В объяснении следующей сутры Рамануджа говорит: «Если вы скажете, что это не так, потому что есть прямые тексты в Ведах в доказательство противного, то эти тексты относятся к славе освобожденной души в сферах подчиненных божеств».[22]
Хотя система Рамануджи допускает единство всего, но в этом единстве существования, по его мнению, есть вечные различия. А так как в применении ко всем практическим целям эта система дуалистична, то для Рамануджи было нетрудно признавать ясное различие между личной душой и личным Богом. Посмотрим теперь, что говорит по тому же предмету великий представитель школы адвайта. Система адвайты поддерживает все надежды и стремления прежнего дуализма и в то же время предлагает свое собственное разрешение вопроса в соответствии с высоким предназначением человечества, достигшего состояния божественности. Те, кто жаждет сохранить свой индивидуальный ум даже после достижения освобождения и остаться отдельным от абсолютной реальности, будут иметь возможность осуществить свои желания и наслаждаться блаженством ограниченного Брахмана. Это те, о которых сказано в Бхагават-пуране: «О царь, славные свойства Господа таковы, что мудрецы, единственное наслаждение которых в их подлинном «Я» и с которых спали все оковы, даже они любят Всемогущего ради самой любви».[23]
В санкхье о них говорится, что они «погружены» во время этого цикла в природу и после достижения совершенства могут перейти на следующий цикл властителями мировых систем, но никто из них не будет равен Богу (Ишваре). «Те, кто достиг состояния, при котором нет ни творчества, ни сотворенного, ни творца; ни знающего, ни познаваемого, ни знания; ни я, ни ты, ни он; ни субъекта, ни объекта, ни отношения между ними, – кто из них кем видится там?» Они перешли за пределы всего, куда не может проникнуть ни слово, ни ум; ушли в то блаженное состояние, о котором шрути говорят: «Не то, не это». Но для тех, кто не может или не хочет достигнуть такого состояния, неизбежно остается триединый образ недифференцированного Брахмана, в виде природы, души и проникающего и поддерживающего их Ишвары. Когда Прахлада, вследствие избытка преданности (к Богу), поднялся в высший план сознания и забыл о себе, он не видел ни природы, ни ее причины. Все для него было одним Бесконечным Существом, не обособленным ни именем, ни формой. Но, как только он спустился в область ума и вспомнил о себе как о Прахладе, перед ним опять появилась природа и с ней Бог Вселенной – «вместилище бесконечного числа святых свойств». То же было и со святыми Гопи.[24]
Охваченные горячим порывом любви к Шри Кришне, они утратили сознание своей индивидуальности и сами почувствовали себя Кришнами, а когда снова подумали о нем как о Едином, кому следует поклоняться, стали опять Гопи, и тотчас «перед ними явился воплощенный победитель бога Любви Кришна, с улыбкой на своем лотосообразном лице, одетый в желтые одежды и увенчанный цветами».
Вернемся, однако, к нашему Ачарья Шанкаре. «Ограничено ли или безгранично блаженство тех, – спрашивает он, – кто поклонением наделенному свойствами Брахману достиг единения с Всевышним Правителем, но сохранил свой индивидуальный ум?» – и продолжает: «По этому поводу рассуждаем так: их блаженство должно быть не ограничено, потому что текст Писания говорит: «Они достигли своего собственного царства; им поклоняются все боги; все их желания исполняются во всех мирах». Вьяса прибавляет при этом: «Кроме силы управления Вселенной». Итак, за исключением силы создания, сохранения и разрушения Вселенной, все другие силы, такие, как одухотворение и т. п., приобретаются освобожденными; что же касается управления Вселенной, то оно принадлежит только вечно совершенному Ишваре. Откуда мы знаем это? Это известно потому, что об Ишваре говорится во всех текстах Писания, трактующих о создании, а освобожденная душа совсем не упоминается в них в связи с созданием. Всевышний Господь один управляет Вселенной. Относящиеся к проблеме создания тексты все указывают на Ишвару, называя Его при этом вечно совершенным. А так как Писания говорят, что у других силы оживотворения и т. п. появляются вследствие искания Бога и поклонения Ему, то эти силы имеют начало и конец, откуда следует, что обладателям их нет места в управлении Вселенной. Кроме того, у тех, кто сохранил свои индивидуальности, намерения могут быть разными, и в то время как один из них пожелает создавать, другой может желать разрушать. Единственное средство избежать столкновения таких различных желаний – сделать все воли подчиненными какой-нибудь одной. Из этого следует, что воли освобожденных зависят от воли Всевышнего Управителя».[25]
Итак, бхакти может быть направлена только к личному аспекту Брахмана, и осуществление ее не встречает никаких препятствий со стороны человеческой природы. «Путь же тех, чей ум устремлен к Абсолюту, труднее». Мы не можем иметь никакой идеи о неантропоморфном Брахмане, но не верно ли это и относительно всего, что мы знаем? Величайший психолог, какого когда-либо знал мир, Бхагаван Капила,[26] показал века тому назад, что человеческое сознание является необходимым элементом для составления нашего восприятия и представления обо всех предметах как внутреннего, так и внешнего мира. Начиная с наших собственных тел и до Ишвары, каждый предмет нашего восприятия составляется из сознания плюс чего-то еще, что выше сознания и отлично от него. Соединение обоих и есть то, что мы где бы то ни было видим и о чем думаем как о действительном. В этом состоит и всегда будет состоять вся действительность, какую может познать человеческий ум.
Поэтому чистая нелепость говорить, что Ишвара нереален, потому что неантропоморфен. Это похоже на спор об идеализме и реализме в западной философии, который в основе своей не более чем пустая игра слов. Идея об Ишваре заключает в себе все, что когда бы то ни было обозначалось словом реальный и подразумевалось под ним, и Ишвара так же реален, как и все другое во Вселенной. Таково понятие индусской философии об Ишваре.
Духовное восприятие – цель бхакти-йоги
Предыдущие сухие подробности нужны бхакти только для укрепления его воли. Помимо этого, они не имеют для него никакой цели, так как он идет путем, который быстро выводит его за пределы смутной и тревожной области рассудка, в область прямого восприятия. Скоро, по милости Господа, он достигает сферы, где рассудочное блуждание в темноте уступает место прямому восприятию при дневном свете. Он больше не рассуждает и не верит, но видит; не доказывает себе, но чувствует. Не выше ли такое видение и чувствование Бога, чем любые рассуждения и споры о Нем? Бхакту нет надобности доказывать, что это состояние выше, чем мокша и даже чем освобождение; и оно само в себе заключает самое полное удовлетворение.
Есть люди, и их много на свете, которые убеждены, что полезно и выгодно только то, что доставляет им земные удобства. Религия, Бог, Вечность, Душа – все это для них не имеет значения, потому что не дает денег и материального комфорта. Полезность для каждого обусловливается его желаниями. Поэтому для людей, которые никогда не поднимаются выше того, чтобы есть, пить, производить потомство и умирать, польза заключается только в чувственных удовольствиях; и они должны пройти через огромное число перевоплощений, прежде чем научатся чувствовать хотя бы малейшую потребность в чем-нибудь более высоком. Но те, для кого вечные интересы души гораздо важнее, чем временные интересы мирской жизни, для кого чувственные удовольствия не более чем бессмысленная детская забава, для тех любовь к Богу составляет самое высшее и единственное благо человеческого существования. Благодаря Богу такие люди еще живут в этом слишком суетном мире.
Бхакти-йога, как мы уже говорили, подразделяется на подготовительную и высшую ступени, называемые соответственно гауни и пара. На подготовительной ступени нам необходима помощь многих конкретных представлений, чтобы мы могли сколько-нибудь продвигаться вперед, – и мифологические, и символические части всех религий представляют собой естественные вспомогательные средства, окружающие в самом начале жаждущую света душу и облегчающие ей возможность приближаться к Богу. Замечателен факт, что подлинные гиганты духа появлялись только в лоне тех религий, где существовали развитые мифология и обрядность. Сухие фанатичные формы религии, стремящиеся устранить все поэтическое, прекрасное и величественное, все, что дает твердость детскому уму, колеблющимися шагами идущему по пути к Богу, формы, которые пытаются повалить самые устои духовного здания и в своих невежественных и суеверных понятиях об истине стараются изгнать все, дающее жизнь и доставляющее созидательный материал для духовного роста человеческой души, – такие формы религии скоро приходят к тому, что от них остается только пустая скорлупа, бессодержательный набор слов или, пожалуй, софизмов, с небольшой примесью социального мусора, так называемого духа реформ. Огромная масса тех, чья религия похожа на только что упомянутый ее вид, – это сознательные или бессознательные материалисты, стремления и цель которых как в этой, так и в будущей жизни – одни удовольствия. Вот почему деятельность, направленная на увеличение материального комфорта, для них – альфа и омега, «все и вся» человеческого существования. Чем скорее последователи этой смеси невежества и фанатизма обнаружат свою подлинную сущность и присоединятся, как им подобает, к рядам атеистов и материалистов, тем лучше будет для мира. Одна унция прямодушия в духовном самоосуществлении перевешивает тонны пустых разговоров и бессмысленных изречений. Покажите нам одного, только одного, духовного гиганта, гения, выросшего из этой сухой пыли невежества и фанатизма. А если не можете, закройте ваши уста, откройте сердца яркому свету Истины и сядьте, как дети, у ног тех, кто знает, о чем говорит, – у ног мудрецов Индии! И прислушайтесь к их словам.
