Охваченный лихорадочным волнением, Кайл запустил обе руки себе в волосы и тут же скривился, наткнувшись на шишку.
Она продолжала:
— Прошу тебя, не надо говорить всех этих банальностей о двадцать пятом декабря. Нет в нем ничего такого, что заставило бы людей быть лучше или вести иначе, чем всегда. Обысный день в году — и только. И если бы я могла как-нибудь незаметно пропустить его, я бы так и сделала.
Тихо, но решительно он возразил ей:
— Так знай же, это не простой день в году.
Светло карие глаза сузились, и в них засверкали золотистые искорки-кинжалы. Голос Мэган задрожал, переполняясь эмоциями:
— Чего ты от меня хочешь? Чтоб я поднесла тебе на блюдечке свое сердце и ты мог бы им поживиться? Что же, прекрасно, Кайл, вот оно, перед тобой! Любое напоминание о Рождестве — это новая терзающая рана в моем сердце. Каждый год я вижу повсюду эти гирлянды, банты, игрушки, елки, цветные огни и мишуру. Но для меня они несвязанны ни с чем приятным. Подарков мне не дарят. И семьи, которая могла бы собираться вместе, у меня нет. Когда по радио передают веселые рождественские песенки, знай: мне вовсе не весело! Впрочем, есть одна песня, — уже тише произнесла она, — которая засела у меня в голове, я слышу ее снова и снова — «Безмолвная ночь».
Он кивнул:
— Обожаю эту песню.
— Это символ моей жизни. Рождество стало для меня такой безмолвной ночью, молчания. — Она смахнула слезу, повисшею на реснице.
Проклятье, пытаясь помочь, он заставил страдать! Кайлу сделалось тошно от собственной неуклюжей попытки.
Она вскинулась и метнула в него новую отравленную стрелу:
— Но мне хватает все же мужества встретиться лицом к лицу со своими страхами, а не убегать от них.
— Неужели, Мэган? — насмешливо спросил он. — Тогда почему же ты прячешься?
Она побледнела, и ему стало жаль ее. Однако пускать стрелы легче, чем увертываться от них. И потому он снова спросил:
— Чем ты уж так отличаешься от меня?
На мгновение она закрыла глаза, и на лице ее отразилась мука. Какое, черт возьми, у него право, снова укорил себя Кайл, вмешиваться в чужую жизнь? Как он смеет судить ее?
— Ты прав, — кротко согласилась она и прикусила нижнюю губу. — Извини.
— Я сам виноват. Так мне и надо.
— Нет, — покачала она головой. — Не надо.
Она повернулась к нему и, встав на цыпочки, провела пальцем по его подбородку. Кайл испытал невольную дрожь и поспешил отвести ее руку.
— Сама не понимаю, что заставляет меня так вести себя с тобой.
Он чувствовал, как напряглись ее пальцы, зажатые в его руке.
— Обычно я очень уравновешенная.
Кайл поднял брови.
— Это правда, — повторила она. — Но почему-то, когда ты рядом… — Мэган отступила и отвела взгляд.
Неровный свет лампы отбрасывал блики на ее прямые шелковистые волосы. Больше всего на свете Кайлу хотелось бы запутаться пальцами в этих густых прядях, обнимал Мэган в постели, в сладостные минуты их близости.
— Когда ты рядом, — снова заговорила она, — я теряю способность мыслить здраво.
Это уже была своего рода уступка… какое-то начало.
— Ты действуешь на меня так, что я чувствую… то, что не должна чувствовать.
Приподняв ее подбородок большим пальцем, он заставил Мэган посмотреть ему в глаза.
— Кто сказал, что не должна?
— Я, — она прикрыла глаза. — Мой здравый смысл.
— А что говорят твои чувства, Мэган?
Несколько долгих мгновений она йе отвечала.
— Кайл… — начала она было и осеклась.
Но он молчал, не приходя ей на помощь, и она тоже замолчала.
— Скажи, что ты сама чувствуешь? — наконец снова спросил он, надеясь разрушить стену, которую она пыталась воздвигнуть между ними.
— Страсть, — неожиданно для себя выпалила Мэган.
Признание прозвучало как гром среди ясного неба, и у Кайла перехватило дыхание. Он все еще никак не мог привести свои мысли в порядок, когда она заговорила вновь:
— Я чувствую нечто… нечто такое, что мне неподвластно, чем я, по-моему, совсем не управляю.
— А ты не любишь терять управление?
— Нет, не люблю.
Мэган отстранилась от него и вернулась за стол, будто опять поставив между ними барьер. Взяла бокал и мелкими глотками принялась пить вино, глядя на Кайда поверх ободка.
Молодой человек призвал на помощь всю свою выдержку и все терпение, выработанные на заседаниях совета директоров отцовской фирмы. Он ждал, не решаясь нарушить молчание.
— Забавная это штука — страсть, — начала она, перекатывая ножку бокала между большим и указательным пальцами.
Свеча рядом с ней замерцала, отбрасывая на лицо девушки таинственные тени. Как бы ему хотелось, чтобы она осталась перед ним такой же уязвимой и беззащитной, каким чувствовал себя он сам…
—Джек заставил меня испытать очень сильную страсть, — едва слышно произнесла Мэган. — Она вспыхнула стремительно. Но так же быстро и потухла.
— Мэган… — Он не закончил, не зная, что сказать.
—Это было давно, — продолжала Мэган, отпив немного вина. — Брак и развод закалили меня. Не знаю, стала бы я такой, как сейчас, занялась бы лепкой ангелов, купила бы этот дом, если бы Джек не ушел от меня.
Он заставил себя оторвать взгляд от ее рта.
—И все же, что говорит твое сердце, Мэган?
Она неловко поерзала на месте. Подогнув одну ногу под себя, другой принялась в замешательстве болтать.
—Не знаю точно. Не думаю, что я боюсь любви, но…
—Но?.. — подхватил он, когда Мэган опять замолчала, видимо унесшись мыслями в прошлое.
Наконец она отважно встретила его взгляд и сказала:
—. . но не доверяю ей. Родители любили все что угодно, кроме меня, своего единственного ребенка. А Джек влюблялся в каждую юбку.
—Но не все мужчины таковы.
—В самом деле?
—Не все. Некоторые относятся к своим обязательствам серьезно.
— Например, ты?
— Да, — без тени иронии ответил Кайл. Он подумал о том, что ждет его в скором будущем, и о своем нежелании идти этой дорогой. И все же придется выполнитьсвой долг, чего бы это ему ни стоило. — Например, я.
Кал поглядел на безмятежного ангелочка на кухонной полке, словно прося помощи у глиняной фигурки. Потом сел за стол напротив Мэган, взял свой бокал и отпил большой глоток.
— Мэган, у меня есть предложение.
В ее глазах снова заплясали золотые искорки. Господи, как ему нравятся этивнезапные перемены, отражающие внутренние движения души, несмотря на все ее попыткидействовать сдержанно и хладнокровно…
— Я хочу подарить тебе новые воспоминания. — Отодвинув бокал, он потянулся и накрыл ее руку своей. — Так или иначе, какое-то время нам придется провести вместе, и мы обречены терпеть общество друг друга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
