— Мы дружили раньше с Тедом, — откровенничает Онил, имея ввиду этого футболиста. — Он мне вроде как нравился даже.
— А теперь? — ухмыляюсь я.
— А теперь нет, — качает Роуз головой.
— Достал, — шипит Меган, убирая жужжащий телефон в свою крохотную сумочку.
— Дайка угадаю, это Кэмерон? — легонько толкаю её в бок, наблюдая как она потешно возводит к небу глаза.
— Он самый. Никак не поймёт, что мы две параллельные прямые.
— А чего так категорично? — интересуюсь я, вспоминая вполне себе обаятельного Кэма. Это же тот самый друг Рида, который рассказал мне о его собаке.
— Есть на то причины, — недовольно отмахивается она, разглядывая заказ, который нам принесли.
— Ладно, по одной, — поднимаю вверх шот и подмигиваю подзависшей Роуз. — Мы не напиваться сюда пришли, но в честь моего дня рождения, можно.
— У тебя день рождения? — вспыхивает она. — Ты хоть бы сказала!
— Да зачем? — смеюсь, — тоже мне праздник!
Кажется, наша королева шпагатов находится в недоумении. Ну конечно, у неё-то, наверное, целая церемония происходит по этому поводу дома. С розовыми пони, цветными шариками и стульчиком для зачитывая бредовых пожеланий. И словно в подтверждение моих слов, она произносит следующую фразу:
— Разве день рождения не празднуют в кругу семьи?
Я смотрю на узорчатые салфетки. Ага, в кругу семьи. Особенно, когда эта семья для тебя абсолютно чужая. Нет уж, спасибо. Сыта по горло праздничным ужином и домочадцами.
— Извини, это не моё дело.
Я отмахиваюсь и натягиваю улыбку.
— В новой семье мне не особо рады. Так что не хочу обременять их ещё и этим.
— Ясно.
— За твои прекрасные семнадцать, — весело кричит Меган, задирая руку с малиновой жидкостью.
Мы поднимаем вверх стаканы. Трезвенницы Фостер и Онил весело стукаются апельсиновым соком. Ну хоть улыбаться начали, роботы…
— К слову о семье, — цедит Пирс, и я замечаю у бара Рида.
Он стоит с Лероем и каким-то незнакомым парнем. Неожиданно утыкается взглядом прямо в меня. И снова это недовольное выражение лица.
Ставлю пустой стакан на стол и равнодушно принимаюсь за еду. Роуз, кажется, не догоняет.
— Так ты …
— Да-да, Рид Брукс — мой сводный брат…
— У вас общий отец?
— Да не дай бог! Мой отец женился на Грейс около двенадцати лет назад. Из-за прихоти матери я вынуждена жить с ними в Блу Бэй. Жду не дождусь окончания школы, тогда я просто свалю в колледж подальше отсюда.
Если честно, меня уже тошнит от всего. От дома, в котором не рады, от людей, не скрывающих своего отношения ко мне и от собственного так называемого «праздника».
— Так, прекрасные. Я танцевать, кто со мной? — весело спрашиваю, заливая в себя ещё один шот.
Тэми, изображающая сегодня из себя немую, отрицательно качает головой. Роуз поднимает вверх ногу в суппорте. Явно тот ещё танцор диско. Да, компания собралась как на подбор… Благо, Меган тут же подхватывает мою идею, и мы уходим на танцпол, оставляя девок и дальше унывать.
Да, знала бы каким позором закончится этот многообещающий вечер…
Глава 15
Рид
Смотрю в зеркало заднего вида. Мерседес сворачивает направо в сторону Блу Хай, а я еду дальше по Кенсингтон Авеню, чувствуя привычное раздражение, связанное с этой девчонкой. Она так увлеклась, что едва не разбила мне машину. Думал, что не поведётся на провокацию, струсит и останется позади, но ни черта не угадал. Эта дура понеслась следом. Её не смутила ни стоимость чужого кабриолета, ни перепуганный насмерть Исайя, хватающийся за ремень. Уверен, он мысленно попрощался с жизнью, потому что Смит ездит как умалишённая. Без понятия, где и кто её учил, но гоняет она явно не только в компьютерных играх.
— Я давно здесь, — Тори недовольно кривит губы, пока я вылезаю из бэхи.
— Детка, могла бы внутри подождать.
— Не могла, — шепчет она, обнимая меня за шею. — Соскучилась по тебе…
Мы стоим на парковке колледжа среди зевающих и осоловевших студентов. Тори тянется к моим губам и поглаживает ногтями затылок. Я наматываю её волосы на кулак, и мы страстно целуемся. Гораздо дольше, чем обычно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну ничего себе, — довольно произносит она, когда я, наконец, отстраняюсь. — Похоже, ты очень рад меня видеть. И не только ты.
Виктория прижимается к моему плечу. Какое-то время молчит и странно улыбается.
— Классные штаны, мне нравится, — подмечает она, касаясь пальцами лёгкой ткани. — Кстати, я пожертвовала небольшую сумму на счёт клиники Пирс.
Удивлённо вскидываю бровь.
— Не помню, чтобы ты проявляла интереса к благотворительности.
Виктория пожимает плечами.
— Мне стало жалко эту собаку. Я не должна была так резко высказываться там, на дороге. Перенервничала просто… Хорошо, что всё обошлось, да?
Я убираю прядь волос с её лица и киваю, соглашаясь. Ну хоть сейчас осознаёт.
— Брукс, ты идёшь? Экономическую теорию передвинули в другой корпус, — кричит мне Дан, долговязый парень из моей группы.
— Мне пора, — освобождаюсь из её цепких рук, подмигиваю на прощание и отхожу. — Позже увидимся.
— Рид, — зовёт Тори, и я оборачиваюсь. Знаю я это хитрое выражение лица. — В час тридцать в раздевалке за стадионом. Идёт?
Максимально эротично закусывает увеличенную уколами губу и томно стреляет глазами. Мой взгляд медленно скользит по её телу, и я ухмыляюсь, предвкушая бурный обед.
Если честно, учёба в этом колледже, как заноза в заднице. Лекции — полнейший отстой, преподаватели — те ещё обиженные жизнью персонажи. Вообще думаю, какого дьявола сижу здесь, слушая бубнёжь аморфного тела, с пеной у рта, распинающегося о маркетинге. Он, кстати, искренне надеется впечатлить женскую половину аудитории. Вырядился сегодня в золотистый пиджак и золотистые туфли в тон. И где только такие раскопал? Клоун.
Старый извращенец то и дело шныряет между столами, якобы проверяя конспекты. На самом деле, этот озабоченный изучает декольте своих студенточек. Однако, полагаю, у этого долбоящера отлично получается трахать только мозг, ибо на большее уже наверняка не способен. К слову, о приятном. Виктория сегодня на высоте. Ланч удался. Я довольно потягиваюсь, словно кот нажравшийся сметаны. Эта девушка всегда знает, что мне нужно. Надо бы для приличия сводить её в ресторан.
Сэнди, сидящая по соседству, заваливается мне на плечо. Она спит. Реально уснула, даже мило посапывает, а Дан ржёт, глядя на эту картину.
Голос профессора, сочившийся всё это время обожанием, резко сменяется противным фальцетом.
— Мур! — антенны на его башке, именуемые волосами, начинают шевелиться. — Дома после клубов нужно отсыпаться! Сегментация рынка сама себя к сессии не изучит!
— Простите, — тихо извиняется Сэнди, отлипая от меня.
Она поправляет растрёпанные кудри, едва сдерживает улыбку и заливается краской стыда. По ходу даже не заметила, как голос этого кретина её убаюкал. Неудивительно, нудятина редкостная.
— Ничего интересного ты не пропустила, — успокаиваю её я.
— Ужас. В больнице просидела всю ночь с матерью. Машина сбила, — зачем-то рассказывает мне Сэнди.
Я раздумываю всего минуту и поворачиваюсь к зевающей соседке.
— Слушай, Мур, пошли отсюда. Это светило науки начинает меня напрягать, аж голова разболелась…
Девчонка изумлённо пялится в ответ. В огромных глазах — недоверие и страх.
— Да не сожру я тебя, — ухмыляюсь. — Кофе выпьем, тебе полезно будет.
— Ты может и нет, а твоя Виктория мне точно космы повыдирает.
А вот это бесит. Моя свобода — это моя свобода. Делаю, что хочу, всегда так было, есть и будет. Встаю, привлекая к себе всеобщее внимание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Брукс, у нас ещё пятнадцать минут, — недовольно скрипит профессор, переключая слайд презентации.
— Нет, благодарю, сыт по горло вашим долбанным маркетингом. Да и девчонке нехорошо. Отведу в медкабинет. Пьёт по-чёрному, а потом мучается, — серьёзно отвечаю ему я.
