Но, конечно же, когда я вошёл в дом родителей, то сперва вывалил им и братьям новость о месячном перемирии с Хрюновым-старшим. Семью весьма обрадовали известия. В комнате сразу же разлилась более спокойная атмосфера. Но её немного подпортил мой рассказ о любовнице Хрюна.
Макар в числе прочих выслушал меня и пробубнил, кивая плешивой головой:
— Слыхал я об этом непотребстве, что они без свадьбы… гм… милуются. Девка-та эта, Катерина, единственная дочь вдовствующей Галины Петровны. Супруг её лет десять назад погиб, когда наш князь по велению Императора вместе с воинами двинулся усмирять мятеж. Там-то его на вилы и подняли. И вот с тех пор Галина Петровна одна растила дочку. Видать, ей всё-таки не хватило крепкой мужской руки, раз слух ентот оказался правдив. Дело ли это до свадьбы по койкам прыгать?
Всё осуждающе похмыкали и повздыхали с разной степенью искренности. А потом матушка предложила всем отправляться на боковую. Шурик как раз допил тёплое молочко, а его перина уже была взбита заботливыми материнскими руками.
Мы все легли спать. А наутро, уже после того, как солнца поднялось над горизонтом, меня разбудил Макар и сказал, что подле двора трётся мужик из числа тех, кто служит Галине Петровне. И этот мужик наотрез отказался разговаривать с Макаром и просил позвать меня.
Я вскочил с кровати, быстро оделся и вылетел из дома. За забором стоял тот бедолага, которому я проверил на прочность коленную чашечку. Он мялся, теребил в руках шапку и выглядел взволнованным. А завидев меня, тотчас выпалил:
— Доброе утро, ваше благородие!
— Здравствуй. Что случилось-то? — настороженно спросил я, ощупывая взглядом лицо мужика. Он совершенно точно не испытывал страха, а скорее был чем-то ошарашен.
— Сударыня Екатерина померла.
— Как?! — выпучил я глаза. Не дай бог, тому виной моя оплеуха — тогда мне писец.
— Она ночью, как пришла в себя, так давай посуду бить в доме и всех проклинать. Несколько часов кряду бушевала, а потом зашла в купальню и заперлась тама. Долго её не было. Галина Петровна стала тревожиться и велела дверь ломать. Госпожа Екатерина ведь не отвечала на стук. Ну, мы, значится, дверь-то с петель аккуратно сняли, а там она — в ванной, в неглиже, а вода-то красная от крови. Поняли мы тада, что она вены себе открыла. Но это ещё не всё. На зеркале надпись была губной помадой — «иду к тебе, любимый».
— Охренеть, — потрясённо прошептал я, почесав под шапкой затылок. — Вот это страсти-мордасти.
— Такие дела, ваше благородие, — развёл руками мужик.
— А что матушка её? Винит меня в смерти дочери?
— Галина Петровна ничего не знает, а мы — рты на замки. Да и старая хозяйка безобидная. В жизни никому зла не сделала. А с нами, рабочими, всегда добра и приветлива.
— Кхем, — кашлянул я в кулак. — Ладно. Спасибо за информацию.
— Не благодарите, господин. Мы же простые люди всегда добром за добро платим. Я ведь смекнул, что вы и убить нас могли, да пожалели. И на каторгу не отправили.
Я криво улыбнулся и протянул мужику руку. Тот удивлённо вытаращил глаза, а затем крепко пожал её, сдёрнув рукавицу. Для него подобный жест значил весьма много. Как если бы со мной за руку поздоровался Криштиану Роналду или Зидан.
После этого мы распрощались. И я вернулся домой в полной уверенности, что уже ничто не сможет потрясти меня больше, чем известие о смерти Екатерины. Но как же я ошибался…
Буквально через час город сотрясла зубодробительная новость — минувшей ночью скоропостижно скончался Хрюнов-старший. По словам мага жизни у него во сне остановилось сердце.
Мы тотчас всей семьёй собрались в самой большой комнате и стали взволнованно прикидывать, чем нам грозит нынешняя ситуация.
Я на всякий случай сразу заявил, поймав на себе пару косых взглядов Ильи:
— Даже не думайте, что в смерти очередного Хрюнова я хоть как-то виноват.
— Да мы и не думаем, — заявил Макар, осуждающе глянув на Илью. — В жизни всякие совпадения бывают. Маг же сказал, что сердечко у почившего остановилось. И не мудрено, что остановилось. Хрюнов же тучный какой был, да и пил по-чёрному после смерти сына. Вот беда и приключилась. А теперичи родственники его налетят, точно стервятники, и станут делить наследство. Он же вдовцом по тому году стал. А детей окромя Димки у него и не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А никто из родственников Хрюнова не решит, что мы виноваты в его смерти? Никто мстить не станет? — подал голос Шурик, опасливо сверкая глазёнками.
— Да разве им до нас сейчас будет? Они меж собой сцепятся, — уверенно махнул рукой глава рода. — А потом уже всё забудется. И ещё дай бог столичные служивые выяснят, что Иван не имеет отношения к смерти Дмитрия.
— Не, народ местный не забудет о том, как помер Хрюнов-старший. На меня будут грешить. И стороной станут обходить наш дом, — выдал я, состряпав кислую физиономию.
— Уезжать вам надо. В Петровск. Там тётка наша живёт. Да и городок поближе к столице, чем Калининск, — решительно проговорил Илья, посмотрев на родителей, вытаращивших глаза. — До весны распродадим всё имущество — и в путь. Деньгами мы с братьями вам подмогнем. Вы подумайте, подумайте. Батька ещё пару лет назад размышлял о таком переезде. И вот сейчас время пришло.
— А мне нравится эта идея, — горячо поддержал я Илью. — Петровск — он же более современный. А вы уж извините, дорогие родители, но не молодеете. А там — электричество у вас в доме будет, вода, канализация. Да и мы за полдня на машине сможем до вас доехать.
— Ежели уедем, то по Калининску точно пойдут слухи, что мы как-то причастны к смерти Хрюнова-старшего, — задумчиво сказала Макар, исполосовав лоб глубокими морщинами, похожими на горные долины.
— А они всё равно пойдут. Вот мне сегодня уезжать надобно. И что скажет народ? Естественно, пойдёт слушок, что я совершил чёрное дело и теперь в столицу возвращаюсь, — проговорил я и грустно вздохнул. — Может, поплевать на академию? Задержусь у вас на недельку?
— Нет, учёба важнее, — тотчас отрезал Макар, строго посмотрев на меня.
— Да, поезжай с Сашкой в столицу, — пробасил Илья. — А вот я задержусь. Телефонирую сегодня князю и испрошу позволения ещё несколько дней не являться на службу. А потом поездом вертаюсь в Царьград.
— На том и порешим, — подвёл итог отец.
Я вздохнул и встал со стула. Похоже, нам лишь вдвоём с Шуриком придётся уходить порталом. Но эта мысль совсем не тревожила меня, в отличие от факта двух смертей в одну ночь. И оба эти человека контактировали со мной. Благо, что они погибли не от Поцелуя вампира. И их смерти выглядят вполне естественными, если так можно выразиться. Но всё равно меня многое смущало…
Глава 11
Ближе к рассвету мы с Шуриком в сопровождении Ильи притопали на городское кладбище Калининска и открыли там портал, использовав энергию из головы, которую дала мне Хозяйка болот. Жаль, башка после этого рассыпалась невесомым прахом. Заключённая в ней сила была израсходована под ноль.
Мы с Саньком шагнули в портал и очутились в склепе. А Илья остался в Калининске. Князь дозволил ему ещё некоторое время погостить у родственников.
Дальше я и Александр скрыли следы нашего пребывания в склепе и в предрассветных сумерках добрались до грузовика. Затем приехали на нём в город. Там мы сдали машину людям князя Савёлова и на таксомоторе отправились в общагу.
Конечно, дотошные люди вполне могли понять, что мы не на грузовике ездили в Калининск. Ведь машина с такими номерами не въезжала в город, где жили наши родители. Но этим никто не будет заниматься. Зачем? Незачем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Между тем мы добрались до общаги, переоделись, взяли учебные принадлежности и отправились на учёбу.
Я шёл рядом с Саньком по территории академии и частенько позёвывал, культурно прикрывая рот ладошкой. При этом мои глаза следили за студентами, а ушки внимательно слушали их речи. И я кое-что понял, а именно — смерть Хрюна отошла на второй план. Ведь вчера стало известно, что ещё один мелкий городок пал жертвой армии Повелителя мёртвых.
