коляску, механизм которой после падения вышел из строя.
— Мечтала.
— Не сложилось?
— Я думала, вы сами должны рассказать мою историю после того, как соберете все части пазла.
— Расскажу. Но разве мешает это нам пожениться.
— Очевидно, нет. Но это и не отменяет того, что вы ублюдок, который использует всех в своих целях…
— И тебя?
— И меня, только цель пока непонятна. Ну, кроме самого очевидного.
— Никаких подводных камней, Ева. Я просто хочу быть с тобой. На любых твоих условиях. Ведь мы оба понимаем, что ты влюблена в меня.
— Настолько самоуверенны?
— Скорее просто наблюдательный, — мы тормозим возле дома, и я разгоняю всех, чтобы остаться с Евой наедине. — Ты мне нравишься.
Она улыбается и наклоняется ниже. Еще ниже, так, чтобы наши губы оказались на одном уровне. Моя рука тут же потянулась к ее филейной части, что отлично выпирала сейчас.
— Когда-то мне было этого достаточно, — таинственно заявляет она и почти касается моих губ. — Но сейчас я хочу, чтобы вы меня полюбили.
— Жадная моя девочка. Я не уверен, что знаю, что такое любовь, но уверен, что без тебя я снова закроюсь в своем гробу и буду себя жалеть. Неужели ты это допустишь?
— Нет, я не могу отказать себе в удовольствии помучить тебя подольше, но свадьба тебе влетит в копеечку.
— Повтори, — внутри все сжалось от ее простого «тебя». — Повтори это, Ева.
— Что?
— Ты перешла на «ты».
— Перешла.
— Значит, организуем свадьбу века? Станешь моей женой?
— Я очень хочу эту свадьбу. Всегда мечтала о такой.
— И я исполню твои мечты.
— И встанешь на ноги…
— Это даже не обсуждается, — целую ее как можно глубже, притягивая к себе на ноющие ноги. Но сейчас не боль заполняет мой разум, а удовольствие от обладания той, кого давно хотел. Пусть пока такое невинное. И задумываться о причинах того, почему она все — таки согласилась, я не хотел, как и о том, какой скандал устроит мне сестра.
— Твоя сестра…
— Сделает все, чтобы помешать этой свадьбе, но не сделает ничего сверхъестественного, потому что иначе я просто лишу ее содержания.
— Ты можешь это?
— Я все могу, — хочу снова ее поцеловать, но она вскакивает. — Что?
— Тебе нужен укол? Помнишь?
— А еще мне нужен новый повар. Найдешь?
— Я могу и сама, — помогает она мне докатиться до спальни, в которой странно пахнет. — О, как все чисто.
— Это точно моя комната?
— Пахнет хлоркой, — сморщил я нос, а Ева рассмеялась и пошла готовить шприц с нужным раствором, довольно ловко это делая.
— Очевидно, что иначе твою спальню было не оттереть от грязи.
— Скоро это будет нашей спальней, — играю я бровями, а Ева прячет улыбку. — Можем опробовать кровать прямо сейчас.
— Обязательно. Ты ляжешь, а я вставлю в твой упругий зад, — она поднимет руку со шприцом, — вот эту иглу.
— Да ты, смотрю, озорница, — делаю, как она говорит, и оголяю задницу, потом буквально через секунду она смачивает кожу спиртом, ставит укол и снова протирает. — А говорила, что не умеешь.
— Я не так говорила, — улыбается она и собирается уйти, а я напоминаю о ее решении. О нашем решении.
— Ева, завтра мы едем в ЗАГС.
— Что? Так скоро?
— А чего тянуть? Или ты надеялась, что все это шутка?
— Мы поедем в ЗАГС только посте твоей тренировки.
— Договорились, — улыбаюсь я, остаюсь один, чувствуя, как меня потряхивает от возбуждения и предвкушения. Иду в душ, туда, где в скором времени меня будет омывать самая притягательная девушка.
Глава 30. Харитон
На утро было ощущение, что мне все приснилось. Я долго лежал, пытаясь понять, почему все-таки она согласилась. Почему сказала «да». И не было этому адекватных причин, кроме разве что желания не быть очередной подстилкой. Ведь поэтому Ева убегала. Поэтому повелась на угрозы сестры, которая увидела то, чего еще нет между мной и Евой. Проницательная дрянь. Хотя с ее опытом купли-продажи тела — это неудивительно.
Поняв, что от мыслей, загадок, которые мне пока что недоступны я открываю глаза и долго смотрю в потолок. На люстру, что так удачно сочетается с резными карнизами. Потом осматриваю комнату в целом. Горничные постарались на славу, и теперь здесь есть чем дышать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В этот момент пиликает телефон, и я беру трубку, отвечая Лёне, которому написал перед сном.
— Вы уверены, что…
— Да, я уверен. Я вроде четко выразился. Дал понять, чего хочу.
— Но каждый день…
— Именно, каждый. Если у тебя есть клиенты богаче?
— Нет, — рассмеялся он. — Богаче нет. Тогда я выезжаю. Буду у вас через час. Поставьте укол.
Укол. Надо Еву найти. Выяснить, не приснилось ли все-таки вчерашняя «прогулка» по местным мрачным красотам.
И я уже встал и отправился в душ, думая о том, как скоро мне удастся затащить в него Еву. Потом я заехал в гардеробную и обнаружил, что все мои вещи мало того, что чистые. Так еще и развешаны в строгом порядке. Даже, черт возьми, выглаженные.
Жуть, в общем.
Я взял футболку, убрал в хвостик волосы и уже собрался выезжать в свет, как вдруг услышал звон битого стекла.
Я в считанные мгновения добрался до столовой, где заметил много осколков. Рядом стояла Ева, замерев, и Ника, сложившая руки на груди.
— Выгони ее, — потребовала она. — Она разбила любимую мамину вазу.
— У мамы в этом доме не было любимых вещей. Так что, даже если… Если ее разбила Ева, то надо просто выбросить этот хлам.
— Хлам? Серьезно? А что еще ей можно?
— Все.
— Не поняла. Это когда шлюхам дали права.
— Спроси себя, — она ахает от возмущения. — А Ева моя невеста.
— Полная чушь! Ты не хочешь жениться! — уже орет она, почти топая ногой как маленькая девочка. Новость для нее не из приятных. Ведь она привыкла, что я в полном ее распоряжении. И, по сути, я поставил Еву под огонь ее ненависти на весь мир, но кто сказал, что будет легко.
— Давай я сам буду решать… — ору в ответ, но тут Ева откашливается и показывает на кухню.
— Раз уж столовая не пригодна для завтрака, предлагаю перейти на кухню.
— Отличная идея. Ника? — она краснее от негодования и поворачивается к Еве. Абсолютно безмятежной. Порой кажется, ничего ее не может взволновать. Ну или почти ничего.
— Не думай, что тебе есть место в этой семье. Я скорее сдохну, чем позволю этой свадьбе состояться.
— Не стоит идти на такие жертвы ради нашего счастья, — улыбается Ева, а меня разбирает смех. — Обычного пожелания будет достаточно.
— Ты совсем поехавшая!? Харитон, она обует тебя, а потом пойдет налево, потому что ты как минимум инвалид. Как максимум гандон! Ты в курсе, что он любитель поспорить на живые души.
— Я знаю…
— Сумасшедший дом, — бесится Ника и убегает из столовой, а я тут же качусь к Еве, беру ее за руку. Напряженная. Но это и понятно.
— Я вроде сказал, что нужно найти другого повара. Теперь ты моя невеста. Незачем горбатиться у плиты.
— Ценю твою заботу. Но найти повара за ночь не способен никто, а я хотела есть. Так что, если ты готов присоединиться, то вперед.
— Я готов, но все равно не хочу, чтобы ты тратила на это время.
Она сама везет меня на кухню, к столу, а я сразу звоню Гоше, пока Ева наливает чай к свежеиспеченным вафлям, запах которых буквально обволакивает и терзает вкусовые рецепторы. Здесь еще свежие сливки и ягоды. Кайф.
— Гоша. Привези с гаража новое кресло. Чувствую себя инвалидом.
— Доброе утро, шеф. Будет сделано, шеф.
— Интересно, — убираю телефон. — Как быстро он из жополиза превратится в наглого ублюдка.
— А чего-то среднего не может случиться? Или ты человек крайностей?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Все или ничего? Пожалуй, да. Я не ищу друзей, — пожимаю плечами и наконец могу отломить свой завтрак и попробовать, так ли он хорош на вкус, как и на вид.
Черт.
Охрененно. Я даже прикрываю глаза, чувствуя, как все это чудо тает на языке…
