Глава пятая
В петербурге
Что же побуждало двадцатидвухлетнего Гончарова стремиться в Петербург, что так сильно влекло его туда? По мнению одного из современных исследователей творчества Гончарова, «подобно своему будущему герою Александру Адуеву, уехал он в далекую северную столицу искать «карьеры и фортуны»[54].
Эта аналогия, конечно, весьма условна. Существо стремлений Гончарова было совершенно иным, чем у «избалованного ленью и барством мечтателя», «безнадежного» романтика Александра Адуева.
Не для «карьеры и фортуны» и не ради желания вкусить соблазнов шумной столичной жизни, по примеру светской молодежи, стремился в Петербург Гончаров. Личных благ и служебной карьеры он мог добиться и в Симбирске. Петербург влек его к себе как центр тогдашней общественной и литературной жизни. Там Гончаров надеялся найти удовлетворение своим умственным интересам, развернуть свои силы и способности.
Еще до окончания университета Гончаров думал перебраться из Москвы в столицу. Год жизни в Симбирске только еще более утвердил его в этом намерении. Гончаров увидел, что «родимый город не представлял никакого простора и пищи уму, никакого живого интереса для свежих молодых сил». Между тем духовные интересы, влечение к творческому труду уже стали для юноши выше других жизненных расчетов и соображений, — именно это характеризует нравственный облик молодого Гончарова. Он, не колеблясь, избирает свой жизненный путь.
По приезде в Петербург Гончаров определился на службу в министерство финансов, в департамент внешней торговли. По мнению Н. К. Пиксанова, этот «выбор службы был характерен для выходца из купечества, воспитанника Коммерческого училища».[55] Это мнение, конечно, нельзя признать справедливым, поскольку в департамент внешней торговли стремились многие молодые люди из дворянских и аристократических кругов. «Выбор службы» молодым Гончаровым объяснялся, конечно, не его социальным происхождением. Никто из детей Гончаровых не унаследовал от родителей их интереса к купеческому делу. Отказавшись от своей части наследства в пользу брата, Иван Александрович добывал средства к жизни личным трудом. К кругу русской разночинной трудовой интеллигенции принадлежал и брат писателя, Николай Александрович Гончаров. По окончании Московского университета он до конца жизни был учителем языка и словесности симбирской гимназии.
Чуткий и справедливый педагог, он оставил по себе самую добрую память. Он был также одним из организаторов ряда симбирских изданий. Поэт Д. И. Минаев посвятил ему свое произведение — стихотворный перевод (пересказ) «Слова о полку Игореве».
По меньшей мере странно также видеть в И. А. Гончарове «воспитанника Коммерческого училища», которое он ненавидел и которое не пробудило в нем коммерческого духа. Он был воспитанником Московского университета.
Между прочим, для поступления в департамент внешней торговли было необходимо знание иностранных языков. И, следовательно, окончившие Коммерческое училище не годились для этой службы, так как изучение иностранных языков в училище поставлено было очень плохо. Гончаров же, к моменту определения на службу в департамент, почти в совершенстве знал три языка: французский, немецкий, английский. Вот это обстоятельство, действительно, могло повлиять на выбор службы.
Бюрократическая карьера не прельщала и не составляла жизненной цели Ивана Александровича Гончарова.
Утверждение Потанина, что Гончаров будто бы служил «до самозабвения, по-адуевски», не соответствует действительности. Ни в годы молодости, ни в последующие периоды жизни — никогда не думал он всецело отдавать себя чиновной деятельности, творческие интересы и стремления всегда брали в нем верх, и он был прежде всего художником.
Свою службу Гончаров начал рядовым канцелярским чиновником — переводчиком иностранной переписки. Восхождение по служебной лестнице совершалось, но очень медленно. На пятнадцатом году службы в департаменте Гончаров стал всего лишь младшим столоначальником, в коей должности и оставался до своего отъезда в кругосветное плавание на фрегате «Паллада» в 1852 году. Что касается повышения в чиновном звании, то за те же пятнадцать лет Гончаров дослужился до чина «коллежского асессора» — успех весьма незначительный для человека с таким образованием и такими способностями, как Гончаров. Он явно не стремился к карьере на этом поприще.
Однако жизнь Гончарова складывалась так, что он принужден был служить.
В первые годы пребывания в Петербурге Гончаров претерпел немало житейских трудностей и лишений. Существовал он на весьма скромный заработок, не пользуясь какой-либо помощью из родительского дома. Уже в пору писательской известности он писал Софье Александровне Никитенко, которая на протяжении многих лет была его добрым другом и замечательной помощницей в творческой работе: «У Вас (и во всей семье Вашей) вкоренилось убеждение, что я счастливейший смертный! Что же мне с этим делать!.. Но следили ли Вы, каким путем и когда достиг я этих благ и сколько лет пробивался сквозь тесноту жизни, чтобы добраться до этого, и то еще не совсем верного порта, т. е. до возможности не только всякий день обедать и спать на своей подушке, но даже и поехать за границу на казенный счет. А до тех пор? А пройденная школа двух десятков лет, с мучительными ежедневными помыслами о том, будут ли в свое время дрова, сапоги, окупится ли теплая, заказанная у портного шинель в долг».[56]
Так еще с первых шагов петербургской жизни Гончарова возникло то противоречие между его глубоким и страстным стремлением к профессиональному, свободному творчеству и житейской надобностью служить, из которого он не смог выйти почти до самого конца жизненного пути.
Впоследствии, вспоминая о пережитом, Гончаров писал А. А. Толстой: «Хотелось мне всегда и призван я был писать; а между тем, должен был служить… всегда делал то, чего не умел или не хотел делать».[57] Глубокая горечь звучит в его словах: «Весь век на службе из-за куска хлеба!»
* * *
Биографы и исследователи творчества Гончарова обычно весьма мало внимания уделяли начальному периоду жизни Гончарова в Петербурге, тогда как он был, бесспорно, решающим в творческом развитии писателя. Именно в эти годы сложились общественные и эстетические идеалы Гончарова, которые нашли свое выражение уже в первом его широко признанном печатном произведении — «Обыкновенная история». Те же биографы, которые подробно исследовали этот период, обычно чрезмерно выпячивали и преувеличивали одну сторону жизни Гончарова — службу, связь с чиновно-бюрократическим миром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
