– Адскую собаку? – догадался Мик Урри. – Да я возьму ее голыми руками, господин профессор!
– Вот что, Мик Теодор Макс Урри, – хозяин вторично полностью произнес его имя, и это что-то значило. – Называй ее как хочешь, хоть адской собакой, однако запомни: грубой силы не применять, оружия с собой не брать.
– Но…
– Машину доставить в сохранности. Мне надоело разгадывать ее по частям, мне нужна вся система. А здесь она станет послушной, совсем ручной.
– Ясно. – Щеки Урри дернулись, изображая улыбку.
– Ящик с капканом на аэродроме. Открывается он снаружи. – Фон Круг пожевал тонкими губами, вспомнив, как Рэсси отомкнул дверь. – Идея простая: мы располагаем образцом голоса господина Громова. Ты должен точно знать, как перехитрить две умные машины.
Он включил магнитофон, и зазвучала давняя запись. Профессор Громов говорил по радио с Пенном-долговязом, командиром бывшего африканского отряда:
«…где вы сейчас находитесь?»
«Рад слышать вас, господин профессор! В квадрате одиннадцать – сорок два. Сейчас привал, у нас утро…»
«Жарко?»
«За пятьдесят!..»
Фон Круг выключил запись.
– Итак, самолет в Индию летит через сорок минут… Для машины Громова, которая связана с моей радиостанцией, будет передана информация о похищении знаменитого белого тигра. Не сомневаюсь, что Электроник вместе со второй моделью, по кличке Рэсси, попытаются спасти тигра. В этой машинной битве должен победить ты, Мик Урри. На месте тебя ждет эмптометр. Надеюсь, понятно?
На окраине города, за колючей изгородью и заросшим водорослями каналом, как немой свидетель былого могущества, возвышался дворец магараджи. Поражавший когда-то гостей росписью и богатым убранством залов, дворец давно уже не собирал любителей охоты и пиров: был превращен в скромный музей. Музей привлекал посетителей не чучелами, рогами и бивнями, а одним уникальным живым экспонатом – белым тигром. Даже в Индии белый тигр большая редкость; люди всегда любовались им. Считалось, что обидеть такого тигра – значит навлечь на себя величайшее несчастье. Сегодня ночью рушились священные обычаи древности: белого тигра должны были похитить.
Электроник, запертый в номере гостиницы, сидел у стола, заваленного книгами. С той минуты, как Электроник услышал по радио приказ фон Круга «сонным стрелка́м» достать ему белого тигра, он отложил изучение древнего санскрита и, вызвав Рэсси, стал считать, сколько времени осталось до назначенного часа. Успеют ли они встретиться? По всем расчетам, успеют: Рэсси сейчас летел над морем, включив резервные двигатели. Электроник принял единственно правильное решение: профессора, путешествующего на Замбе, не найдешь ни по одному видеофону, а вдвоем с Рэсси они сумеют помешать похитителям.
Оставалось тридцать минут до полуночи, до условленного фон Кругом срока, когда мягко повернулась дверная ручка, и в комнату заглянула мохнатая морда Рэсси. Электроник был наготове.
– Вперед, Рэсси! – скрипуче сказал Электроник, притронувшись к волнистому затылку собаки.
Они промчались мимо прижавшегося к стене швейцара, выскочили на улицу. Электроник изучил карту города и точно представлял, где дворец магараджи, но на всякий случай объяснил Рэсси:
– Точно на юго-запад. Пять километров четыреста метров.
Они миновали центр города с деловыми небоскребами и стеклянно-металлическими домами, углубились в старый район. Мальчик и собака бежали по кривым узким улочкам, вдоль нескончаемо длинных глиняных стен, куда не выходило ни одно окно. Пустынная, мощенная камнем дорога вывела их к заброшенному дворцу. В свете луны блестели белые башни и купола.
Вот железный мост надо рвом… Арка входа. И дальше – залы дворца. Комнаты, комнаты, гулкие темные комнаты – бесконечные покои магараджи. Силуэты чучел, блестящее в лунном свете оружие… Где же белый тигр в этом лабиринте залов, коридоров, узких лестниц, колоннад балконов, каменных кружев стен? Рэсси уверенно бежал по пустому дворцу, словно держал в зубах нить, выводящую из лабиринта.
Они ступили на балкон и увидели внизу каменный дворик; когда-то здесь магараджа перед выездом в джунгли осматривал своих охотничьих гепардов – длинноногих, пятнистых, легко догонявших самых резвых оленей. Нет больше магараджи, исчез с лица земли последний индийский гепард, но остался охотничий дворик, спрятанный в самом центре дворца-крепости.
На мраморном полу, в сумеречной тени, притаился огромный тигр. Он был неестественно белый, с кольцами темно-серых волос, с серебристыми бакенбардами. Тигр глухо рычал.
Мальчик и собака, выглядывая из-за колонны, увидели то, что напугало белого тигра, – над квадратом двора висел на вращавшихся плоскостях эмптометр, похожий на чудовищное насекомое. Глаза тигра следили за воздушной машиной.
Тигр вдруг прыгнул на середину двора. Оглушительный рев разнесся по пустым залам и затих где-то в дальних комнатах. Убедившись, что ночной дворец привычно отзывается на его голос, тигр вернулся в свой угол, оглядываясь на машину.
Разошлись створки на брюхе эмптометра, из люка пополз вниз на тросах тяжелый ящик. Под рукой Электроника дрогнула голова Рэсси, но мальчик удержал его: рано. Ящик опустился на мраморный пол – закрытый, таящий немую угрозу стальной ящик. Выдвинулась боковая стенка, словно приглашая жертву войти. Оскаленный, с прижатыми ушами тигр затаился в углу, и было что-то страшное в этой сцене.
Громкий голос позвал: «На помощь, друзья!» – и Электроник мгновенно узнал голос Громова. Он звучал из ящика. Учитель звал их на помощь!..
– Вперед, Рэсси! – крикнул Электроник, перескакивая балюстраду.
А Рэсси еще до команды хозяина, едва услышав знакомый голос, прыгнул с балкона во внутренний двор, скользнул молнией по гладкому полу, нырнул в ящик. В то же мгновение с лязгом замкнулась дверца, стальная коробка рывком поднялась вверх вместе с эмптометром.
Глухой рык зверя, крик мальчика, лязг стали – все звуки быстрой охоты на мгновение заполнили сонный дворец.
И стихло. Эмптометр удалялся к звездам, оставив в каменном мешке человека и тигра.
– Отстань ты! – железно-скрипучим голосом сказал Электроник белому привидению, изготовившемуся к прыжку, и тигр, поднявшись с неожиданно равнодушным зевком, сделал несколько мягких шагов и вернулся в угол. – Эх ты, вау-ху-аб!..
Слишком поздно догадался Электроник, что клетка не для тигра, а знакомый голос – всего лишь приманка. Если бы он первым вскочил в ящик и дверца захлопнулась, Рэсси, несомненно, освободил бы своего хозяина. Но Электроник был не в силах догнать воздушный эмптометр: он не умел летать, как Рэсси. И даже не разгадал обычную охотничью хитрость.
Мальчик вылез из каменного мешка по приставной лестнице и побежал, не обращая внимания на колючки, рвавшие его рубашку, туда, где он слышал слабый звук удалявшегося эмптометра.
Электроник бежал до тех пор, пока не почувствовал, что в нем иссякает энергия.
…Пять мальчишек и девчонка сидели на спинке скамейки, как нахохлившиеся птицы на плетне. Они слушали Электроника.
Его встретили в школе веселыми криками, нетерпеливыми вопросами. Но Электроник отвечал кратко и, как всем показалось, вел себя очень сдержанно. Несколько дней бурлил восьмой «Б» после приезда с южного моря загорелого подводника Сыроежкина. И хотя скачку на акуле восьмиклассники оценили как достойное и современное испытание воли человека, они ждали с нетерпением Электроника. Он один мог рассказать все подробности спасения синего кита! И конечно, ждали неуловимого Рэсси: хотелось взглянуть на него, понять, что значит это таинственное «И так далее»?.. И вот вернулся Электроник и очень сухо говорит о носорогах, акулах, подлодке, как будто рассказывает какую-то научную книжку, а не настоящие приключения Рэсси.
Таратар, правда, остался доволен своим ассистентом. За лето он так начитался, что объяснял решение задачи языком высшей математики, как лектор студентам. Никто его, конечно, кроме Таратара, не понял, и учителю пришлось самому решать задачу. Один лишь Вовка Корольков, по прозвищу Профессор, слушал Электроника с горящими глазами: как он хотел быть таким же умным!
«В жизни Электроника наступает трудный период, – подумал Таратар. – Пожалуй, этого не мог предположить даже Гель Иванович Громов. Электроник чересчур быстро обогнал по развитию всех ребят. Он говорит с ними, как академик с коллегами, – совсем забыл, что высшую математику его товарищи еще не проходили…»
Но вот у доски встали два близнеца, и Таратар решил разрядить серьезную атмосферу в классе:
– А ведь Сыроежкин перегнал тебя за каникулы, Электроник!
Все улыбнулись и с удивлением заметили, что Сыроежкин чуть выше своего двойника. Это была истина, но все же чуть печальная, когда ее вспоминаешь, – машины не растут.
