жуткую штуку. Знаете, я же пил с ним всю ночь и не заметил кобуру под мышкой, а я умею замечать кобуры. А тут он как-то повернулся на стуле, и вдруг кобуру заметили все.
– Позвольте мне объяснить доступно, – тихим, совершенно мертвым голосом произнес он. – Я этого не позволю. Я люблю вас всех. Даже если вы мне и не нравитесь. Я как никто ненавижу тупые наркозаконы, но я не позволю вам убить американского полицейского всего лишь за то, что он выполняет свою грёбаную работу. Вы поняли? Я доступно объяснил?
Он снова откинулся на спинку, посмотрел на Клиффа и сказал:
– Отпустите его.
Клифф искоса глянул на остальных и решил держаться сурово и непреклонно.
– Нет, – просто ответил он.
– Тогда мы деремся, – вздохнув, сообщил Феликс.
Повисло молчание.
– …Так ты что, в самом деле собираешься выслеживать нас и мстить из-за дерьмового копа? – наконец сказал Клифф. – Брось!
– Я не собираюсь заниматься таким. А собираюсь я не дать вам убить его.
– Как? – выкрикнул Рэнди, чуть не подпрыгивающий от злости на стуле.
– Если вы его не отпустите, я вас пристрелю.
– И когда же? – скривившись, выкрикнул Рэнди.
Бедняга хотел изобразить издевку. А Феликс ответил: «Сейчас». Я подумал, что он – самый двинутый сукин сын из всех, кого я встречал в жизни. Их пятеро – он один, секунду все молча сидят и ошарашенно смотрят, и только Клифф понимает, что все это всерьез, он в самом деле начнет стрелять, вся банда ничего не стоит для Феликса. Он будет. Феликс выстрелит.
И Клифф протянул руку за лежащим на столе пистолетом Рэнди.
Феликс выстрелил Клиффу в щеку, всадил пулю в разинутый рот Рэнди, уже забрызганного кровью товарища, загнал пулю в грудь толстому и опрокинул его на спину вместе со стулом и выстрелил в горло бородачу, уже успевшему вытащить револьвер и взвести курок. А латиносу, кубинцу, вставшему и застывшему от ужаса, Феликс всадил пулю между глаз.
Все это заняло три секунды.
Лицо Феликса сделалось красней свёклы, по щекам катились слезы. Он взял свой девятимиллиметровый в левую руку и заорал на меня:
– Тупой ублюдок, я же сказал тебе убираться!
Правой он отвесил мне такую оплеуху, что я полетел вместе со стулом и тот развалился подо мной. Я лежал оглушенный и хватал ртом воздух. Потом я приподнял голову и увидел, как Феликс блюет и воет, ревет как младенец, чуть не лопаясь от натуги.
Потом он умолк, встал, по-прежнему с пистолетом в руке, как-то пусто и безразлично посмотрел на меня, вышел и был таков. Он даже не подумал развязать меня.
Я несколько лет не видел его. А потом увидел.
Часть вторая. Стрелок
Глава 9
– И когда ты его увидел? – спросила побледневшая Аннабель.
Джек посмотрел в другой конец бара и сказал:
– Несколько минут назад.
Все повернулись. Даветт узнала парня, встающего со стула в углу бара. Она сразу заметила кожаную летную куртку времен Второй мировой и подумала, что, если бы не куртка, не узнала бы того, о ком рассказывал Джек. Так запросто и не скажешь. Но если знать, то глянешь, и не остается сомнений – он.
Феликс стал у их столика, посмотрел на Джека. И хрипло, обрывисто выговорил:
– Ворон, ты наконец пришел закатать меня?
– Гораздо хуже, – мрачно улыбнувшись, ответил Джек.
– Кто б сомневался, – кивнув, сказал Феликс.
Глава 10
Феликс провел их по задней лестнице в квартиру с одной спальней и кабинетом. В кабинете было большое окно из односторонне прозрачного стекла, глядящее на зал бара. Феликс уселся за стол спиной к окну, курил сигарету за сигаретой и слушал с каменным выражением рассказ Джека о вампирах и Компании.
Его реакцию выдавало лишь то, что лицо, и так худое, будто растянулось в жутко изможденную посмертную маску, а взгляд, и так пронзительный, сделался совсем уж неприятным.
Аннабель не могла отвести от него глаз – такой от него веяло угрозой и силой. И все неотступно пялились на него. Да, в нем узнавался беззаботный пьянчуга из истории про Мексику и дерево с текилой. Да, этот человек умел смеяться. И сумел застрелить четверых друзей и незнакомца из-за принципа. Странно. От взгляда на его лицо хотелось то ли выбежать с диким криком в ночь, то ли прижать к себе, уложить голову на колени и баюкать, пока не уснет.
Еще одна тревожная странность: он глядел только на двоих прибывших. Само собой, на Джека – но и на Даветт. Об остальных он словно забыл после первого же взгляда. Но этот каменный взгляд упорно возвращался к юной журналистке. И, кажется, делался чуточку мягче. Но, черт возьми, только самую малость.
Нельзя так.
Когда Джек заговорил, несколько секунд висело молчание. Затем Феликс нагнулся, раздавил окурок последней сигареты и прохрипел:
– Убирайся. И забирай с собой свою банду, свои волшебные россказни и свою…
Тут он запнулся и с болью глянул на Даветт.
– …И свою сирену, и все прочие причины, по которым ты хочешь заставить меня убивать, и убирайся к чертовой матери!
Вся Команда, за исключением Джека, застыла ошеломленная. Такого они не ожидали. Ни в каком случае. Никто прежде не давал от ворот поворот.
Карл Джоплин открыл рот, чтобы возразить, но Феликс не позволил, встал и крикнул: «Сейчас же!»
Они ушли, и никто не сказал и слова. Феликс стоял посреди комнаты и свирепо глядел на выметающуюся Команду.
На улице не было ни одной машины, кроме нанятого лимузина. Джек тихонько постучал в стекло, прикорнувший водитель завозился у двери. Наконец открыл. Но никто не торопился садиться. Все стояли и смотрели в ночь.
– …Ну, слишком уж он странный даже для нас, – наконец сформулировал Карл.
Джек посмотрел на него и рассмеялся.
– Ты что, серьезно? Да он наш с потрохами!
Все с тревогой посмотрели на него.
– О Великий вождь, поправь меня, если я ошибаюсь, – пропел Карл. – Но разве нам не сказали «нет»?
– Я поправлю, – пообещал Кот и спросил Джека: – Разве я слышал не самое чертово бесповоротное «нет» в своей жизни?
Остальные трое, Аннабель и Даветт с Адамом, молча кивнули.
Джек рассмеялся снова.
– Говорю вам, он наш. Когда мы увидим его в следующий раз…
– Ты собираешься снова встречаться с ним? – удивилась Аннабель.
– Думаете, это разумно? – добавила Даветт.
– А как же, – ухмыльнувшись, ответил Джек. – Он же не знает, как нас найти. В общем, когда я в следующий раз подойду к нему, он потребует что-нибудь экстравагантное. Скорее, всего, деньги, сотню кусков или около того.
Он кивнул водителю, тот обошел лимузин и сел за руль. Джек махнул Команде – мол, садитесь.
– Я тут же соглашусь, мы пожмем руки, и он с нами. Вот и все.
Команда неохотно, настороженно подчинилась – полезла в лимузин. Когда они наконец расселись, Кот заговорил за всех.
– Бвана, ты уверен, что мы говорим про того самого парня?
Все заулыбались.
– Дорогой, отчего такая уверенность? – осведомилась Аннабель. –
