— Представить не могу, что помешало ей прийти на свадьбу. Она была так счастлива, когда я виделся с ней утром. Как думаешь, совершено какое-то преступление?
— Возможно. В одном я уверена — Франческа не могла в одну минуту решить бросить Колдера. — Голос ее звучал равнодушно. Она знала, что Рик против брака Франчески и Харта, однако ей не стоит поддерживать мужа, даже если его радует подобное развитие событий.
— Петер, принесите бокал скотча, пожалуйста.
Угрюмый швед кивнул и удалился.
Ли Анна покосилась на бокал и велела себе сохранять спокойствие.
— Звонил шеф Фарр, хотел с тобой поговорить.
— Полагаю, до него уже дошли слухи, — грустно произнес Рик.
Ли Анна не поняла, что означает его странный тон.
— Он уже был осведомлен о произошедшем с Франческой. Мистер Фарр говорил что-то о беспорядках.
Рик поднял на нее глаза:
— Он не сказал ничего конкретного?
Ли Анна задумалась и наконец потянулась к бокалу с бренди.
— Он предположил, что, должно быть, в церкви началась суета, когда невеста не приехала на венчание. Я сказала, что все были очень взволнованы.
Вернулся Петер с бокалом в руках. Рик сделал глоток.
— Фарр ее ненавидит. Ли Анна допила бренди.
— Уверена, он не желает ей зла, Рик. Он нахмурился и повертел в руках бокал.
— Думаю, он рад, что у Франчески неприятности.
— Ты говоришь ужасные вещи. — Ли Анна поняла, что он крайне озабочен этим происшествием. — Надеюсь, ты ошибаешься, — продолжала она, — и Франческа просто в последнюю минуту испугалась идти под венец, а не находится в опасности. Брэг резко поднялся:
— Мне надо увидеть Фарра.
— Рик, не беспокойся за меня. Я почитаю девочкам и уложу их спать. Поезжай к Франческе.
— Ты не станешь возражать? — слишком поспешно спросил он и посмотрел на пустой бокал на столе.
— Я всегда испытывала симпатию к Франческе. — Это было правдой. Франческа была доброй и приятной в общении женщиной, одной из тех, кем можно восхищаться. — И тоже за нее переживаю.
— Спасибо тебе, — сказал Рик и вышел.
Ли Анна с облегчением откинулась на спинку стула. Рик ее больше не побеспокоит сегодня. После того как она уложит девочек, сможет остаться в одиночестве и принять порцию бренди и настойку опия.
Франческе пришлось потратить немало душевных сил на пересказ Джоэлу событий сегодняшнего дня. Ему, разумеется, уже было известно о пропаже портрета. Тогда, два месяца назад, она, Харт и Брэг решили не подключать полицию к столь деликатному делу — чем меньше людей знают о портрете, тем лучше. Джоэл услышал их разговор и пожелал узнать, что же всех так расстроило. Не объясняя подробности, Франческа сказала, что портрет может ее скомпрометировать.
Мальчик не знал значения этого длинного слова, а Франческа не стала вдаваться в детали, отметив лишь, что он написан в такой манере, которая не будет одобрена обществом. После этого Джоэл потерял к картине интерес. Она знала, что он считает нормы морали странными, ничего не стоящими, а порой даже глупыми, по его собственному выражению.
Впереди показался дом номер 11 по Мэдисон-сквер, и Франческу бросило в дрожь. Прохожих в такой час было мало, но парк красиво подсвечивали уличные фонари и яркая полная луна. Дом Брэга был одним из похожих друг на друга викторианских особняков красного кирпича, стоящих вдоль Двадцать третьей улицы. Франческа вспомнила, как они гуляли по Бродвею и любовались только что построенным «небоскребом», который журналисты сразу окрестили «Утюг». Двадцатиэтажная треугольная башня стала шедевром современной человеческой мысли.
— Он дома, — сказала Франческа, заметив у ограды «даймлер» Рика.
Она расплатилась, и они с Джоэлом направились к дому, в окнах обоих этажей которого горел яркий свет.
К счастью, Франческа успела немного успокоиться, и самообладание к ней вернулось, хотя боль в душе не утихала. На мгновение ей захотелось броситься в объятия Брэга, чтобы найти в них утешение, но разум подсказывал не посвящать в происходящее между ней и Хартом посторонних.
Поднявшись по ступеням, Франческа постучала в дверь, которая почти сразу отворилась.
Брэг протянул к ней руки:
— Я знал, что это ты. Ты не ранена?
Франческе сразу стало легко, желание оставаться сильной и сдержанной исчезло.
— У меня был ужасный день, — произнесла она с улыбкой.
— Могу представить, — кивнул Брэг, отпуская ее руки.
Франческа видела, что он тоже хотел обнять ее, но сдержался, и не поняла, расстроило ее это или обрадовало.
Паузу прервал Джоэл:
— Что вы оба молчите? У нас же новое дело! Мисс Кэхил заперли — кто-то хотел, чтобы она опоздала на свадьбу с мистером Хартом!
Франческа закусила губу.
— И ему это удалось, Джоэл. — Она оторвала взгляд от Брэга. Где же Ли Анна?
— Что случилось? Почему у тебя все лицо и пальцы в порезах?
Он взял ее за руку и повел в маленькую комнатку с письменным столом и двумя креслами. В камине горел огонь. Джоэл последовал за ними, но на полпути отстал.
Франческа бросила взгляд через плечо, но Ли Анна так и не появилась на пороге гостиной, хотя дверь в комнату была открыта и свет включен.
— Я тебе помешала?
— Разумеется, нет! — воскликнул Брэг. — О тебе все так беспокоились!
Нет, не все, Харт совсем не беспокоился. Ее сердце опять разбито, но сейчас не стоит об этом.
— Я получила утром записку, вскоре после твоего ухода. — Франческа достала из сумки конверт с надписью «Срочно» и передала Рику.
Он быстро прочитал, и взгляд его стал тревожным.
— Портрет?
Франческа кивнула, радуясь тому рабочему настроению, которое появлялось в начале каждого расследования.
— Когда я приехала по адресу, галерея была закрыта на перерыв, но дверь не заперта. Я вошла и сразу увидела портрет. Он был прибит к стене. Мне показалось, что рядом кто-то есть, и я прошла внутрь. Примерно через полчаса в двери повернулся ключ.
Брэг прохрипел что-то невнятное — она видела, как он сердит.
— Дальше.
Франческа облизнула губы.
— Я стала звать на помощь, но меня никто не слышал. Потом решила вылезти в узкий оконный проем в задней комнате. Пришлось разбить стекло, отсюда и порезы.
Брэг взял ее за руки:
— А эти ссадины?
— Я цеплялась за стену, когда пыталась дотянуться до окна.
Лицо его исказила болезненная гримаса. Реакцию Брэга и Харта невозможно сравнивать. Колдер даже не заметил порезы и ссадины.
— К счастью, меня услышали дети, их отец позвал полицейского, и он меня выпустил.
