Швырнув поднос на буфет, она решительно подошла к столу.
– Мистер Тейт, вы мешаете нашим посетителям. Либо ведите себя пристойно, либо убирайтесь отсюда.
– Ты чего, хочешь меня заставить уйти, сестричка?
– Если бы я была мужчиной, я бы так и сделала, – сказала она, бросив быстрый взгляд в сторону Зака. – Разве мистер Рейборп не предупреждал вас, чтобы вы не безобразничали здесь?
– Ох, не рассказывай ему, дочка. А то он меня нашлепает, – с издевкой захныкал Тейт. Это вызвало смех у троих его спутников и настоящий гогот у Джо, стоявшего у конторки.
– Хорошо, тогда я намерена все сообщить вашему хозяину, как только он вернется.
Она знала, что на этого мужлана ее угроза не произведет никакого впечатления, но, во всяком случае, она достаточно надолго отвлекла внимание Тейта, чтобы супружеская чета с детьми успела скрыться.
– У нас есть приказание от мистера Харви не обслуживать вас и вашу шайку, пока вы не будете платить за еду заранее. Я с радостью приму у вас заказ, как только вы расплатитесь вперед.
– Ты что, не слышала, сестричка? Вот этот парень сказал, что он заплатит за мой обед. – С этими словами он подошел к соседнему столу и стукнул по нему огромным кулаком. – Разве не так, мистер?
– О да, да. Да, конечно, – пробормотал несчастный посетитель. Трясясь от страха, он положил деньги на стол и поспешил ретироваться.
– Вы знаете, Тейт, в один прекрасный день здесь появится настоящий мужчина, который прекратит ваши выходки. Надеюсь, что доживу до этой минуты.
Тейт в изумлении хмыкнул:
– Тебе вообще не на что надеяться, если я сейчас же не получу пожрать, сучка.
– Вам придется подождать, пока мы не закончим обслуживать остальных посетителей. Они должны успеть на поезд.
– Мне надоело ждать. – Тейт поддал ногой стул, и он, пролетев по полу, ударился об стену. _
Этого было достаточно, чтобы начался массовый исход из дверей ресторана. Очень скоро в обеденном зале остался только Тейт со своей шайкой.
Губы Тейта скривились в язвительную усмешку.
– Ну вот, теперь у твоих девчушек есть куча времени, чтобы обслужить приятных посетителей.
Роуз просто трясло от ярости, но Она старалась казаться безразличной.
– Благодарю вас, мистер Тейт. На тарелках осталось достаточно еды. Ее вполне хватит для таких свиней, как вы.
Она резко развернулась и пошла прочь, задержавшись лишь, чтобы бросить на Зака красноречивый взгляд.
– Этого хватит на всех.
Остальные девушки забились в кухню и прислушивались к перепалке и брани, доносившихся из обеденного зала. Наконец шайка вымелась из ресторана. Удивительно еще, что они не разбили ни одного блюда.
Биллингс запер парадную дверь, и потом целый час девушки мыли посуду. Казалось, они готовы были заниматься этим всю ночь.
Зак поджидал Роуз возле ресторана.
– Это становится дурной привычкой, Маккензи. Чего вы теперь хотите?
– Мне нужно поговорить с тобой, Роуз.
– Я думаю, нам не о чем говорить.
– Пожалуйста, Роуз. Мне нужно сказать тебе что-то очень важное.
– Хорошо. – Она кивнула Кейт: – Иди домой вместе с остальными.
– Ты уверена, что все будет в порядке? – спросила Кейт, бросив на Зака уничижительный взгляд.
– Я не собираюсь причинять вред вашей подруге, мисс Макдермот, – сказал Зак. – И я доставлю ее домой к десяти часам. – Он подарил Кейт одну из своих очаровательных медоточивых улыбок, так что все девушки вокруг принялись хихикать. Только Роуз и Кейт оставались серьезными.
– Посмотрим, сэр, – заявила Кейт. – Пойдемте, девушки.
– Где же ваша преступная компания? – спросила Роуз, когда девушки немного отошли.
– Они пошли в «Лонг-Хорн».
Когда он подвел ее к коляске, она резко остановилась.
– Что это? Я не собираюсь никуда ехать.
– Сегодня такая душная ночь. Я подумал, что тебе захочется прокатиться, перед тем как лечь спать.
– Если вы что-то хотите мне сказать, это можно сделать и здесь.
– Поедем, Роуз, это тебя освежит.
Против своей воли она позволила ему помочь ей забраться в коляску.
– В последний раз, когда вы брали меня на прогулку, меня чуть не пристрелили. – Она сняла фартук и расстегнула две верхние пуговки платья, чтобы немного остыть.
Тряхнув поводьями, он повернул голову и взглянул на нее.
– Я убежден, что того, кто в нас стрелял, сейчас нет поблизости.
– А я в этом не уверена. Кто бы это ни был, может быть, он и сейчас за нами следит. – Она обернулась назад. Остальные девушки уже дошли до пансиона; послышался стук хлопающей двери. В неподвижном ночном воздухе звуки разносились далеко.
Зак оказался прав насчет жары. Она была густо разлита в ночном воздухе, и не было никакой надежды, что ее всколыхнет хотя бы легкий ветерок. Зак держал путь параллельно железнодорожной ветке; лошадь шла медленной рысью, огибая город по краю. Коляска забиралась все выше и выше.
Роуз расслабилась, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. По мере того как они отъезжали все дальше от города, легкий ветерок гладил ее лицо, но был еще такой слабый, что даже не шевелил волосы на голове. Несмотря на это, Роуз не могла не признать, что все равно это лучше, чем возвратиться в жаркую, душную комнату. Тихая ночь стала для нее настоящим успокаивающим бальзамом, и мерно цокающие лошадиные подковы глухо стучали и успокаивали ее натянутые нервы, как ласковая колыбельная.
Ее лицо было в тени, когда она заснула.
Зак натянул поводья и вылез из коляски. Осторожно, чтобы не разбудить, он поднял ее на руки и отнес под тополь. Они заехали достаточно высоко, так что здесь уже веял ветерок. Его взгляд скользил по спящему лицу Роуз. Ее голова лежала у него на коленях. Мягкий свет луны сделал ее волосы темными, а возбуждающий запах духов обволакивал его дурманящим облаком.
Он просто идиот. Он позволил своим чувствам разбушеваться, и обычный флирт превратился в нечто большее. Боже, как она разжигает его кровь! Все, о чем он мог думать, – это как бы заняться с ней любовью. Но беда в том, что чем больше он сопротивлялся этому желанию, тем больше его начинали переполнять чувства, не имеющие ничего общего с физическим влечением.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что же в ней было такого, что так очаровало его, коставило ее вне ряда всех остальных женщин, которых он целовал когда-либо или катал на лошади. Эту тонкость он не мог уловить до сегодняшнего дня, пока она не рассказала ему о Уэсе Стардже-се. Ее ранимость – вот что было необычно. Под внешней выдержкой и стойкостью скрывалась чувствительная маленькая девочка, которую жизнь так часто валила с ног, что просто удивительно, как она раз за разом находила в себе силы подняться и идти дальше.
