– Ну, откройте, – едва ли не командным тоном ответил Санчо.
Но услышал только, как удаляются шаги. Почему-то сразу пришло в голову, что рыцарь преднамеренно шуршит листьями по тропинке.
Санчо толкнул дверь, затем потянул на себя. Та осталась запертой. Он решил, что Ланселот смеется над ним.
В глубине двора опять послышались металлические звуки: хозяин занялся своим ремеслом.
Кукушкин давно не чувствовал себя так глупо. Захотелось уйти, но уходить было боязно: где-то за углом мог поджидать школьный рыцарь-зомби. Санчо оглянулся. Улица была пуста, только покачивались ветви кленов, их покрасневшие листья теперь показались Кукушкину окровавленными.
И тогда Санчо решился. А, может, понял, что хотел от него Ланселот.
До верхней кромки ворот прыгать было неудобно. Зато в том месте, где к ним примыкал дощатый забор, – в самый раз. К тому же там имелся каменный столб, чтобы поставить ногу: подтянуться только на руках для Кукушкина стало бы невыполнимой задачей.
Санчо еще подумал-подумал, затем скинул с плеча рюкзак и с размаху запустил через ворота. Во-первых, отрезать себе путь к отступлению. Во-вторых, если что, сказать, что за сумкой. Нелепый повод, но лучше, чем ничего. Отошел на несколько шагов, еще раз оглянулся, – не любопытствует ли кто, – разбежался и подпрыгнул, ухватившись за верх забора. Отчаянно болтая ногами, все же сумел закинуть одну на каменный столбик у ворот. Но даже это мало помогло. Пыхтя и обливаясь потом, Санчо таки взгромоздил пузо на забор и как мог осторожно спустил себя на ту сторону. И все равно шлепнулся на задницу.
Альпинистский подвиг остался незамеченным. Ланселота во дворе не было. Санчо с кряхтением встал, схватил рюкзак и потрусил к открытой двери кузни.
Когда он ввалился, рыцарь ставил меч на стойку. Ланселот был в джинсах, черной футболке и защитном фартуке. Темная бандана придавала ему пиратский вид.
– Что так долго? – не оборачиваясь, сказал рыцарь.
– Не привык по заборам лазить, – ответил Санчо.
– Привыкай. Этому тоже будем учиться, – Ланселот наконец-то посмотрел на него. – А чего такой встрепанный?
– На меня напали сегодня. В школе.
– Ладно, пошли в дом. Рассказывай…
Кукушкин выложил все про катакомбы, мертвого рыцаря и Кимыча.
– А тебе что снилось? – невпопад спросил хозяин дома.
– Ну… – Санчо встал в тупик. – Ночью? Не помню… Бегал по улицам. От нежити…
– С мечом бегал?
– Вроде… А что?
– Скорее всего, во сне ты бессознательно вызвал Экскалибур. Ты еще толком не умеешь контролировать ни его, ни себя. Вызывал нестабильно, и тебя сначала, так сказать, взяли на карандаш, а потом потеряли. А вот почему он до тебя в школе добрался… Ты на уроках не спал?
– Не-а! – помотал головой Санчо.
– М-да, отпадает. Слушай, а может, ты фантазировал? Представлял, например, как школу захватил Хаос, а ты на них с мечом?
Оруженосец покраснел.
– Все с тобой ясно, – заключил рыцарь. – Когда фантазируешь, тоже его вызываешь. Ты просто пока не можешь отличить, где фантазия, а где правда.
– Но ведь меч было бы всем видно!
– Ага, сейчас! Он виден на Земле только при столкновении с другим оружием. В общем, тебя уже искали и по второму вызову меча запеленговали. Только Мордред ничего во время уроков сделать не мог. Зато подвал был идеальным местом.
– Мордред?
Даже имя у того субъекта оказалось… мертвецкое.
Он был самым молодым из рыцарей, узнал Санчо. Моложе Ланселота, когда тот в первый раз вызвал меч. Хотя, если по хронологии, Мордред состоял в Ордене около пятисот лет. Когда он сломался, еще некому было продавать меч и некуда уходить. Мордред придумал самый интересный выход в истории Ордена, а никого из разбросанных по Европе последних рыцарей не оказалось рядом, чтобы удержать его от такого шага. Он покончил с собой. Но Экскалибур почему-то не дал ему умереть. То есть – совсем умереть. Хотя меч и не мог сделать рыцаря неуязвимым. Мордред вроде как не жил, но продолжал ходить, думать и говорить. Как статуя Командора в «Дон Жуане», только… слегка разлагающаяся.
Санчо вспомнил, что и ему приходило в голову такое сравнение. В чем-то они с Ланселотом уже думали одинаково.
– Он продал свою грань меча в обмен на окончательную смерть, – закончил короткий рассказ Ланселот. – Но даже Мэтр, видимо, оказался не в состоянии ему помочь. По крайней мере, пока.
– Его что, совсем нельзя убить? – Санчо похолодел.
– Почему же? Можно. Даже ты, в принципе, мог бы, если бы умел. Экскалибур не причинит вреда обычному человеку или рыцарю. Он может только убивать тех, в ком есть хотя бы капля магии. Это или нежить, или маг. Мэтр в состоянии купить грань меча, но не может его применить. Он же не рыцарь, и меч его не выбирал. Потому он и не может даровать Мордреду смерть от Экскалибура. Остаемся только мы с тобой. Так что это повод начать ускоренно обучаться. И очень кстати, что ты пока не будешь ходить в школу.
Санчо тут же вспомнил про Кимыча.
– А домовые, они кто? Разве враги? Хотя и рыцарей не любят…
– Не враги и не друзья. Ты чем слушаешь? Магии тут нет, а магические существа есть. Редкие, как в Красной Книге, но есть. Жить им как-то надо? Вот они и тянут жизненные силы из людей. Только всякие там упыри и темные маги просто паразитируют. А домовые платят за поддержание жизни. За домом следят, помогают маленько. Симбиоз получается. Но это не дружба. Только обмен. Без спросу.
– Кимыч говорил, он был человеком.
– Но он уже не человек. Ментальная оболочка. Подавляющее большинство рассеивается после смерти. Но некоторые очень стабильны. Вырваться отсюда они не могут, мир-то закрыт. Вот и воплощаются в разных…
– А душа? – спросил Кукушкин.
– Про душу ничего не знаю. Не ко мне. Голодный или сразу будем заниматься?
– Заниматься, – Санчо как-то потерял аппетит, хотя волнение он, как правило, заедал. К тому же по дороге к Ланселоту он купил и съел шоколадный батончик. Где-то читал, будто шоколад помогает при стрессах.
– Тогда пошли опять во двор. Куртку здесь оставь!
Прошлый раз Санчо был во владениях Ланселота ночью и если что-то и видел, то при свече да керосиновой лампе. А сегодня после своего восхождения на забор толком и не разглядывал ничего. Потому увидел сейчас все как будто впервые.
Двор был просторный, обнесенный со всех сторон глухим забором. Любопытный глаз разве что с воздуха смог бы узнать, что здесь творит хозяин. У забора шла поленница, рядом на мощной плахе лежал колун. Дальше сруб колодца – Ланселот явно предпочитал без нужды не выбираться на улицу. За ним огород и небольшой сад из нескольких яблонь и слив.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
