Ни пятьдесят, ни пятьдесят один не делятся на четыре, и поэтому не особенно материальны; однако социально-ритуальная магическая реальность пятидесяти, будучи неустойчивой и раздираемой противоречиями (делимость на два и неделимость на три), тем не менее очень трудно преодолима, хотя следующая за ней реальность пятидесяти одного и заманчива (делимость на 17) и устойчива (делимость на 3). Однако этот переход означает превосхождение пятого малого земного (в смысле — человеческого) посвящения (51 = 10х5), и потому необычайно сложен. Здесь человеку нужно внутренне отказаться от всех социально признанных земных радостей и земной жизненности и совершенно добровольно броситься в гармонично распахнутые, но по сравнению с земными довольно прохладные, объятия Божественной любви. Анахата имеет зеленый цвет, и на пути к Господу всегда включен зеленый светофор, но поначалу этот путь довольно прохладен, и для того чтобы ощутить его тепло и радость, нужно, чтобы стали скучными, а потом горькими все социальные радости, прелести и увеселения.
Маг пятидесяти одного не является практикующим магом в обычном смысле. Но вся его жизнь есть один большой ритуал возвышенной любви к Богу (Рамакришна), и он безусловно обладает огромной властью над плотным миром, который в его присутствии совершенно преображается, и Бог как любовь становится в нем отчетливо ощутимым и реальным; обычные (или почти обычные) люди, попадая в такую реальность, видят в медитациях свое прошлое, будущее и духовную сущность, и эти переживания иногда ведут их всю последующую жизнь.
51 = 40 + 11 — крупный художник (40) в особенную минуту включения открытого космоса (11) поднимается до уровня откровения Божественной любви; его сердце при этом полностью раскрывается, вместе с духовным знанием и слухом («Пророк» А.С. Пушкин).
ПЯТЬДЕСЯТ ДВА — возмездие; палач; адские муки; чистилище; наказание за грехи; инквизиция; психологическая пытка; неизлечимые мучительные болезни.
КОММЕНТАРИЙ.
52 = 13х4 — пятьдесят два — это материализованное черное учительство, другими словами, магические миры возмездия. То, что не удалось сделать наивному черту тринадцати, жестокой, но во многом прямолинейной тирании двадцати шести и даже чрезвычайно проницательному, внешне суровому, но в действительности очень мягкому учителю-нагвалю тридцати девяти, продолжается, существенно материализуясь, в магической преисподней пятидесяти двух. Это царство черномагических ритуалов, вызывающих совершение реальные эффекты, очень индивидуальные и, с точки зрения человека, попавшего туда, крайне несправедливые; в действительности это не так, но в чистилище пятидесяти двух магу наглядно демонстрируют именно те слабости и недоработки, которые ему удалось сохранить и пронести мимо учителей тринадцати, двадцати шести и тридцати девяти, и он уже с ними свыкся, их взлелеял и ни в коей мере не собирался прощаться с ними или хотя бы даже осознать их как нечто в себе постороннее и себе чуждое — а тут вдруг заставляют, и в самой неприкрытой форме, так что деваться некуда.
Потому что пятьдесят два число приземленное и грубое, даром что находится на девятом уровне проявления духа. Да, его цель — соответствующий сдвиг точки сборки человека, так чтобы он увидел все зло в себе, но методы, которыми пользуется пятьдесят два, самые что ни на есть материальные: например, человечество испокон веков пользуется физическими пытками для вынуждения признаний; при этом часто удается вырвать искреннее признание у невиновного, поскольку под действием пятидесяти двух (и пыточных инструментов) магическая реальность вокруг него искажается настолько, что в ней он оказывается действительно виноват в том, чего в предшествующей реальности не было. В наше цивилизованное время практика пыточных камер подчас видоизменяется, допросы ведутся, а признания вымогаются с использованием лишь психологически-магического давления, но суть — насильственное смещение точки сборки человека в особую реальность адских пространств — не меняется. Там, однако, производятся действия, значение которых — точная, хотя и очень болезненная во всех смыслах чистка — открывается лишь на достаточно высоких уровнях проявления единицы, а обычный человек, попадающий в физический или психологический, но от этого ничуть не менее реальный ад пятидесяти двух, воспринимает его как величайшее несчастье и несправедливость. Это — четвертое черноучительское посвящение, самое тяжелое из всех.
52 = 49 + 3 — попытки гармоничного оформления (3) идеи духовной иерархии (49) и духовного посвящения наталкиваются на огромные препятствия в виде неосознанных и неискорененных в человеке недостатков и пороков, за которые он отчаянно цепляется, и соответствующая чистка переживается им, как адские муки.
52 = 51 + 1 сорвавшись (1) с райских высот (51), святой попадет непосредственно в ад.
52 = 50 + 2 — для разрешения своих наиболее острых антагонизмов (2) социум (50) не гнушается использовать реальность допросов с пристрастием и застенков (52).
ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ — очень дальние и длительные путешествия; устойчивое удержание точки сборки; экзотические магические миры и ритуалы; шифрованные ключи и знания; первооткрыватели.
КОММЕНТАРИЙ.
53 = 52 + 1 — преодолев испытания пятидесяти двух, маг обретает возможность путешествий в миры, дотоле никому не известные и неизведанные. Чистка, пройденная на предыдущем этапе, дает откровение умения удерживать точку сборки в любом принципиально достижимом для него положении; теперь маг в состоянии подробно исследовать любой из множества магических миров, впервые промелькнувших перед ним в тридцати семи, но при этом в его распоряжении оказываются магические умения шестнадцати (53 = 37 + 16), которыми, однако, как и потенциальным опытом всех предшествующих чисел, он пользуется крайне редко.
На высоком уровне пятьдесят три символизирует мага-первопроходца, в одиночку исследующего совершенно экзотические магические миры, в которых опыт предшествующего проявления духа мало что помогает понять (53 — простое число и потому означает принципиально новые понятия или явления, не только не сводящиеся к комбинации старых, но и вообще с ними прямо не связанные). Возвращаясь из своих путешествий, маг пятидесяти трех привозит зашифрованные ключи входа в эти миры или, иначе говоря, магические ритуалы, позволяющие сместить точку сборки в состояние, соответствующее путешествию в них. Эти ключи, или ритуалы, обязательно должны быть зашифрованы, поскольку соответствующие путешествия очень опасны и Неподготовленный маг легко может в них заблудиться (внешне это выглядит как полное безумие) или вовсе погибнуть; расшифровка ключа сама по себе будет испытанием, которое отсеет магов, заведомо не способных к соответствующим путешествиям.
На среднем уровне влияние пятидесяти трех может сделать человека историком-специалистом по экзотическим временам, странам и эпохам, исследователем совершенно неизученных уголков земли или культуры, расшифровщиком трудных символических систем и т.д. Чем глубже погружается он в неизведанный мир, тем сильнее захватывает его соответствующая реальность, но пятьдесят три дает ему способность удерживать минимальное равновесие в самых непривычных и поразительных условиях и приспосабливаться к ним, сохраняя при этом способность независимого взгляда на происходящее.
Не следует ждать от мага пятидесяти трех связного, подробного, цивилизованного и вполне вразумительного отчета о его странствиях — чаще всего это с большим трудом разбираемый шифр, понятный далеко не всем и не во всем; однако даже частичная расшифровка его необычайно раздвигает границы достижимого. Под влиянием пятидесяти трех были великие первопроходцы во всех областях человеческой деятельности: Колумб, Магеллан, Армстронг, Будда, Лао-цзы, Галилей, Эйлер, Кантор, Эйнштейн, Фрейд.
53 = 50 + 3 — человечество (50) радостно профанирует (3) достижения своих первопроходцев (53), приспосабливая к своим ритуалам; или: Колумб открывает Америку (53), получив от спонсоров (50) средства (3) для открытия нового морской) пути в Индию.
ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ — ритуал отдыха после тяжелого пути; осенние мистерии — праздники сбора урожая; дворец доброго волшебника; изба бабы-яги на куриных ногах; дом для обряда инициации.
КОММЕНТАРИЙ.
54 = 53 + 1 — в труднейших дальних странствиях (53) путешественник неожиданно находит безопасность, покой и приют во дворце гостеприимного владыки иноземного царства (54). Это краткий отдых, небольшая устойчивая зона точки сборки, где за ее положением можно ежесекундно пристально не следить (как это требуется в пятидесяти трех), нечто вроде неожиданной ровной площадки с крохотным озерцом высоко в горах между скальным склоном и мореной.
