Парвус произвел на него довольно приятное впечатление. Он был заметно меньше столицы и даже Эстогона и намного чище их обоих. Одежда простолюдинов была опрятной и даже носила следы зажиточности, но вот дворян на улицах отчего-то попадалось явно меньше, чем в других городах, в которых он побывал. Даже в забытой богами Палангее, где дворян раз два и обчелся, а среди простолюдинов, считай, каждый пятый владел начатками магии не хуже иного дворянина (пограничье во все времена привлекало людей, не вписывавшихся в рамки традиций и законов), и то нет-нет да попадется на глаза пара-тройка скучающих фигур с пряжкой родового герба на шляпе или ремне. А здесь…
Ну что ж, нет — значит, нет. Этот факт Беневьера совершенно не насторожил, а, наоборот, порадовал — он не очень-то любил работать с дворянами. Если купец или ростовщик из простых, дабы защитить свое имущество, ставит стандартные покупные заклинания, каковые Беневьер за столько лет успел изучить как свои пять пальцев, то в дворянском доме всегда есть риск нарваться на что-то неизвестное. И еще не факт, что сие неизвестное создал сам хозяин. Это тоже могут быть покупные заклинания, которые хозяин выдает за свои собственные (и даже чаще всего), потому как талантливые маги среди современного дворянства встречаются едва ли не реже, чем среди простолюдинов, а похвастаться редким умением и немалой одаренностью (и, соответственно, негласно подтвердить чистоту крови) хочется каждому. А что может быть лучше, как несложное охранное заклинание. И особо доверенным гостям можно продемонстрировать, и применять на деле необходимости никакой нет, так что, как говорится, и волки и овцы вполне довольны друг другом. И потому очень часто охранные заклятья в дворянских домах по мощи и сложности совершенно не соответствовали содержимому ларцов и сундуков, которые они охраняли. Оттого Беневьер не слишком любил работать с дворянскими домами, тем более что здесь, судя по всему, можно было хорошо поживиться и в домах простолюдинов. И потому настроение у него заметно улучшилось. Однако сначала надо было где-то остановиться.
Таверну «Корона и грифон» он заприметил издалека. Все, что встречалось до сих пор, его не больно устраивало. Нет, судя по вывескам и коновязям, таверны были неплохие, но для его целей больше подходила такая, окна которой выходили бы не только на главную улицу, но и на рыночную площадь. В отличие от большинства собратьев по ремеслу, Беневьер предпочитал не прятаться, а, наоборот, выставляться напоказ, справедливо полагая, что подчеркнутая публичность не только не помеха, а, напротив, лучший способ избежать подозрений. И, если учесть, что большинство его коллег по ремеслу из числа ровесников, слухи о которых до него доходили, уже давно познакомились кто с колодками каторжника, а кто и с петлей палача, а он по-прежнему жил и здравствовал, выходило, что действует он верно. Поэтому ему нужна была таверна, где, во-первых, не зазорно было бы остановиться дворянину, а, во-вторых, заметную часть посетителей этой таверны составляли бы люди со стороны, а не местные, то есть купцы или иные люди, приехавшие в Парвус всего на один день, чтобы купить что-то на рынке или в лавках. «Корона и грифон» подошла почти идеально. Единственное, что его слегка расстроило, хотя и немного позабавило, так это то, что таверна оказалась, так сказать, разделена на общедоступную и «дворянскую» часть. В других герцогствах и графствах такого не было. Причем на дворянской половине, куда его и поселили, все комнаты пустовали, кроме той, которую занял он.
Впрочем, его комната оказалась вполне приличной — чистая, относительно просторная (в некоторых других городах рачительные хозяева из такой комнаты могли бы сделать две, а то и три), с удобной мебелью, состоявшей из большого платяного шкафа, сундука, бюро и кресла. Беневьер разложил вещи и спустился вниз.
Хозяин скучал у стойки. Время обеда еще не наступило, на рынке напротив таверны еще вовсю шел торг, так что посетителей было не слишком много и с их обслуживанием вполне справлялась одна служанка. Беневьер окинул зал традиционным лениво-презрительным взглядом истинного дворянина и, небрежно бросив на стойку серебряный, указал мизинцем на кувшин с зеленым эльфийским элем. Напиток был куда как специфический и обыкновенным випивохам не по карману, так что хозяин тут же сделал стойку. Беневьер благосклонно кивнул и, зевнув, поинтересовался:
— Э-э, милейший, где тут можно хорошо поразвлечься?
Трактирщик склонился в подобострастном поклоне.
— Чего изволите, месьер? Кости? Девочек? Карты?
Беневьер скорчил скучающую мину.
— Ну-у, девочек, милейший, я найду и без вас. Мне хотелось бы немного перекинуться в карты, но с достойными людьми и без всякого шулерства. Это можно сделать?
— О да, о да, благородный месьер, мой свояк Камьер держит трактир на другой стороне площади, его трактир называется «Императорский копейщик». У него вечерами собирается очень достойная компания.
— Вот как? — вздернул бровь Беневьер. Его неприятно удивило, что, оказывается, В ЭТОМ трактире в карты не играют.
— Да, месьер, — хозяин виновато развел руками, — к сожалению, у меня лицензия только на кости.
Уже выйдя на улицу, Беневьер удивленно покачал головой. Чтобы держатель трактира отказался от столь выгодного способа привлечения клиентов, как карты, только из-за того, что у него, видите ли, нет лицензии?! Ему все меньше и меньше нравилось это герцогство, но пока не настолько, чтобы все бросить и покинуть этот не слишком благосклонный к нему город. В конце концов, он профессионал и не раз выпутывался из совершенно невозможных ситуаций. А здесь всего лишь предчувствие…
Порядок действий был у Беневьера отработан уже давно. Одной из причин того, что он до сих пор не попался в лапы ищейкам графа Лагара, было то, что Беневьер очень редко имел дело со всем известными скупщиками краденого. Что при его образе действий было вполне реальным. Он предпочитал не обременять себя узлами и сумками с добычей, выгребая, как это делали многие его собратья по ремеслу, все, до чего могла дотянуться рука: одежду, столовые приборы и тому подобное, а брал только самое ценное и не слишком тяжелое, причем избегал вещей, которые могли быть легко узнаны хозяевами либо выглядели настолько оригинально, что могли оказаться широко известными. Его добычей чаще всего становились массивные, но без изысков золотые перстни с крупными камнями, женские серьги и колье, золотые табакерки и сделанные из того же благородного металла брелоки и коробочки для нюхательной соли. Конечно, взять такую добычу стоило определенного труда, поскольку хранились они обычно в ларцах, оснащенных хитрыми замками и защищенных заклинаниями, но зато при перепродаже эти вещи не привлекали особого внимания. Изготавливая подобные вещи, ювелиры чаще всего работали не под заказ, и все эти безделушки, тешащие самолюбие и самомнение владельцев, свободно выставлялись на витринах, находя своих хозяев по большей части случайно.
