игрушками с кровати Ксимены, полотенцами и нашей одеждой. И несмотря на то, что мы старались не шуметь, а может, и благодаря этому – потому что нет ничего смешнее, чем стараться не смеяться, когда хочется, – это был лучший подушечный бой в моей жизни!
Мы могли бы продолжать бесконечно, но тут кто-то из нас трубно пукнул. Мы застыли, глядя друг на друга с широко раскрытыми глазами, но никто не хотел признаваться, кто это был, и мы расхохотались.
Минуту спустя мама Ксимены уже раздраженно постучала в дверь. Было далеко за полночь.
Мы пообещали ей больше не шуметь и ложиться спать.
Мы тяжело дышали от смеха. У меня даже живот болел.
Мы долго копались, расправляя спальники и раскладывая по местам плюшевые игрушки. Сложили одежду и убрали полотенца в шкаф. Разгладили подушки, забрались в спальники, застегнули их и пожелали друг другу спокойной ночи. Я думала, что сразу же усну, но у меня случился приступ хихиканья, и Джун с Ксименой тоже не выдержали. Мы пытались утихомириться и закрывали друг другу рот руками.
Наконец, когда приступ хихиканья прошел и все стихло, Ксимена стала напевать в темноте. Она пела так тихо, что я не сразу узнала мелодию:
Нет, нет, нет нет нет, нет, нет.
Потом Джун подхватила:
Нет, нет, нет нет нет, нет, нет.
Я в конце концов поняла, что это за песня, и запела:
Нет, нет, нет нет нет, нет, нет!
И потом мы вместе запели шепотом:
Никто не может танцевать бугалу
Как я могу…
Никто не может кататься на роликах
Как я могу…
Никто не может танцевать бугалу
Как я могу…
Мы лежали на спине рядышком, пели и синхронно повторяли движения руками над головами. Мы так всю песню пропели – тихо-тихо, словно на молитве в церкви.
Как выглядят наши диаграммы Венна
Знаю-знаю, я слишком много думаю обо всем этом.
Как мы никогда об этом не говорили
В понедельник никто не упоминал ночевку. Как будто каждая из нас инстинктивно понимала, не говоря вслух, что, когда мы вернемся в школу, все будет как обычно. Ксимена будет общаться с компанией Саванны. Джун – со своими друзьями. А я буду играть в точки с Майей.
Никто и не догадывался, что мы с Ксименой и Джун стали близкими подругами. И что всего несколько дней назад в спальне Ксимены мы бесшумно дрались подушками и делились секретами под розовым светом гирлянды из перчиков.
Как мне не удалось предотвратить социальную катастрофу
За день до выступления миссис Атанаби велела нам взять выходной и отдохнуть. Она хотела, чтобы мы как следует поужинали здоровой пищей и выспались. Потом она выдала нам костюмы, которые сама сшила. Мы их уже надевали неделю назад, но мне не терпелось добраться домой и примерить свой костюм после того, как его подогнали по фигуре. На идею костюмов миссис Атанаби вдохновило трио The Liberty Belles.
В тот вечер я пошла домой вместе с Линой и Майей – совсем как раньше, до того, как я стала все время проводить с Ксименой и Джун.
Это был один из первых мартовских дней, когда наконец чувствуешь в воздухе наступление весны после долгой, ужасно холодной зимы.
Лине внезапно пришла в голову идея зайти за мороженым в «Карвел». Мы подумали, что это отличная идея для весеннего дня, и направились вверх по Эймсфорт-авеню к парку. По дороге я рассказала, что Саванна считает, будто бы единственная причина, по которой я получила роль в танце миссис Атанаби, – это что я в детстве снималась в телерекламе.
– Никто так не думает, – попыталась поддержать меня Лина, пиная перед собой футбольный мяч.
– Это ужасно! – рассердилась Майя, и я внутренне восторжествовала. – Не могу поверить, что Саванна такое говорила! Она была такой доброй в младшей школе.
– Она никогда не была особо добра ко мне, – возразила я.
– А ко мне была, – настаивала Майя, поправляя очки. – А теперь она злая. Вся их компашка злая.
Я
