почему-то показалось, что за пятьсот она в деталях распишет, как он имел девушку в кресле. Черт.
— Так… — Алан покашлял. — Сиди на работе. Я пришлю за тобой людей, нам надо будет поговорить еще раз, поподробнее. За тобой приедет Славик — светленький такой молодой человек. Стрижка ежиком, нет мизинца на правой руке. Понял?
— Да.
— Чудесно.
Он повесил трубку. Марк тупо смотрел в стол.
В дверь робко постучали, и заглянула Катя:
— Марк Анатольевич, вы будете принимать?
