Руфь начинает беседовать с каждым по отдельности. Они демонстрируют ей свои достижения. Как только она отворачивается от Трая, он показывает ей средний палец. Халли, слушая Руфь, вроде бы соглашается с каждым словом, поддакивая: «Именно, именно». Руфь смотрит на ее работу и кивает. Когда она подходит к столу Али, та случайно режется макетным ножом.
Бедняга молча поднимает кровоточащий палец вверх, а потом разворачивается и выходит из комнаты. За ней тянется тридцать футов киперной ленты. Наверное, она зацепилась за ее туфлю. Если бы я не видела, как Али повесила трубку телефона, едва сняв ее, я удивилась бы. Всем наплевать, что она истекает кровью. Думаю, ей порядком достается. Руфь наплевать на все, в частности на то, что все эти люди на дух ее не переносят. Эту комнату смело можно называть «Жуткое кровавое шоу «Я ненавижу Руфь»».
— Хлоя, походи тут, освойся, обрати внимание на то, как мы работаем, а потом возвращайся в мой кабинет.
Мне хочется попросить Руфь не оставлять меня наедине с этими людьми, но она быстро выходит из комнаты.
Я хожу вокруг на цыпочках, пытаясь изобразить интерес к их работе, но при этом остаться невидимкой. У меня почти получается не встречаться ни с кем из них глазами, однако когда я подхожу к столу Халли, та почему-то решает показать мне все проекты, над которыми она работала, возможно, всю жизнь. Я не знаю, что и сказать. Судя по всему, эта девушка потратила лучшие годы жизни, делая сотни одинаковых папок.
— Хм-м, — говорю я снова и снова. Я пытаюсь каждый раз издавать другой звук, но все равно получается «Надо же, я до такого бы и не додумалась», что чистая правда. Я понимаю, что мой отдел занимается ерундой.
Вряд ли сотрудники отдела продаж пользуются этой работой. Так и вижу, как они по очереди выносят папки огромными кипами, чтобы выкинуть их в мусорный бак за пределами здания.
Халли показывает мне папку в виде огромного ценника, потом другую, в форме пары лыж.
— Вы сделали эту папку для номера про лыжный спорт? — спрашиваю я, хотя мне все равно.
— Угу, — отвечает Халли.
— Гениальная догадка, — говорит кто-то, и меня охватывает желание высказать им все, что я думаю, а потом уйти.
— Так, значит, гениальная догадка? — неожиданно говорю я. — Я представить себе не могу, кому может понадобиться это барахло. Я просто хотела поддержать разговор. Приятно было познакомиться.
Мне не терпится рассказать Зое, что я отважилась сказать! Время от времени я отстаиваю себя перед людьми. Остается надеяться, что мое тело не найдут сегодня же на крюке в укромном коридорчике.
Парень с красивыми волосами захлопал в ладоши.
— Не дала она тебе устроить выставку, а, Хал? — слышу я, выходя из комнаты.
Вот бы перенести большое зеркало в мой уголок! Интересно, я одна справлюсь? Если бы удалось отвинтить эти пластиковые штуки, я могла бы принести его сюда и временно прислонить к столу копирайтера. Если у меня будет зеркало, я смогу никогда не заходить в отдел дизайна.
— Ну, познакомилась с художниками, Хлоя? — окликает меня Руфь из своего кабинета.
— Вроде того, — отвечаю я, медленно подходя к двери.
— Отлично. Мы очень плотно с ними работаем. Все, что придумывается здесь, — она стучит себе по голове, — они воплощают в реальность там.
Эти придурки отвечают за претворение идей в жизнь? Да они даже вести себя не умеют!
У Руфи на столе громоздится огромная стопка папок, и она вынимает из ящиков все больше и больше, кладет их сверху большой кипы. Видимо, решила рассортировать их или заняться весенней уборкой.
— Вот, Хлоя, этого тебе хватит на некоторое время.
— Я должна все это прочитать?
— Нет, сделать копии, — спокойно говорит Руфь.
— Копии чего?
— Этого. — Она указывает на папки.
Всякий, кому предложили бы такую кучу папок, раскрыл бы рот от изумления.
— Понимаю, тебе кажется, что работы слишком много. Не пугайся, ты справишься. У нас отличный копировальный аппарат, очень современный. Я хочу сделать копии всего, чем я здесь занималась. У меня есть план, Хлоя, и это его часть. Протяни руки, я тебя нагружу.
— Ладно, — говорю я, протягивая вперед руки ладонями вверх. Надеюсь, этот копир не такой сложный, как выходит из ее слов.
Руфь передает мне тяжелую стопку папок. На мгновение я теряю равновесие.
— Остальные я занесу в твой закуток. Как сделаешь копии всех листов в папке, приноси их сюда. Как тебе такое задание?
— Отлично! — Не могу же я признаться, что это самое ужасное задание в моей жизни.
— Тогда иди, — говорит Руфь, указывая на дверь.
Я остаюсь на месте, словно тупой и упрямый мул; мне кажется, стоит сделать шаг, и я свалюсь.
— Иди, Хлоя! Ты справишься. Приступай, чтобы поскорее убрать эти папки из моего кабинета. Я и так потратила на тебя большую часть утра.
Наконец я умудряюсь сдвинуться с места и кидаю гору папок на пол в моем закутке. Надо было оставить себе проход. Я начинаю расчищать территорию, но тут выясняется, что руки у меня онемели. Придется посидеть, вытянув их перед собой. Они не сгибаются. Бедняга Барби, она так живет.
Трудно представить, сколько займет копирование этой горы бумаги. По моим прикидкам, целый год. По крайней мере не придется иметь дело с отделом дизайна, пока я не закончу.
Не стоит спешить.
Глава 4
Следует соблюдать максимальную осторожность, особенно в словах
Я работаю здесь всего две недели, но уже осваиваю работу с копиром, самое главное — аккуратно раскладывать стопки оставшихся и уже откопированных документов. Задание не такое плохое, как могло показаться. Я познакомилась со многими интересными людьми, включая Джозефа Паглионе из отдела техобслуживания. Высокий и худой, он вечно завален работой, однако все равно готов прийти на помощь. Сначала я никак не могла справиться с копиром, так что теперь Джо заходит два-три раза в день, чтобы проверить, не застряла ли бумага, и помочь мне заправить новую пачку.
У него две дочки; одна из них мечтает работать здесь, когда вырастет, и папа каждый месяц приносит ей свежий номер. Девочке всего пять, а она уже знает, чего хочет добиться от жизни. Я просто обожаю Джо и даже порой ласково зову его Джои. Он, пожалуй, мой лучший друг здесь.
Как только Джо понял, что я достойна доверия, он решил открыть мне глаза на то, кто такая Руфь. Например, она, по его выражению, не в себе.
Еще я выяснила, что много-много лет назад у Руфь был роман с предыдущим издателем. Поэтому она превратилась из ассистента в координатора отдела развития всего через несколько месяцев после устройства на работу. Но вскоре тот человек покинул журнал, а новый издатель относится к Руфь куда хуже, чем старый, с которым она спала много-много лет назад. С тех пор ее звезда закатилась.
