отпускает.
Господи, это ж нужно было так вляпаться!
А может всё-таки попробовать позвонить? Хоть ненадолго разогнать мрачные мысли и посмотреть на дорогого моему сердцу мужчину.
Которого, впрочем, не оказалось на месте. Невероятно обидно. По крупицам собирать свою решимость, чтобы увидеть Перка на экране.
— Доброго дня, Светлана Андреевна, — вежливо поздоровался молодой мужчина и сразу же поинтересовался. — Скажите, у вас все в порядке?
— Доброго дня, Перк. Спасибо, всё в норме. Скажи, пожалуйста, а Радж сейчас очень занят? — а ведь я даже придумать не успела, зачем именно он мне понадобился. Только бы не спросил!
— Понимаете, его в данный момент нет на станции, но я обязательно передам, что вы выходили на связь. И, может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь?
— Ой, нет, спасибо, Перк, не стоит. У меня несрочный вопрос, — вот сейчас самое время почувствовать себя полной идиоткой.
После моих невнятных отнекиваний помощник Раджа пододвинулся ближе к экрану и внимательно посмотрел на меня.
— Вы хотели бы отправиться с нами? — неожиданный вопрос поставил меня в тупик. Я видела, что Перка на самом деле интересует этот вопрос. Он даже как будто заволновался в ожидании ответа.
— Я… я не думаю, что это возможно, — отчаянно краснея, промямлила я.
— Абсолютно невозможно, — тут же поступил ответ. — В вашем нынешнем положении вы являетесь привязанной к планете Земля. И мы не в состоянии это изменить.
— Спасибо за информацию, Перк, но я и не планировала покидать Землю, — держи лицо, Света. — И передайте Раджу, что я звонила. До свидания.
Не очень-то и хотелось! У меня вон ещё полторы стопки тетрадей проверить нужно…
Да мне вообще дела до него нет. Непонятно только, почему я так расстраиваюсь? Радж абсолютно чужой для меня. Да он даже не человек! Да-да! Он — инопланетянин! А у меня двое детей, о которых нужно думать, у них сейчас и так настало непростое время, так ещё в наших разговорах стали мелькать мысли о том, что было бы неплохо взять и уехать! Вот прямо покинуть этот всеми забытый остров! Школу можно было бы и поменять, работу — тоже, а с учётом финансовой подушки, которую нам обеспечил Радж, это было бы не так уж и сложно.
Если бы не одно «но».
Я не являлась официальным опекуном детей! А без бумажки, как известно, ты — букашка. Какой директор школы примет от меня заявление о зачислении ребёнка? Правильно, никакой. Поэтому мечты о том, чтобы покинуть остров на неопределенное время так и останутся мечтами. Как и все мои глупые мысли о Радже. Хотя, в общем-то, и неудивительно, что я стала прикипать к нему.
Неудивительно, но очень-очень зря!
За всё время своего замужества я не помню какой-либо заботы от Костикова. Наоборот, повсеместно считалось, что именно жена должна ухаживать за мужем, даже, если он полгода без работы сидит, в то время, как жена на две ставки в школе впахивает. И то, что ему всё здесь надоело, и он решил, что сможет достигнуть большего на материке, а я не могла уехать в то время, когда мама так сильно болела — исключительно мои проблемы. Как я неоднократно слышала от знакомых:
— Игорь просто очень перспективный. Ему развиваться нужно.
Конечно, из сложившей ситуации я сделала свои выводы. Ни на кого рассчитывать нельзя! Только на себя! Чтобы ни происходило в моей жизни, я никогда не ждала помощи от кого бы то ни было.
И тут, когда у меня уже седые волосы начинают проклёвываться, появляется в моей жизни Радж. Невероятно красивый, умный, заботливый и притягательный. Да тут кто угодно слюнями пол закапает. Не то, что одинокая училка.
Но ничего, я девочка взрослая. Улетит он — я, конечно, немножко потоскую, а потом жизнь наладится! Обязательно наладится! Даже вспоминать о нём не буду, правда-правда!
Отличный аутотренинг получился! Повторять трижды в день и годам к пятидесяти я поверю, что Радж мне просто приснился.
Глава 8.2
Так, всё, хватит хандрить! Лучше в магазин сходить, а то в холодильнике и кот наплакал, и мышь повесилась.
Анечка, заметив мою возню в коридоре, тоже захотела прогуляться. День совсем распогодился, и нам даже мороженого захотелось, глядя на залитую солнцем землю.
Но выйдя из квартиры, мы с удивлением услышали, что этажом выше кто-то пытается открыть входную дверь. И, кажется, у кого-то это не получается. На четвёртом этаже жилыми раньше были только две квартиры, сейчас — одна. Отправив Анюту обратно домой, я решила посмотреть, кто же ломится к соседям. Чуть ли не на цыпочках поднималась по ступенькам, с опаской выглядывая, что за разбойник обнаружился в нашем доме. Получить монтировкой по темечку не хотелось, но вдруг это просто дядька Мох ключи где-нибудь потерял и пытается попасть в квартиру.
Ох, лучше бы это был дядька Мох.
Ковыряясь ключом в замочной скважине квартиры Ефросиньи Александровны, на корточках сидел незнакомый мне субъект, а рядом с ним стояла… Марина, нетерпеливо посматривая на мужчину.
Когда я, наконец, отмерла, то смогла лишь выдавить:
— Марина? П-п-привет.
Полжизни прожив в одном подъезде, мы раньше неплохо друг друга знали. Но сейчас по прошествии нескольких лет я с трудом разглядела в этой женщине некогда знакомую мне девушку. Сильно похудевшая, перекрасившая свои волосы в чёрный цвет, в кожаной куртке, она лишь отдалённо напоминала ту Марину, которая рассказывала мне как без проблем добраться до залива или что будет, если неправильно спрыгнуть с мола.
— Светка? — обрадовалась Марина. — Привет! Ты совсем не изменилась. Не знаешь, случайно, отчего у матери в квартире замок новый?
— Знаю, мы его в прошлом году поменяли. После того, как у Ефросиньи Александровны ключ в замке сломался. Вытащить не смогли — пришлось сменить, — я отвечала на автомате, пытаясь в полной мере осознать ситуацию.
— Понятно, а у тебя дубликат есть?
— Есть, конечно. Только он дома.
— Ну вот и отлично! Пойдём? Кстати, познакомься, это Рома. Мы на какое-то время здесь обоснуемся.
— Добрый день, Светлана, — выдал этот доморощенный донжуан, схватил мою руку и поцеловал!
Фуу! У меня после его лобзаний осталось мокрое пятно на тыльной стороне ладони.
— Здравствуйте, — с запозданием выдала я и стала спускаться по лестнице, остервенело вытирая руку о джинсы. Ничего, их потом с хлоркой постираю… или выброшу нафиг, они всё равно мне никогда
