Впрочем, эту мысль он тут же прогнал прочь. Акмед собирался строить в горах бесконечно, потому что его занимал не результат, а сам процесс. Восстановление Канрифа и часть последующих проектов, над которыми они работали, преследовали одну цель: превратить болгов, сородичей его неизвестного отца, из разрозненных враждующих кланов примитивных полулюдей, кочевников, живших в сырых пещерах, в настоящее полноценное общество — военизированное, с суровыми законами, но достаточно цивилизованное и имеющее собственную культуру, способное внести свой вклад в мировую историю.
У него впереди была бесконечная жизнь, чтобы выполнить задуманное, — как еще может человек использовать вечность?
«Но это место останется нетронутым, — подумал он. — Оно всегда будет таким, какое оно есть».
Акмед проверил скрытые устройства, установленные им здесь, чтобы обеспечить неприкосновенность этого места на случай, если с кем-нибудь из них что-нибудь произойдет, — особые приспособления, настроенные на ритм их сердец и внутренние вибрации и предназначенные для того, чтобы запечатать туннель, если сюда заявятся непрошеные гости.
«Если Грунтор умрет, мне придется привести сюда команду рабочих, чтобы они открыли и расчистили туннель, а потом убить их, — подумал он. — Жалко столь бессмысленно тратить людские ресурсы, но ничего не поделаешь».
Краем глаза он заметил красно-оранжевое сияние и, повернувшись, увидел, что вокруг вытянутых вперед рук Грунтора преграждающая им путь стена из обломков камней начала светиться, словно расплавленная лава, а потом в ней открылся проход с гладкими, точно стекло, стенами. Акмед отбросил все мысли и последовал за великаном.
По другую сторону огромной каменной баррикады находились руины окутанного безмолвием Лориториума. Под куполом висело смрадное облако застарелого дыма, потревоженное их появлением и ворвавшимся из туннеля потоком воздуха.
В центре старой площади стоял алтарь из Живого Камня, а на нем лежало Спящее Дитя, рожденное стихией Земли.
Акмед и Грунтор осторожно, чтобы не побеспокоить Дитя, приблизились к алтарю. Перед входом в помещение, в котором она спала прежде, на стене было выбито предупреждение:
ПУСТЬ ТОТ, КТО СПИТ ВО ЧРЕВЕ ЗЕМЛИ,
ПОКОИТСЯ С МИРОМ;
ЕГО ПРОБУЖДЕНИЕ СТАНЕТ НАЧАЛОМ
ВЕЧНОЙ НОЧИ.
Оба болга очень серьезно относились к этому предупреждению, поскольку доподлинно знали, о какой угрозе шла речь — о гораздо более страшном Спящем Дитя, которого они видели, когда путешествовали по Корню в недрах земли.
Дитя продолжало спать. Как и в тот раз, когда они увидели ее впервые, ее глаза были смежены вечным сном. Алтарь, на котором она лежала, и ее гладкая прозрачная кожа были серого цвета с разноцветными прожилками — фиолетовыми и зелеными, темно-красными, коричневыми и изумрудными. Тело Дитя, размерами не отличающееся от тела взрослого человека, резко контрастировало с юным лицом, черты казались одновременно грубыми и нежными. Спящее Дитя походило на статую маленького ребенка, сотворенную руками существа, никогда не видевшего детей и потому неверно передавшего пропорции.
Волосы Спящего Дитя, длинные и жесткие, зеленые, точно весенняя трава, были одного цвета с ресницами. Веки Дитя подрагивали, но оставались закрытыми, как и полные, плотно сжатые губы.
Болги одновременно вздохнули, и даже по тому, как они теперь стояли, было видно, что они испытали облегчение. В следующее мгновение они подошли к алтарю.
— А тебе не кажется, что она… стала меньше, сэр? — спросил Грунтор после долгого молчания.
Акмед прищурился и принялся более внимательно разглядывать очертания тела на алтаре. Ему не удалось заметить никаких указаний на то, что тело Дитя стало меньше, однако, с другой стороны, что-то изменилось: она казалась более хрупкой, и это совсем не понравилось Акмеду, хотя он не смог бы объяснить, в чем дело.
Наконец он пожал плечами. Грунтор, скрестив руки на груди, пристально смотрел на Дитя Земли. Потом он тоже пожал плечами.
— Ой думает, она потеряла часть себя, но очень маленькую часть, — сказал он и нахмурился, не в силах справиться с беспокойством. Осторожно поправив одеяло, которым было укрыто Дитя, он ласково погладил его по руке. — Не волнуйся, милочка, — тихо проговорил он. — Мы все тебе вернем.
— Она не кажется больной, она не страдает?
— Не-е-е.
Акмед с облегчением вздохнул. Его по-настоящему испугал рассказ Грунтора об испытанной Землей страшной боли, которую он почувствовал, находясь на перевале. Он боялся, что Спящее Дитя ранено или еще того хуже. Впрочем, он постоянно за нее беспокоился. Насколько ему было известно, она осталась единственным Дитя Земли, рожденным из чистой стихии, в которую неизвестный дракон вдохнул жизнь.
Ее ребро представляло собой Ключ из Живого Камня, с его помощью можно было открыть Подземные Палаты, где в Преждевременье были заключены демоны стихии огня, ф'доры. Дракиане, народ, к которому принадлежала мать Акмеда, поклялись своей кровью охранять темницу и никогда не выпускать на свободу ф'доров, а также искать и уничтожать тех из них, кому удастся сбежать. Ф'доры, сумевшие остаться на свободе в мире людей, делали все, что в их силах, стремясь освободить своих братьев из плена, чтобы потом ввергнуть весь мир в хаос, сея повсюду смерть, — такова главная цель жизни детей огня. Таким образом, Дитя Земли могло стать причиной страшных событий, повернуть которые вспять будет невозможно. Судьба Земли зависела от ее безопасности, и на долю Акмеда выпало охранять ее и заботиться о том, чтобы она вечно оставалась, скрытая от чужих глаз, здесь, в темном убежище, которое, как некогда мечтал его создатель, должно было стать сияющим городом ученых и творцов.
Не слишком высокая цена за безопасность мира, но и не слишком простая задача.
— Спи спокойно, — прошептал он и кивнул в сторону коридора.
Они вышли из туннеля, проделанного Грунтором в груде камней, и Акмед в последний раз посмотрел на окутанный тенями купол над Лориториумом. Убедившись в том, что он в целости и сохранности, король фирболгов оглянулся на алтарь из Живого Камня.
Дитя Земли спало, казалось, не замечая ни мира вокруг, ни угроз, которые он для нее таил.
Несколько мгновений Акмед наблюдал за ней, а потом, сопровождаемый шорохом своего черного, точно ночь, плаща, зашагал по туннелю впереди Грунтора, задержавшегося, чтобы закрыть проход.
— Как ты думаешь, кто заставил Землю так страшно кричать? — спросил сержант болг, в последний раз оглянувшись через плечо на груду базальтовых обломков — следов проделанного им коридора не было и в помине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
