Ленин выдвинул совершенно иной, принципиально отличный путь борьбы с самодержавием: путь организации из разрозненных рабочих кружков единой социалистической рабочей партии.
Важное значение для формирования социал-демократических организаций на местах имела написанная Лениным (совместно с И. В. Бабушкиным) в конце 1894 года прокламация — обращение к бастующим рабочим Семянниковского завода и написанная В. И. Лениным осенью 1895 года большая листовка «К рабочим и работницам фабрики Торнтона».
Ц. С. Зеликсон-Бобровская, работавшая в эти годы в рабочих подпольных кружках, вспоминает:
«Карманы Елены (приятельница Ц. С. Зеликсон-Бобровской, ученица петербургских фельдшерских курсов, приехавшая к своей подруге в город Велиж. — M. H.) полны нелегальщины, привезенной ею из Петербурга, напечатанными на гектографе воззваниями к бастующим ткачам и прядильщикам.
Среди этих коротких листков есть одна более объемистая листовка, озаглавленная «К рабочим и работницам фабрики Торнтона».
Про эту листовку Елена рассказывает, что она была выпущена осенью 1895 года, когда к общей забастовке ткачей и прядильщиков еще только шла подготовительная работа, что написана она человеком, вскоре после того очутившимся в тюрьме, где он пребывает и сейчас. Зовут этого человека «Старик». Сидя в тюрьме, он руководит повседневной революционной работой петербургских социал-демократов, связь с которыми не прерывалась у него и после ареста. Настоящей фамилии «Старика» она не знает, но если бы и знала, не стала бы сообщать, строго придерживась конспирации»{Ц. С. Зеликсон-Бобровская. Незабываемые встречи. Воспоминания о Ленине. M., 1947, стр. 8.}.
Уже в то время Ленин обращал внимание не только на идейный разгром народничества. Он также решительно выступал и против «легальных марксистов»{«Легальными марксистами» называли буржуазных интеллигентов, «попутчиков» революционного движения пролетариата, выхолащивавших важнейшие стороны марксизма (учение о диктатуре пролетариата, вооруженном захвате власти и т. д.). Они пытались «приспособить марксизм к условиям российской действительности» и печатали свои статьи в разрешенных правительством (легальных) газетах и журналах.}, среди которых главную роль играл П. Б. Струве. После поездки за границу (в мае 1895 года), а затем посещения Вильны, Москвы. Орехово-Зуева Владимир Ильич прилагает все усилия для создания единой рабочей партии. Период работы в разрозненных рабочих кружках должен был, по гениальному плану Ленина, завершиться организацией всероссийской партии социал-демократов. Владимир Ильич работает над выпуском нелегальной газеты «Рабочее Дело». Для этой газеты Ленин пишет статью «К русским рабочим» и статью «О чем думают наши министры?».
Кипучая деятельность руководителя «Союза борьбы» была прервана неожиданно: в ночь на 9(21) декабря 1895 года Ленин был арестован и отправлен в Дом предварительного заключения.
Однако и в тюремных условиях великий Ленин нашел способы и средства поддерживать теснейшие связи с товарищами из «Союза борьбы». В тюрьме Ленин написал проект программы партии, листовки о рабочем движении. Н. К. Крупская помогала Ленину переписываться с оставшимися на свободе членами «Союза борьбы» и пересылать «на волю» свои указания.
«Владимир Ильич, — вспоминает А. И. Ульянова-Елизарова, — был неистощим на хитрости и очень строг в конспирации, так что все обошлось для него счастливо, и рабочие читали его вновь выходящие воззвания и листовки, в то время как производилось строгое расследование жандармами прежних «преступлений» автора. Своим бодрым, деятельным настроением в тюрьме Владимир Ильич заражал и товарищей, умудряясь вести, несмотря на все запреты, переписку и сношения с ними»{А. И. Ульянов а-Елизарова. В. И. Ульянов (Н. Ленин). 1934, стр. 35.}. И вплоть до своей ссылки из Петербурга в далекое сибирское село Шушенское Владимир Ильич оказывал непосредственное влияние на работу «Союза борьбы».
Поэтому, когда осенью 1896 года Бауман приехал в Петербург, в столице деятельностью Ленина уже было подготовлено поле для широкой подпольной работы в рабочих кружках.
Бауман и В. Сущинский через две-три недели пребывания в столице ознакомились с положением дел в подпольных кружках и со всем энтузиазмом юности взялись за любимое дело. Еще в Казани Бауман находил пути к рабочим различных профессий необычайно быстро и умело. Но теперь в петербургских рабочих кружках он ведет дело глубже. Он озабочен прежде всего подбором и проверкой состава членов кружка, их отношением к своим занятиям. К горячности, энергии молодости у агитатора-петербуржца прибавился житейский опыт, опыт подпольной работы в слободках Казани. Петербургский рабочий класс, уже искушенный в организации стачек, в открытых выступлениях против предпринимателей и властей, давал несравненно большее поле деятельности для агитатора-пропагандиста марксизма, чем рабочие казанских фабричных слободок. К тому же агитатору было легче проникнуть на громадные петербургские заводы, окруженные со всех сторон жилыми домами. Заводы находились нередко почти в центральных районах столицы.
По воспоминаниям современника, Бауман «сходился с петербургскими металлистами, ткачами, судостроителями-рабочим и очень быстро и умело… его невольно привлекающая внимание манера говорить просто и доходчиво, уменье самые, казалось бы, мелкие, будничные вопросы рабочей жизни освещать, осмыслить в духе основных задач рабочего класса — все это через пару недель делало его другом многочисленных слушателей». Опыт борьбы с филерами, приобретенный уже в Казани, еще более обогатился в условиях Петербурга. Одним из наиболее удачных приемов, которыми пользовался Бауман для «потери следов», было «очищение водой». Этот прием, примененный еще народовольцами, состоял в следующем. Заметив за собой слежку, Бауман неторопливо, словно прогуливаясь, направлялся к Неве и подходил к перевозу. Как только ялик отчаливал, он прыгал в лодку и садился рядом с перевозчиком, говоря, что крайне торопится. В то же время «очищаемый водой» зорко смотрел на берег, где филер напрасно метался в поисках другого ялика. Переехав Неву, Бауман поспешно выскакивал из лодки и стремился уехать на конке в противоположный конец города. Умело он уходил от наблюдения и проходными дворами, разделявшими многоэтажные столичные здания. Лишь вечером, с противоположной огороды, приходил в этих случаях Бауман на свою квартиру. С такими же предосторожностями посещал Бауман и рабочих, в особенности Царева и Осипова, проживавших на Слоновой улице. Там (дом № 67, квартира 18) несколько раз происходили нелегальные сходки рабочих фабрик и заводов ближайшего района. По-двое, по-трое приходили на отдаленную Слоновую улицу члены подпольных рабочих кружков. С большими предосторожностями, в глубоких сумерках, пробирались туда же по окрестным пустырям и задворкам Бауман и его сотоварищи по руководству подпольными кружками — братья и сестра Сущинские и студент технологического института Александр Спицын. Как правило, пропагандисты никогда не ходили большой группой: два-три мастеровых, в субботний вечер пробиравшиеся «под хмельком» окраинными переулками, меньше привлекали внимание шпиков. Когда в комнате Царева или в просторных теплых сенях Осипова набиралось человек 15–20 рабочих, Бауман или Сущинский проводили очередную беседу-занятие кружка. Окна были самым тщательным образом закрыты плотными занавесками, и говорить старались не громко, хотя нередко в пылу спора хозяин квартиры, плотный, приземистый петербургский металлист, первый забывал о конспирации и с жаром, громко рассказывал об «очередном фокусе» заводчиков или владельца верфей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
