– Что смешного? – спросил его Девид.
Он перестал смеяться, но продолжил улыбаться.
– Извини, я думал, что ты пошутил.
Девид выглядел злым.
– Я не шутил.
– А ты знаешь, Ефраим? – спросил Джошуа, выливая галлон [6] подливки на свою еду. Ефраим вздохнул. Конечно знал. – Как это было тогда? У них была такая же система, как у нас с полицией и судьями?
Девид устроился поудобней, демонстративно сложив руки на груди.
– Мне тоже интересно, что ты скажешь. Возможно, ты узнал что-то по истории правоохранительных органов в полицейской академии, и я посчитаю это полезным.
Ах, вызов!
– Что ж, у них не было офицеров полиции в начале девятнадцатого века как у нас в настоящее время. – Девид презрительно усмехнулся. Все его игнорировали. Им было интересно, что скажет Ефраим. Он был известен как человек немногословный, и зря не бросающий слов на ветер. Для них это было удовольствием.
– А что же тогда? – спросила миссис Бакмен. Ей также очень хотелось, чтобы он рассказал.
– В ранней истории были обычные констебли, но в начале 19 века люди поняли, что возникла необходимость в полиции. Конечно тогда, полиция не была так организована и не было таких сводов законов, как сейчас. В 20 годах 19 века людей, делающих мою работу называли сыщиками, а полицейских звали "кепки" или "бобби".
– Круто!
Ефраим хмыкнул по поводу восхищения мальчика.
– Работа в полиции считалась низшего класса. Чем-то недостойным. В основном они работали за вознаграждение, но могли получить пару шиллингов от правительства. Те на кого они работали либо купили себе место в правительстве или заполучили это место благодаря своей репутации. Такие положения являлись основой власти.
– Они же помогали людям? – спросил Джошуа.
Ефраим вздохнул
– Не совсем. Большинство были коррумпированы.
– А сегодняшняя полиция не коррумпирована? – спросил Девид.
Ефраим проигнорировал его. Он был сосредоточен на женщине, которая сидела слева от него и наблюдала за ним и ждала.
– Тебе нужно кое-что понять, Джошуа. В те времена дела обстояли иначе. Власть и деньги правили всем. Они были выше закона. Полицейские с Боу-Стрит, были организованы в отряды, чтобы управлять массами и обеспечивать безопасность знати. Если знатный человек нарушал закон, это считалось лишь хорошей сплетней. Дворянин, скажем к примеру герцог мог убить свою жену, и никто не мог ничего с этим поделать. Об этом только говорили. Если у этого человека были дети, его поступок мог только уменьшить их шансы на выгодную женитьбу, потому что хорошая семья не захотела бы связываться с подобным скандалом.
– Плохо, – сказал Джошуа, – Значит, они защищали знать?
Ефраим кивнул.
– И тех кто мог заплатить. Их можно было нанять. Они по большей части искали бедных или выполняли обязанности частного детектива. Богатые семьи нанимали лакеев охранять собственность. Они использовали лакеев, чтобы вершить собственное правосудие.
– Кто защищал бедных?
– Никто. Они были на милости магистрата и правительства. Если их каким-то образом обидели аристократы, не было никакой возможности добиться справедливости. Они могли апеллировать к судье, но те всегда находились на стороне вельмож. Они не стали бы портить отношения с равными себе по положению.
– Коллегами?
– Дворянами.
– О! А у них были тюрьмы?
Медисон увидела как Ефраим сильно сжал руками край стола.
– Что-то типа того. Камеры были маленькими, переполненными, с нечеловеческими условиями. В некоторых небольших районах использовались подземелья для содержания преступников.
– Круто!
– Что они делали с людьми в подземных тюрьмах?
Медисон увидела, что руки Ефраима дрожат, затем он опустил их себе на колени, но они все равно дрожали. Что с ним не так? Она осмотрелась и была удивлена, что он безраздельно владел всеобщим вниманием.
– Мировой судья был властью сам по себе. Чем дальше от Лондона он был, тем большей властью обладал. Он мог приказать схватить мужчину, женщину или ребенка на улице и бросить их за решетку. В основном он выполнял приказы знати, но по большей части был самым высокопоставленным вельможей в округе.
– Невиновных людей бросали в клетки?
– Да.
– Ну, а что если они доказывали свою невиновность?
Ефраим невесело хмыкнул. Медисон наблюдала за тем, как его руки сильнее задрожали. Что-то его расстраивало. Не задумываясь она дотянулась до него и накрыла его руку своей. Его руки почти сразу перестали дрожать, но он на нее не смотрел. Вместо этого он продолжил говорить.
– Им было все равно. Ты находился в камере пока кто-нибудь не заплатит за тебя или кто-то кто выше и у кого больше власти выскажется в твою защиту. Ты умирал от голода и жажды. Если тебе повезет тебя могли поместить в камеру с небольшим отверстием для окна, чтобы ты мог считать дни. Самым худшим было находится в камере без света. Дни и ночи проходили, но ты не мог следить за их сменой. Было мучением не знать, как долго ты был в камере. – Он говорил так словно лично знал, каково это. Она могла чувствовать отчаяние в его словах. Медисон не заметила как он ласкал большим пальцем ее руку, пока говорил. – Если ты достаточно умен, то мог считать часы по звуку того, как менялась смена охраны или понять, что пришла ночь благодаря крысам.
– Крысам? – спросила миссис Эдл, в ее голосе звучал ужас.
– Крысы редко выходят днем. По большей части они появлялись ночью, когда стражники спали и никто не ходил по коридорам со свечой или масляной лампой. Крысы ненавидят свет.
– Как заключенные избавлялись от крыс? – спросил Джошуа.
Ефраим перевернул руку так, чтобы он мог сплести свои пальцы с пальцами Медисон. Продолжая водить большим пальцем по ее коже, он был удивлен тем, что мог быть так близко к ней и при этом контролировать свой голод, даже с тем что ее кровь взывала к нему.
Он не хотел ничего больше, чем вкусить ее, но он контролировал себя.
Время от времени его клыки начинали опускаться из десен, и он проводил языком по ним, пряча их снова. У нее было так много власти над ним, а она даже об этом не знала.
– Если бы ты пробыл там достаточно долго, ты бы молился о том, чтобы пришли крысы, – сказал он небрежно.
– Почему? – спросил Бред.
– Еда. Стражники не давали много еды, не достаточно, чтобы выжить и, за редким исключением, семьи не могли позволить себе кормить родственника в камере. Крыса обеспечивала пропитанием – жидкостью из крови и из мяса.
– Отстой! – друг Джил сказал.
– Итак, они просто сидели в своих камерах? – спросил Джошуа.
