могла поверить своим ушам. Повернулась и сделала два шага к столу. На большее меня не хватило.
То, что лежало на столе… заставило бы содрогнуться от ужаса самого безумного маньяка. Было удивительно как он ещё жив. Переломанные в нескольких местах ноги лежат неестественно, как у брошенной тряпичной куклы. С руками та же ситуация. Некоторых пальцев не хватает и на руках, и на ногах, а то, что осталось — вряд ли можно восстановить. Живот представлял собой кровавое месиво. Лица я не видела, его заслонял эльф. О боги! Что же с ним делали?
— Нэст, — не сказала, а просипела я. Голос перестал меня слушаться. И разум, кажется, тоже. Всё стало расплываться. Как они могли такое сделать? Как он мог на такое пойти?
После всего увиденного девушкам полагается падать в обморок или опустошать содержимое желудка. Я была близка к первому, когда в комнату ворвался Сэш'л.
— Что вы здесь застря…, - дальше он продолжать не стал. А в следующую секунду я снова уткнулась носом в мужскую грудь. На этот раз меня отдёрнул Сэш'л. — Мэл, какого дьявола…? — прошипел наг и перешёл на свой родной язык, Мэл ему что-то ответил и меня вывели из пыточной.
Сэш'л уверенно вёл меня по коридорам, а я послушно шла. По пути нам никто не встретился. Лишь чадящие факелы на стенах и закрытые двери. За одной из них мы и остановились.
— Я сверну шею этому несчастному эльфу, — ругался Сэш'л, — Ты не должна была это видеть, Вараэль. Как ты, Вара? — встряхнул меня наг, — Потерпи немного, скоро всё это закончится.
— Всё закончится, когда эти твари сдохнут, — равнодушно ответила я, но из глаз всё-таки покатились слёзы, — Я не прощу им того, что они сделали. И не смогу простить себя, за то, что допустила такое.
— Не думай об этом, Вараэль, твоя жизнь стоит намного больше чем наши вместе взятые, — попытался вернуть меня к реальности Сэш'л.
— Вот только стоит ли оно того, если вокруг меня всегда будет смерть? Если постоянно будут умирать мои близкие? — я была близка к истерике, но в этот момент, в коморку, где прятались мы с нагом, ворвался Мэл.
Посмотрев на меня, на Сэш'ла, он положил руку мне на лоб. Я почувствовала его магию, и сразу стало спокойно и безразлично. Правильно, холодный расчёт сейчас нужнее глупой истерики. Я вытерла слёзы и спросила:
— Что с Нэстом?
— Прости Вараэль, ему нельзя было ничем помочь, кроме как дать умереть. Его жизнь поддерживали с помощь магии, — стал оправдываться эльф, — И это тоже часть пытки.
— Я всё понимаю, — сказала я, — Я видела, ты правильно поступил Мэл. Уходим отсюда.
И мы пошли. Впереди змеёй скользил Сэш'л, за ним, стараясь не наступить нагу на хвост, шла я, замыкал процессию Мэл. Несколько раз нам попадались наёмники, но Сэш'л быстро с ними расправлялся. Когда мы вышли наружу, оказалось, что уже утро: солнце поднималось над вершинами деревьев. Вышли мы сбоку от поместья и стали двигаться к лесу, как Сэш'л вдруг остановился, и я таки наступила ему на хвост.
— Здесь магический барьер, вечером его не было, — наг выругался, — Мы здесь не пройдём, надо обойти и найти слабое место в защите.
И только мы стали разворачиваться, чтобы уйти, как нас спеленало какое-то заклинание, заставив застыть на месте.
— Отличный улов, Тулон, — хохотнул кто-то за спиной, — Не зря я сюда приехал, ох не зря. Разверни-ка ко мне лицом этих красавцев.
Нас повернули, и я увидела двух кахаров. Один из них, неприметный мужчина средней комплекции с кучей амулетов стоял чуть дальше, похоже, это тот самый Тулон. Второй, больше похожий на борова, стоял в паре метров от нас и улыбался. Если бы не паршивые обстоятельства, я бы приняла его за доброго дядечку.
— Ну, здравствуй, княжна, давно не виделись, — хохотнул он, — Ты меня, наверное, не помнишь, Вараэль. Конечно, ты ведь была совсем малышкой. Меня зовут Рокнол, Рокнор Дэл Хокамст, когда-то я был советником князя Эдонора. Сейчас же, хм, сейчас у меня тоже весьма почётная должность, но об этом, думаю, тебе знать не обязательно, — развёл он руками, — Мёртвым знания ни к чему. Тулон, пусть на них оденут ошейники и свяжут. Я подойду через час, тогда и начнём.
После этих слов Рокнол развернулся и ушёл, а нас стали связывать верёвками и снова нацепили ненавистные ошейники.
11. Дракон.
Спустя час мы стояли на заднем дворе поместья. Мои руки были крепко связаны за спиной, и я их уже не чувствовала, ошейник против магии, казалось, весил несколько килограмм. Мэл совсем сник, Сэш'л шипел на своём языке проклятия. Было обидно, что нас поймали так просто, да ещё и во второй раз. И вдвойне обидно, что поймали, когда мы оказались практически на свободе.
Наконец-то пришёл Рокнол, осмотрев нашу троицу он, став под деревом, приказал наёмникам начинать. Что они собирались делать? Казнить. И начать решили с меня.
— На колени, — сказал мне один из наёмников.
— Нет.
Лишь мысль о том, чтобы просто им подчиниться вызывала ненависть. Сейчас, будучи уверенной в том, кто я есть, хотелось встретить смерть с достоинством. Правда умирать совсем не хотелось, и отчаяние захватывало меня.
Вот только никто не стал слушать мои возражения. Мне просто ударили ногой под колени, и я упала сама. — Будет ли у тебя последнее желание, княжна? — сказал Рокнол.
— Да. Я хочу спеть.
— Спеть? — все вокруг стали смеяться, — Ну что ж, птичка, пой, — сказал Рокнол и махнул мне рукой, мол, можешь начинать, — Помниться, твоя мать прекрасно пела.
Нельзя поддаваться на провокации. Надо сосредоточиться только на песне и на своих чувствах. Сделав глубокий вдох, я подняла взгляд на небо, которое выглядывало из-за крон деревьев, и стала петь:
Позабытые стынут колодцы,
Выцвел вереск на мили окрест,
И смотрю я, как катится солнце
По холодному склону небес, теряя остатки тепла.
Цвета ночи гранитные склоны,
Цвета крови сухая земля,
И янтарные очи дракона
Отражает кусок хрусталя — я сторожу этот клад.
Проклинаю заклятое злато,
За предательский отблеск тепла,
Вспоминаю о той, что когда-то,
Что когда-то крылатой была — она давно умерла.
А за горами, за морями, далеко,
Где люди не видят, и боги не верят.
Там тот последний в моем племени легко
Расправит крылья — железные перья.
И чешуею нарисованный узор
Разгонит ненастье
