— У нас все наоборот. Мужчина нам не известен. По всем данным, он существует, но видели только женщину. Высокая блондинка. Условная блондинка, волосы сегодня не могут быть показателем. Мы составили ее фоторобот.
Задорина достала фотографию и передала Трифонову.
— Свидетельница утверждает, что очень похожа. Цвет волос и прическу можно изменять. У нас есть отпечатки ее правой руки. Большой и средний пальцы. Она курит сигареты «More». По составу слюны мы определили группу ее крови и болезнь. Женщина страдает тяжелой формой сифилиса. По мнению медиков, проживет недолго. После вашего рассказа можно сделать предположение, что она была одной из жертв, которой удалось вернуться в Россию. Представим себе, будто в плену ее лишили детей, потом содержали в притоне, где она и подхватила заразу. Она же общалась с пленницами из России, и они могли ей рассказать о других вербовщиках. Вот откуда у нее информация. Она сумела вернуться, найти себе сообщника и приступить к мести. Этим объясняется ее жестокость и идея ритуала казни через повешение. Она ничего не боится и наверняка знает о своей болезни. Знает и о том, что ее ждет ловушка. Вот почему она торопится. Хочет казнить как можно больше подонков, пока ее не убьют люди клана или не поймает милиция. А на тот случай, если она не успеет уничтожить всех, мстительница оставляет эстафету нам. Чтобы следствие поняло причины ее действий и продолжило бы преследовать преступников в случае ее гибели. Вот почему она оставляет для нас паспорта и вырезки из газет. Уверяю вас, следующий труп мы найдем в ближайшие дни, если не часы.
Трифонов улыбался. Ему нравилась эта красивая, умная и амбициозная женщина. Она говорила убежденно, смело, азартно, словно боялась, что кто-то все то же самое скажет раньше нее. Трифонов понял, что инициативу ему придется уступить Задориной. Она должна стать лидером. Слишком много амбиций. И если он будет давить на нее своим авторитетом, девушка замкнется. А он хотел сотрудничества. В конце концов, он не гордый и в лидеры никогда не стремился. Результат куда важнее процесса и финального пьедестала.
— Позвольте, Ксения Михална, я сделаю небольшое замечание по поводу вашей версии. В целом я с вами согласен. Есть одно «но».
Еще бы ему быть не согласным, когда он эту же версию высказал еще в Питере! Задорина напряглась. Какое замечание? Безукоризненная теория, построенная на железной логике.
— Конечно, только женщина, прошедшая через все круги ада, лишенная детей, мужа и стоящая сама на краю гибели может решиться на такое преступление. Хотя назвать ее преступницей можно с большой натяжкой. Мы в Питере прозвали ее бумерангом. Тот, что возвращается, поражая цель. Мне так удобней. У нас есть в этой версии одна прореха. Допустим, ее завербовали, и она попала в рабство, где встретила себе подобных рабынь. Но как она и ее подруги могли определить, что Эпштейн — это не Эпштейн, а Зибиров, Ткачук — Цейтлин, Рамазанов — Маркин? Она вернулась в Россию и начала искать Марика Эпштейна, который повинен в ее мучениях. Что она могла найти? Ничего. Марк Эпштейн давно убит, так же как Маркин и Цейтлин. Дальше мне понятно. Если она нашла первым Зибирова, тот под страхом смерти мог выдать следующего. Ведь укол, о котором вы говорили, не только вызывает онемение мышц, но и страх. А перед глазами — петля. Все, что знали, они ей говорили. Пытка устраивалась каждому вербовщику, и наша героиня собрала уже хорошее досье. Но нам непонятно начало. Отправная точка. Я уже неделю назад знал, что Цейтлина повесят. Но как я мог узнать, что на самом деле его зовут Ткачук и живет он в Москве? Как она могла узнать, что Эпштейн — это Зибиров? Мстительница нашла его, заманила в ловушку, сделала укол, допросила и вздернула на веревке.
Задорина почувствовала, что ее железная логика рушится подобно карточному домику.
— Одним словом, господа следователи, — нарушил паузу генерал, — я понял главное. Вы сработаетесь. Ну а текущие вопросы и загадки будете решать по ходу следствия. Совершенно нестандартное преступление, к которому очень трудно подобрать ключи. Я вас послушал, будто увлекательный роман прочел. Оказывается, вы все уже знаете, и вас смущает только какая-то мелочь. Соринка в глазу. Ерунда. Решите и этот ребус. Нет сомнений, ваши дела надо объединять в одно производство, и придется вам поработать вместе, рука об руку. Руководителем группы назначаю…
— Задорину Ксению Михайловну, — тут же вставил Трифонов. — Я гость и Москву плохо знаю. А все события, как я догадываюсь, будут происходить в столице.
Колычев улыбнулся. Старый лис Трифонов в своем репертуаре. Начальника себе выбрал, а делать все будут то, что он скажет.
— Так и порешим. Обменяйтесь материалами, а завтра со свежими идеями приступайте к делу.
Никто не возражал. У Колычева будто гора свалилась с плеч.
2
Найти детский реабилитационный центр было трудно. Такое важное медицинское учреждение, куда стекаются пациенты со всей страны, открыли почему-то на окраине столицы. Непонятно. Но все это мелочи, когда речь идет о здоровье твоего ребенка. Ради исцеления можно и на край света пойти.
На одном из кабинетов висела табличка: «Заведующая терапевтическим отделением Варвара Евгеньевна Пекарева». Из кабинета вышла женщина с маленькой девочкой и направилась по ковровой дорожке к лифту. Над дверью вспыхнула лампочка, и вошла следующая пациентка с ребенком.
Уютный кабинет с большими окнами, мягким ковром и дубовыми креслами. На столике в углу — игрушки. Детям не будет скучно, пока их мама консультируется с доктором. Но главное — это все же сам доктор. Молодая, очень красивая женщина с приветливой улыбкой, в белом халате располагала к себе, сразу же хотелось ей все рассказать, даже о том, что не касается ребенка.
— Присаживайтесь, — тихим вкрадчивым голосом сказала дама в белом халате. Она глянула на трехлетнего мальчика, улыбнулась и добавила: — А это у нас Павлик Полосков. Я права, молодой человек?
Растерянный ребенок взглянул на маму.
— Да, доктор, — сказала та, — мы Полосковы. Из Набережных Челнов приехали. Ой, как нелегко к вам добираться!
— Что делать. Такие лечебные учреждения пока еще в нашей стране редкость. Но и строить их нет необходимости. Дело в том, что у нас очень мало хороших специалистов по детским заболеваниям. Присаживайтесь.
Женщина не выпускала руку мальчика, все внимание которого было приковано к красивым игрушкам.
— Пусть поиграет. Не для нас же с вами лежат игрушки. И не нервничайте так, расслабьтесь.
Мамочка выпустила руку ребенка. Короткое расстояние от двери до кресла она шла как по минному полю, осторожно ступая по ворсу ковра.
Врач взяла в руки медкарту ребенка и перелистала ее.
— Затемнение левого легкого. Ничего страшного. В наших санаториях мы вылечиваем детей с таким недугом. Двухмесячного курса вполне достаточно. Сосновый бор, хорошие лекарства, уход, — и ребенок здоров.
— Это возможно, Варвара Евгеньевна?
— Конечно, возможно.
— А сколько это будет стоить?
Женщина мяла в руках свою старомодную сумочку. Бедно одетая, не очень ухоженная мать выглядела старше своих лет.
— Вы растите мальчика без мужа?
— Да. Папка нас бросил. Все на моих плечах. Мой отец еще жив. Инвалид. Одноногий. Так что не очень легко нам приходится.
— Я вас очень хорошо понимаю. Среди наших пациентов очень мало из обеспеченных семей. Я каждый день встречаюсь с людским горем. Времена нынче тяжелые. Но мы стараемся помогать по мере возможности.
— Когда я получила к вам направление, даже не поверила в свалившееся на голову счастье.
— Не торопитесь. И не волнуйтесь, постарайтесь выслушать меня спокойно.
— Да, да, я вас слушаю.
— Из-за болезни легких вас бы к нам не направляли. У вашего ребенка больные почки. Ему требуется операция. Это очень серьезно. Но в России таких операций не делают. Здесь мы вам ничем не поможем.
Нижняя губа женщины затряслась, на глазах появились слезы.
— Держите себя в руках. Выход есть. Трудный, сложный, но есть. Он потребует от вас выдержки и мужества.
— О чем вы говорите! Я на все готова.
— Слушайте внимательно. Я сделаю для вас исключение, но знать об этом никто не должен. Иначе меня уволят. Дело в том, что наши ученые выработали очень хорошую сыворотку от одной страшной азиатской болезни. Минздрав не оценил труда достойным образом Теперь эту сыворотку делают нелегально и поставляют в Израиль, где ее охотно покупают большими партиями и перепродают в страны Ближнего Востока и Африки, зарабатывая на посредничестве крупные деньги. В ответ Израиль предлагает нам услуги по медицинским показаниям, которые недоступны в нашей стране. Операцию вашему ребенку могут сделать в Израиле. Там лучшие детские врачи и хирурги. Это известно всему миру. Платить ничего не придется. Они нам и без того по гроб жизни обязаны. Здесь есть посредник, который занимается всеми вопросами. Я напишу ему записку, и вы поедете к нему. Медицинскую карту возьмите с собой. Вам оформят загранпаспорт и выдадут путевку в Израиль. Везде вас будут встречать и корректировать маршрут по обстоятельствам. Вы должны помнить, что наши договоренности с Израилем неофициальные. Вам же ничего делать не надо, кроме выполнения полученных инструкций. Это единственный способ помочь Павлику.
