Но не прошло и минуты, как я вновь вспомнила о фотографии, которую стащили из моей сумочки.
— Это сделала Рейчел, — сказал он.
— Значит, ты все рассказал ей, — опустошенно проговорила я.
— Ничего я ей не рассказывал! Помнишь, ты поднялась в свою комнату в первый вечер пребывания в отеле?
— Да, я сказала, что мне нужно разложить вещи.
— А помнишь, как мы стояли на лестнице несколько минут и говорили? Ты еще сказала, что на следующий день поедешь повидаться с Сарой О'Мара, чтобы выяснить, является она тебе матерью или нет. Помнишь?
Я утвердительно кивнула.
— Ты еще сказала, что не любишь скрытничать, но не хотела бы, чтобы по округе разнеслись слухи о том, что эта Сара О'Мара, возможно, бросила тебя, когда ты была совсем малышкой.
— Помню.
— Рейчел слышала это. Она пошла вслед за тобой и подслушивала.
— Тогда почему мы ее не увидели?
— Она стояла под лестницей.
— Значит… Значит, это она выкрала у меня фотографию!
Я вдруг вспомнила о том, сколько времени она отсутствовала, когда сказала, что пойдет за своей курткой.
— Я не запирала дверь моей комнаты. Мне казалось, что в отеле твоих родителей мне не о чем беспокоиться.
— Значит, я был не прав, когда обвинил ее в том, что она завладела хозяйскими ключами.
— Почему ты раньше не рассказал мне об этом, Джеф?
— Я звонил тебе, — сказал он, — но ты отказалась встретиться со мной. С тех пор я звонил еще пару раз, но миссис О'Мара оба раза говорила, что тебя нет.
— Она не передавала мне, что ты звонил… Наверное, забыла. Она рассеянна.
Я пыталась оправдать ее, хотя в глубине души понимала, что запомнить два звонка не такое уж трудное дело.
— Почему ты не рассказал обо всем этом в то утро, когда я уезжала от вас?
— Я хотел сначала удостовериться, что за всем этим стояла Рейчел. Я увиделся с нею тем же вечером и спросил.
— И она призналась?
— У нее не было другого выхода, хотя поначалу она сказала, что ты доверилась ей так же, как и мне. Однако когда она поняла, что я ей не поверил, она призналась, что была бы ни на что не годной журналисткой, если бы позволила «уплыть такой клубничке».
Слушая его, я спрашивала себя: «Только ли в этом заключается причина? С самого начала она ясно дала мне понять, что относится ко мне с враждебностью, что ее приводит в ярость моя дружба с Джефом».
У меня было такое чувство, что она пошла на это для того, чтобы разрушить нашу дружбу.
— Прости, Джеф. Прости меня. Я должна была больше доверять тебе.
— Я не упрекаю тебя, Дженни. Надеюсь только, что вся эта история никому не причинит вреда.
Я покачала головой.
— Теперь, когда выяснилось, что она все-таки мать мне, тайна все равно рано или поздно перестала бы быть тайной.
— Кстати, как вы ладите между собой?
— Нормально.
В моем голосе было слишком много небрежности. По его лицу я поняла, что он не поверил мне и считает, что я что-то скрываю.
— Конечно, ей никогда не занять в моем сердце того места, которое занимала Лейла.
— Я и не предполагал, что это случится. Но скажи… она понравилась тебе? — озабоченно спросил он.
— О да! Только… сомневаюсь в том, что мы когда-нибудь будем близкими людьми. Я пыталась сблизиться с нею и уверена в том, что и она пыталась. Но между нами все равно нет притяжения…
— Может, ты ожидаешь слишком многого. Близкие отношения не появляются у людей вдруг. Нужно определенное время.
— Я знаю, но так между обычными людьми, а Сара — человек не совсем обычный. Ее жизнь была наполнена трагедиями. Она замкнулась в себе. По-моему, ей не нужно, чтобы кто-то посторонний нарушал ее покой.
Я попыталась ему объяснить то, что узнала о Саре, но он, кажется, не понял. Возможно, если бы я не встречалась с нею, а только слышала о ней, то и сама не смогла бы постичь столь сложный и запутанный характер.
— Ты пообедаешь со мной сегодня, Дженни?
Мне было трудно отказать ему, но я должна была это сделать. Я все еще чувствовала сильное влечение к нему и понимала, что, чем чаще буду с ним видеться, тем хуже будет мне.
— Думаю, будет лучше, если я откажусь.
— Будет лучше?! — переспросил он растерянно. Джеф был явно сбит с толку.
— У тебя есть Рейчел, — напомнила я ему.
— При чем тут Рейчел, я никак не пойму!
— Не думаю, что ей понравится, если мы пообедаем с тобой. Если бы я была на ее месте, мне бы это тоже не понравилось.
— Да о чем ты говоришь, Дженни?! Я не понимаю!
— О чем я говорю, Джеф? Рейчел — твоя девушка, и ты собираешься на ней жениться.
— Да кто тебе это сказал?! — вскричал он.
Две женщины, закутанные в черные шали, проходили мимо и обернулись на крик. Одна ткнула подругу в бок и что-то прошептала ей на ухо. Обе засмеялись. Джеф не обращал на них внимания.
— Это тебе Рейчел наболтала! — уверенно проговорил он.
Я кивнула:
— Она сказала мне об этом в первый же вечер. Наверно, сразу после того, как подслушала наш разговор.
Джеф наконец оглянулся на женщин, которые остановились и смотрели в нашу сторону с любопытством. Он сердито посмотрел на них, затем вновь обернулся к Дженни и проговорил:
— Теперь понятно, почему ты была так прохладна со мной на следующий день. Я видел, что с тобой что-то не так, но думал, что ты просто устала от моего общества.
— Да нет же, Джеф! Нет!
— Я никогда не просил Рейчел выйти за меня замуж. Какое-то время я, правда, спрашивал себя, люблю ли ее. Начинался мой первый отпуск здесь. Было начало весны, погода стояла теплая и мягкая. Природа была словно тронута каким-то волшебством. Мне казалось, что Рейчел способна превратиться из холодной красавицы в живую желанную женщину. Потом я уехал, и ощущение волшебства исчезло. Я запомнил ее только хрупкой, как фарфор, и холодной, как лед, красавицей. Я пытался вызвать в душе воспоминания о тех весенних днях, но Рейчел только еще больше отдалялась от моего сердца.
Он улыбнулся.
— А потом я познакомился с тобой и понял наконец, что представляет собой чувство, которое я безуспешно пытался приложить к Рейчел. Любовь, нежность, не знаю, как точно назвать… Ты производила впечатление такой одинокой, потерянной, и мне сразу захотелось взять тебя под свое крыло, защитить. Я понял еще на корабле, что, даже если не суждено будет снова свидеться с тобой, я никогда не женюсь на Рейчел. Любовь я узнал только с тобой. Я понял, что ни с кем другим подобного уже не испытаю. — Он взял мои руки в свои. — Боюсь, что ты не поймешь…
— Пойму, Джеф! Пойму! А иначе, как ты думаешь, почему я была все эти дни так несчастна?
Я увидела в его глазах радость. Он заключил меня в свои объятия. Я была счастлива и не могла говорить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
