— Мог бы сказать, — вслух произношу я с досадой.
— Они пару раз приезжали сюда с Викторией. Привезли игрушки, корм. Брукс играл с щенком в вольере.
Я обиженно выдыхаю. Ну надо же, какая забота со стороны королевы Виктории! Помнится, в тот вечер состраданием от неё не пахло.
— Да знаю я, о чём ты думаешь. Искренности в этой девушке ноль, — улыбаясь, произносит Пирс. Видимо, прочла всё по моему лицу.
Она ведёт меня к нужному вольеру, и я сразу узнаю того самого стаффордшира с дороги. Сперва, завидев нас, он замирает, и его нетерпение выдаёт только хвост, виляющий туда-сюда с немыслимой скоростью. Затем он вдруг начинает решительно лаять. Прямо даже озадачивает меня.
— Да брось, Аксель, я тебе подружку привела, — примирительно кричит ему Меган, доставая из кармана большущую связку ключей. — Знаешь, странно, он без чипа, хотя и выглядит весьма дорого. Данных о его поисках пока нет, но не думаю, что такой видный щенок никому не принадлежит.
— Может, сбежал случайно?
Меган пожимает плечами.
— Мне другое не понравилось. Судя по шрамам и трусливому поведению, хозяева у пса были так себе. Какой адекватный человек станет тушить сигареты таким странным способом?
Я напрягаюсь, понимая, что она имеет ввиду. Меган толкает дверь из железной сетки, и мы заходим в просторный вольер. Пёс, навострив купированные уши, опасливо поглядывает на нас. Выглядит он неплохо, и даже повязки на голове уже нет.
— Эй, ну привет, Аксель — я сажусь на корточки, позволяя щенку меня обнюхать. Кажется, я ему приглянулась, он почти сразу же встаёт лапками на меня и принимается облизывать мне щёки.
— Он чертовски милый, — хохочу я.
— Я бы оставила его себе, но нам уже некуда. Если хозяева не объявятся в ближайшее время, то мы будем вынуждены сдать собаку в приют. А там, поверь, его заберут очень быстро. Такой щенок, да за бесплатно — подарок судьбы, не иначе.
Я с тоской смотрю на пса, играючи покусывающего мою руку. Только сейчас понимаю, как же сильно соскучилась по своему несносному Боне. Меган, кажется, замечает мою реакцию.
— Хочешь, забирай себе? — она насыпает корм и поднимает пустую миску для того, чтобы налить воды.
— Я живу сейчас не в своём доме, поэтому такие решения принимать не могу.
— Может, попробуешь поговорить об этом с Ридом? У вас ведь дом, а собаки нет…
— Исключено, наши отношения сводятся к тому, чтобы не мешаться друг у друга под ногами, — объясняю я, намекая, что это совсем не вариант.
— Да я ему сама предлагала, но он и слушать не захотел, — с досадой произносит Меган и чешет Акселя за ухом. — Упрямится, но я же вижу, что ему не хватает Цезаря.
— Его собаки? — уточняю.
— Ну да…
— Кто и зачем его тогда убил? — всё же решаюсь задать этот вопрос.
— Откуда знаешь? — Меган прищуривается и смотрит на меня долгим, внимательным взглядом. — Это ведь явно не он сказал тебе.
— Слухи, — уклончиво отвечаю я. Выдавать Кэма я не хочу, между этими двумя итак явно напряжённые отношения.
— Кэмерон растрепал? — сразу же догадывается она. — Никто не знает, зачем и кому это понадобилось делать. В собаку выстрелили и бросили у дома Рида. Думали, что она уже мертва.
Я в шоке от её слов. Мои пальцы на какое-то мгновенье перестают гладить шёрстку Акселя.
— Рид привёз Цезаря сюда, но спасти его не вышло, — Пирс тяжело вздыхает, погружаясь в воспоминания. — Никогда не забуду, как он стоял у стола и прижимал мёртвую окровавленную собаку к себе. Это было ужасно, Дженна. Представь, пёс прожил девять лет в этой семье.
Мы молчим, и только Аксель не понимает, почему с ним никто не играет.
— Слушай, какие планы на пятницу? — вдруг спрашивает она. — Поехали на Санрайс Бич. Ты там была?
Я отрицательно качаю головой. Слышала, что там тусит молодёжь Блу Бэй, но ещё туда не выбиралась, изображая паиньку перед отцом.
— Меган, да я с удовольствием. Только давай для компании прихватим ещё Онил и Фостер, тем более, что повод действительно имеется…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})*********
Если бы можно было перескочить календарный день, то я бы первой встала в очередь за этим бесценным подарком. Потому что всё, чего я хочу, это вычеркнуть тридцать первое октября из жизни.
Видимо, чтобы я не тешила себя иллюзиями по поводу того, что день пройдёт нормально, утро не задаётся с самого начала. Я наступаю в какую-то мерзкую жижу. И это притом, что даже ещё не успела встать с кровати.
— Твою ж-то мать, — приподнимаю ногу и медленно шевелю пальцами, испытывая подступающий приступ тошноты.
Вы когда-нибудь наступали в сырые яйца? Нет? А я вот да. Бинго! Это незабываемое ощущение, уж поверьте!
Слышу довольный смех из коридора и дикий топот парнокопытных. Эти придурки меня достали… Уже на протяжении двух недель в доме снова военные действия. И на этой стороне поля, увы, один воин — я.
Рычу как гиббон, громко шлёпая в ванную комнату. Естественно размазывая всю эту «прелесть» за собой по паркету. Уже почти достигнув цели, внезапно приземляюсь на задницу. Поскользнулась и не смогла удержаться на ногах. Цирк!
Кладу голову на пол и лежу, считая про себя до десяти.
— Дженнифер, чем это ты там занимаешься? — удивлённо хохочет папа, которого я наблюдаю снизу-вверх. Он одет в шикарный костюм. Смотрит на меня в недоумении.
— Отдыхаю, разве не видишь? Размышляю насколько богата на события моя убогая жизнь, — раскидываю руки в стороны, изображая морскую звезду.
Он замечает следы яиц на полу.
— Детка, извини, я поговорю с ними, — присаживается на корточки, и мне приходится подняться. — С днём рождения, моя милая.
Нежно дотрагивается губами до моего лба и трепетно гладит по волосам. Его тёплая улыбка отдаётся болью в груди.
Потому что я хотела видеть её в прошлом году.
Потому что если бы он приехал, то не случилось бы того, что случилось.
— Подарок вручим вечером, когда Грейс вернётся. Не возражаешь?
— Мне ничего не нужно, только если билет до Канады, — сразу же пытаюсь встать, не обращая внимания на липкие ступни.
Отец ничего не говорит, провожая меня потерянным взглядом. В ванной провожу около получаса. Кошусь в зеркало, испытывая только одно желание — забыть и забыться. Почему не придумали стиратель памяти как в фильме Люди в Чёрном? Посмотрел на палочку — и ничего не помнишь. Жить стало бы значительно легче…
Тру лицо и кожу до скрипа, словно могу отмыться и отделаться от гадких ощущений, которые до сих пор меня преследуют. Кого я обманываю? Этому никогда не бывать. Мне ни за что не избавиться от вязкого чувства стыда и беспомощности, поселившегося внутри с того самого дня. И да, я признаю это, сидя здесь.
Трясущимися руками хватаю полотенце и спешу выйти наружу. Мне душно и некомфортно. Я хочу к людям. Там я точно не позволю себе быть слабой. Захожу в комнату, на секунду теряясь от избытка кислорода, заполнившего лёгкие. Видимо, пересидела в горячей в ванне.
Одеться, спуститься и пойти в школу. Отсидеть занятия, посмеяться над плоскими шутками, поиграть с парнями в футбол. Жить и делать вид, что всё отлично. Мне ведь семнадцать, прекрасный возраст…
Опускаю взгляд вниз. Заботливо приготовленные мною с вечера вещи, лежат порезанными отрепьями на стуле. Как тебе такое, Дженнифер?
Я тяжело вздыхаю, вспоминая свою фразу о том, что их игнор меня напрягает. Уж лучше он, однозначно… Знали бы эти дети, как сильно я мечтаю отсюда свалить, возможно, перестали бы так усердствовать.
Достаю из шкафа юбку и блузку, натягиваю гетры и засовываю ноги в кеды. Тут же ору. Потому что уколола ногу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Господи! — аж глаза на лоб вылезли. Яростно вытряхиваю из кроссовок кнопки. Это оказалось реально больно. И, похоже, большой палец поранила до крови.
Лезу в ящик за аптечкой, попутно нецензурно выражаясь. Стаскиваю гетры. Обрабатываю палец и заклеиваю его пластырем. Недовольная и злая спускаюсь на первый этаж. Исчадье ада по имени Макс несётся мне навстречу, едва не сшибая с ног. Резко притормаживает, избегая столкновения.
