ГЛАВА 19
ТЕЙТ
Такси высаживает меня у отеля. Я устала. Швейцар улыбается мне, но у меня нет сил предложить ему что-нибудь в ответ. Сегодня был адский день. Я направляюсь к лифтам, когда замечаю его.
Да ты, бля*ь, издеваешься!
Декер Коллинз развалился в одном из кресел кремового цвета с высокой спинкой, вертя в руках свой мобильный телефон. Он меня не видит, а я хочу, чтобы так и оставалось. Иду в ногу с одним из посыльных, толкающим тележку с багажом, молясь, чтобы мне удалось проскользнуть незамеченной.
Тупо оглядываюсь в сторону Декера, натыкаюсь на ледяной голубой взгляд и моментально краснею.
— Тейт! — он вскакивает и бросается ко мне, когда я вхожу в лифт. Я качаю головой, двери начинают закрываться, но в последнюю секунду Коллинз протискивается внутрь.
— Просто выслушай!
— Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать в лифте, — шиплю в его сторону и глазею в потолок. Не хочу смотреть на Декера, иначе он каким-то образом завоюет меня, я уверена, а этого нельзя допустить.
Да, он заслуживает объяснения, но позже, когда я успокоюсь и смогу рационально обдумать всю ситуацию.
Мы прибываем на мой этаж, и я выхожу, надеясь, что смогу попасть в свой номер без Декера. Но мужчина следует за мной по пятам.
Часть меня внутренне улыбается тому, как он настойчив, но именно это и пугает. Коллинз обладает способностью влиять меня так, что я перестаю узнавать себя в зеркале и начинаю вести себя словно легкомысленная девочка-подросток, влюбленная в квотербека.
Я внутренне стону и открываю дверь. Нет смысла бороться с ним. Декер полон решимости поговорить со мной, а мой разум — одна большая мешанина оборванных проводов и отказывающих нейронов.
Коллинз заходит следом за мной. Его волосы растрепаны, и выглядит он дерьмово. Это хорошо.
Сбрасываю туфли и кладу сумочку на стул.
— Ты посмотришь на меня? Черт, Тейт. Дай мне объяснить! — он тянется к моей руке, стоя за спиной.
Я не вижу, как он это делает, но просто чувствую. Нет объяснения тому, как люди так быстро синхронизируются с мыслями и действиями друг друга, но я чувствую связь с Декером, и не могу поддаться ей. Просто не могу.
Разворачиваюсь и отдергиваю руку, чтобы избежать его прикосновения. Прикосновения, которое заставит меня растаять в его объятиях, как будто ничего и не было.
— Мне нечего сказать. Ты был прав. Нам не следовало заводить отношения. Посмотри на нас. — машу рукой между нами. — Я приехала в Чикаго не за этим дерьмом.
Он делает шаг назад и поднимает обе руки.
— Я должен тебе кое-что объяснить.
— Пожалуйста, не надо. Не нужно никаких реплик или лжи. Ты мне ничего не должен, Декер. Да, у нас был секс, и было здорово. Но на этом все и закончится. Никаких обязательств.
Его лицо слегка вытягивается. Но не в смысле разочарования.
— Я хочу рассказать тебе все, Тейт.
— Декер, — вздыхаю я.
Он смотрит на меня голубым умоляющим взглядом, и я не знаю, что делать. Почему он не может просто дать мне день или два на обдумывание? Что происходит с мужчинами, почему они перестали понимать намеки?
Я делаю все возможное, чтобы избежать его взгляда, но это невозможно и мучительно, потому что я хочу его, несмотря ни на что. Хочу, чтобы Декер обнял меня. Чтобы утешил и сказал все, что я хочу услышать. Чтобы все стало лучше.
Абсолютно ненавижу себя за то, что чувствую прямо сейчас. Будто мое сердце лежит на разделочной доске, и я только что предложила вонзить в него нож.
Декер берет меня за руку.
Отворачиваюсь и пялюсь на стену, зная, что должна отдернуть руку, но я не отдергиваю, и это съедает меня изнутри.
— Я не лгал тебе. Я ни с кем не встречаюсь. — он вздыхает и смотрит прямо на меня, словно ощущая мое беспокойство. — Я не хотел тебя обидеть. — Декер отпускает мою руку и пятится к двери. Не ожидала, что он так отреагирует. Думала, он скажет и сделает все, что в его силах, чтобы снова забраться мне в голову. — Прости. Я лишь хочу, чтобы ты знала — все не так, как кажется, прошу у тебя шанса объясниться. Больше ничего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Киваю, как бы говоря «спасибо», и «ты можешь идти».
— На этой неделе мое расписание забито разборками с тренажерным залом. И я понимаю, что тебе потребуется несколько дней, чтобы все обдумать. Но в субботу вечером приезжай ко мне домой на ужин. Я приготовлю что-нибудь, и тогда поговорим. Пожалуйста.
— Не думаю… — делаю шаг назад, пытаясь избежать его умоляющего взгляда.
Декер хмурит брови, глядя на меня.
— Перестань так много думать и просто ответь «да». Семь вечера. Суббота. Скажи, что придешь.
— Если я соглашусь, ты оставишь меня в покое?
Декер кивает.
— Не буду донимать тебя всю неделю, если только по работе.
— Отлично. Я приеду. Но ты выложишь мне правду. Я это заслужила — счетчик дерьма зашкаливает. Если почувствую намек на ложь, то сразу уеду.
— Хорошо, — Декер снова кивает.
— А теперь уходи. Мне нужно побыть одной.
— Спасибо. Ты не пожалеешь. — он поворачивает ручку, толкает дверь и выходит из номера.
Когда дверь закрывается, я прислоняюсь спиной к стене. Мне нужно рассказать Декеру об иске «BankIt», но я не могу заставить себя сделать это прямо сейчас. Иначе внесу еще большую напряженность в ситуацию. Будто весь мир обрушился на меня. Как этому мужчине удается заставить меня чувствовать себя такой беспомощной? Легкие сжимаются, когда я выдыхаю, словно задерживала дыхание все время, пока Декер говорил со мной. Он просто такой напряженный, великолепный, сильный и в то же время милый… Через несколько мгновений дыхание приходит в норму.
Никогда не чувствовала себя так, и действительно надеюсь, что мой мозг оклемается к субботнему ужину. Понятия не имею, смогу ли пережить еще нечто подобное.
ГЛАВА 20
ДЕКЕР
— Что мы тут делаем? Ты же никогда не ходишь по магазинам в выходные, — Дженни поднимает брови, глядя на меня.
Не могу удержаться от улыбки каждый раз, когда смотрю на нее. Она красивая, умная, забавная и такая, какой я хочу ее видеть, и даже больше. Она действительно идеальная дочь, что облегчает мне задачу по ее воспитанию. Все могло быть в миллион раз хуже. Но мы же команда. Так было всегда, и каждый день я жду, когда в Дженни появится дерзкая жилка, и мы разбежимся.
Хватаю тележку и открываю список покупок на телефоне. Бросаю на дочь взгляд, в котором читается сожаление. Так продолжается уже около шести недель, я работаю как проклятый. Как только слияние состоится, все будет иначе, и я каждый вечер буду приходить домой на ужин.
— Я же говорил. Хочу приготовить ужин и пригласить девушку.
Дженни улыбается от уха до уха.
— О-о, де-евушку? — растягивает она нараспев. Дочь смотрит на меня такими же зелеными глазами, как у ее матери. Это вдруг возвращает мысли к тому моменту в кабинете. Самое неподходящее время в истории Вселенной.
С тех пор я ничего не слышал о Монике, но уверен, она скоро появится с протянутой рукой. С радостью выпишу ей чертов чек и отправлю ее туда, куда она собирается. Я следил за ней на протяжении многих лет. Убедился, что она держится на расстоянии от Дженни. Моника — это… ну, в общем, Моника. К ее чести, по большей части она никогда не притворялась тем, кем не являлась. Ее маленький поступок в офисе был совершенно не в ее характере, и мне интересно, что его вызвало.
Скорее всего, она ведет себя так, лишь когда просит денег. Она никогда просто не придет и не попросит — всегда одна и та же песня и танец. Может, это защитный механизм, и ей стыдно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Хотя ее появление действительно произвело на меня впечатление. Слава Богу, Моника не приехала к нам домой — единственный луч радости, который я могу извлечь из этого опыта.
Дженни демонстративно прочищает горло, чтобы привлечь мое внимание.
— Так значит, папа, это твоя девушка?
