с установленными приложениями, скорее всего, у одного продавца.
– То есть среди знакомых Кровососа есть хакер? – навострил уши журналист.
– Не думаю, что они знакомы, – медленно ответил Феликс. – В DarkNet есть люди, которые оказывают подобные услуги, и мне хочется надеяться, что, услышав, для каких целей использовались телефоны, продавец поделится с нами хоть какой-нибудь информацией.
– Думаешь, хакер до сих пор не догадался, кому продал телефоны?
– Или не догадался, или боится… – Вербин прищурился, на мгновение став отчаянно похожим на Бая, и Олег сообразил, что хочет сказать полицейский:
– Я могу предложить ему связаться со мной.
– Это ты сказал, – тонко улыбнулся Феликс.
– Договорились. – Олег потёр руки. Он не спрашивал, но понимал, что такую услугу Вербин не забудет. – Сколько телефонов купил Кровосос?
– На первое убийство он потратил две трубы, так что можно предположить, что речь идёт о четырёх или шести аппаратах, не меньше.
– У одного продавца?
– Это всего лишь версия.
– Которая оставляет тебе маленькую надежду на то, что хакер окажется нормальным человеком.
– Именно.
– Хорошо… – Олег помолчал. – Я вот ещё о чём подумал: если вы не считаете его вампиром, то, может быть, Кровосос заигрался в вампира? Эту версию вы не рассматриваете?
– Спятивший ролевик?
– Как тот, из Питера. – Журналист оживился ещё больше. – Тот жертву расчленил, этот тоже не оставил целой. И там, и там убиты молодые девушки. Я вижу совпадения…
– Версия интересная, спасибо, – оборвал собеседника Вербин. – Я прикину, как её покрутить, но не верю, что Кровосос имеет хоть какое-то отношение к этой субкультуре. – Пауза. – И он совершенно точно не сумасшедший.
///
– Устал?
Криденс подошла к Вербину сразу после того, как Олег покинул бар. В субботний вечер в «Небесах» не протолкнуться, когда одни гости уходили, их места сразу занимали другие, поэтому девушка предложила Феликсу выйти на задний двор и там задала вопрос.
– Не особенно, – честно ответил Вербин.
– А выглядишь, будто особенно.
– Тогда не усталым, а не очень довольным.
– Тем, что работа не приносит результатов?
– Эта работа обязательно принесёт результаты, – уверенно произнёс Феликс. – Накопленная информация не потеряется и будет использована, каждая деталь встанет на своё место, и мы увидим всю картину. – Он вздохнул. – Я недоволен тем, что не смогу предотвратить следующее убийство.
– Это трудно принять, – тихо согласилась Криденс.
– Знаешь, есть такой анекдот: пациент спрашивает у врача: «Доктор, я умру?», а врач отвечает: «Ну что вы! Нас за это ругают». Анекдот можно применить и к нам, операм, но только он не смешной. – Вербин помолчал. – Трудно смириться с тем, что по городу разгуливает убийца, а я не могу его взять. Что иду по следу, но он ещё очень далеко. Я знаю, что обязательно возьму, но что Кровосос успеет натворить?
– Лекс… – Девушка мягко прикоснулась к руке мужчины.
– Да, Кри, да. Можно привыкнуть к виду жертвы, но трудно мириться с тем, что не смог предотвратить убийство.
– Не надо путать «могу» и «должен». Кровосос долго готовился, и невозможно разгадать его замыслы за два дня. Пока понятно только то, что он готовится убить не менее четырёх человек.
– Тебе это понятно? – удивился Феликс. – Откуда?
Они знали, что убийства будут продолжаться, но пока не прикидывали, сколько жертв запланировал Кровосос. А вот девушка назвала цифру с необычайной уверенностью.
– Ты читал Брэма Стокера? – вопросом на вопрос ответила Криденс.
– Нет, конечно.
– Почему «конечно»?
– Ну… – Вербин улыбнулся. – Как называется роман?
– «Дракула».
– Ну, вот, наверное, поэтому и не читал.
– А что ты читаешь?
– Ты видела мою библиотеку, – ответил Феликс, имея в виду два книжных шкафа, доставшиеся ему от родителей.
– Библиотеку видела, а тебя с книгой – нет.
– Видела, – запротестовал Вербин. – Я читал, когда мы летали в отпуск.
– Точно, – согласилась девушка.
– А ещё я читаю, когда тебя нет дома.
– Ты меня стесняешься?
– А что ещё делать, когда тебя нет? – рассмеялся Феликс.
И заработал нежный поцелуй. Однако оставлять тему Криденс не собиралась.
– Что ты прочитал последним?
– Перечитал «Бесов».
– Почему их?
– Захотелось прочесть что-то современное.
– «Бесы»?
– История идёт по спирали, – напомнил Вербин. – И если бы ты читала классику так же внимательно, как я, то удивилась бы её злободневности.
– Злободневнее, чем работы современников?
– Я читаю мало, поэтому выбираю книги, которые заставляют думать.
– В современных произведениях поднимаются важные проблемы, – заметила девушка. – Важные сейчас.
– Например?
– Например, как человек справляется с детской травмой.
Феликс сделал большие глаза.
– У тебя не было детских травм? – поинтересовалась девушка.
– Может, и были, но разве я похож на человека, который с ними не справился?
– Не все такие, как ты.
– В таком случае им нужно обратиться к врачу, а не в библиотеку.
– Книги играют другую роль.
– Какую?
– Они поднимают проблемы.
– Проблемы надо решать.
– Что же ты оставляешь книгам?
– Думать.
– С тобой невозможно разговаривать, – покачала головой девушка.
– Спасибо, дорогая, теперь мы можем идти спать?
– Мы ещё не женаты.
– Мне нравится, что ты использовала слово «ещё».
– Случайно вырвалось.
– Я понимаю. – Феликс рассмеялся, притянул Криденс и поцеловал в щёку.
Случайно так получилось или нет, но разговор с девушкой отвлёк Вербина от мыслей о расследовании и тем поднял настроение.
– Мужлан.
– Ты знала, на что шла. – Ещё один поцелуй. – Так что там с Брэмом Стокером?
Криденс надула губы, обозначая обиду, но всё-таки рассказала:
– Брэм Стокер написал самый известный роман о вампирах – «Дракула», выражаясь современным языком – задал тренд. Из романа следует, что спутницами графа были три девушки, две темноволосые и блондинка. Стокер не указывал, как они связаны с Дракулой, но как-то назвал их «странными сёстрами». И Кровосос использовал это обозначение.
– Понятно. – Вербин помолчал. – Теперь понятно, почему ты сказала, что Кровосос нацелился на четыре трупа.
– Да, поэтому. – Криденс глубоко вздохнула. – Прости, что огорчила.
* * *
Поспать в эту ночь получилось совсем чуть-чуть – возня с машиной заняла больше времени, чем предполагал убийца. По плану, на изменение автомобиля, включая дорогу до гаража и обратно, отводилось не более пяти часов, а потратить пришлось почти восемь. Дело было сделано, автомобиль стал другим, и если полицейские приметили его после первого убийства, они станут искать то, чего уже нет. Дело было сделано, однако график оказался нарушен, что изрядно испортило убийце настроение. Он даже подумал, не отнять ли потерянные часы от сна, но тут же отбросил эту мысль, поскольку в его положении накопленная усталость могла привести к рассеянности и, как следствие, к оплошности. А учитывая устроенный в Сети шум, по его следу наверняка пустили лучших детективов, которые не пропустят даже малейшую ошибку.
А попадаться убийца не собирался.
И потому из двух зол: выпасть из графика или плохо отдохнуть – выбрал первое и, приняв чётко выверенную дозу снотворного, проспал столько, сколько было запланировано. Поднявшись, сделал быструю утреннюю гимнастику, принял душ и позавтракал. Есть не хотелось, но убийца заставил себя проглотить довольно сытный набор. Он специально не стал есть в прошлый раз, но в итоге наизнанку его выворачивало желудочным соком, что убийце очень и очень не понравилось. Поэтому сейчас он заставил себя съесть плотный завтрак.
«Интересно, что заставило меня почувствовать дурноту? Неужели вид крови?»
Убийца размышлял об этом с прошлой – первой – экзекуции и до сих пор не пришёл к какому-либо выводу. Его не должно было тошнить. Его стошнило, а потом трясло так сильно, что пришлось проглотить горсть успокоительного. То ли реальность оказалась намного жёстче ожидаемого, то ли он себя переоценил. Поэтому вторую казнь убийца ждал с особенным интересом – хотел определиться, что же с ним всё-таки произошло.
Несмотря на отставание от графика, действовал убийца с хладнокровной неторопливостью: спокойно натянул новый защитный комбинезон, маску, очки, проследил за тем, чтобы волосы оказались под капюшоном, надел бахилы, перчатки и только после этого спустился в подвал. Включил все лампы – во время экзекуции требовался максимально яркий свет – и посмотрел на спящих девушек.
«Москва стоит на ушах, а они по-прежнему ничего не знают…»
И в этот момент убийцу охватило жгучее желание разбудить, растормошить ничего не понимающую жертву и улыбнуться, глядя ей прямо в глаза. И засмеяться, наблюдая за тем, как в них начинает проявляться понимание, как недоверие сменяется осознанием происходящего, как несчастную охватывает ужас. Жертва впадает в панику, начинает дёргаться всем телом в отчаянной, бессмысленной попытке разорвать ремни и вырваться на свободу. А убийца продолжает смотреть ей в глаза и рассказывать, что её ожидает. И может быть, показывает видео прошлой экзекуции.
«Объяснимое желание, – сказал себе убийца. – Не чувствуя страха жертвы, невозможно получить полноценное удовольствие
