— Куришь, одна? — подходит ко мне Хряк.
Знаю эту рожу бандитскую. Не уберег моего Демида от пули.
— Чего надо, Владик? — затягиваюсь сигаретным дымом.
— Красивая ты баба, Мадин. — делает комплимент, но на самом деле его интересуют только деньги. — Красивая, а он не смотрит на тебя. Обидно, правда?
— Тебе-то какое дело? — хмыкаю я.
— Думаешь, я не замечаю, как ты подкатываешь к Даве, и так, и эдак.
— Тебе показалось. — отбриваю я.
— Да нет, у меня глаз на это дело наметан, кого наебать хочешь, Мадин? Слюни на него пускаешь, уже не знаешь, как еще жопой повертеть, сиськами потрясти, чтобы внимание на тебя обратил, да, Мадин?
— Иди к черту! — уязвлена я его словами.
Потому что попал, гад в самое яблочко. Болевую точку мою отыскал.
— Думаешь я тебя обвиняю? Нет!
Удивленно смотрю на него.
— А чего же ты тогда делаешь?
— Я сам не в восторге от этой Таисии Снегиревой.
— Боже, ну и фамилия колхозная! — шиплю я.
— Колхозная, не колхозная, а взяла девка нашего Давидку за яйца капитально!
— А ты-то что ее так не взлюбил? — интересуюсь я. — Она тебя продинамила? Посулила и не дала?
— Можно и так сказать — противно осклабливается Влад. — У меня с ней личные счеты. И у тебя.
— Хочешь сказать, что у нас с тобой общий враг? — теперь понимаю, к чему был весь этот разговор.
— Ну. Как тебе сказать, «враг». Враг — слишком громко. Так, некоторое досадное недоразумение.
— И у тебя есть план, как это недоразумение устранить? — догадываюсь я.
— Есть. — лыбится Влад.
— Просто отлично!
— Угу. Вот только у меня условие небольшое имеется.
Интригует, гад. Знает ведь, что я ради Давида на все пойду.
— Какое условие?
— Треть имущества Давы.
— Чего? — вытаращиваю глаза на него.
— Что слышала. У меня есть нечто такое, от чего доярка Снегирева свалит от Давидки в свой Мухосранск сверкая пятками. Ты в это время клювиком не щелкай, давай хорошенько мужику во все дырки, соси ему, не даром вон какой свисток надула! В общем, как выскочишь замуж за Даву, я с тебя денег потребую. Думаю, тебе не составит труда выпросить у Давы ночной клуб или салон красоты для себя. А потом ты передашь это мне. Идет?
— Так что же у тебя есть на эту замарашку? — выцепляю я для себя самое важное.
— Видео есть одно. — обтекаемо отвечает Влад, — доярка посмотрит и ахуеет.
— А мне покажешь, что там за видео?
— Покажу, а че б не показать. Там Тая сосет у него на глазах у его головорезов. А потом он ее раком, по-всякому крутит.
— Эм… экстремальные у них конечно постельные игры.
— А это не игры. — сверкает волчьим глазом Влад.
— А что?
Лицо у Хряка становится жестким-прижестким.
— Выкрал он ее. По кругу собирался пустить. За смерть Демида хотел отомстить.
— Ей?! Она-то какое отношение имеет к моему покойному мужу?
— Никакое. Облапошили Давидку, как вчерашнего пацана, вокруг пальца обвели. Не той он отомстил. Но зато обрюхатил.
— И… Тая после этого ну как бы… ей все ок?
— Да нехуя не ок! — перебивает Влад. — Память ей отшибло. А Дава в уши ей заливает, что между ними неземная любовь-морковь, что ребенка ждут. Ну, ребенка-то он ей задел взаправдашнего, но каким способом…
— Жесть…
— Типа он свою вину хочет искупить перед ней. А может и правда, влюбился, хер его разберет.
— Но если ты все это расскажешь и покажешь нашей доярке, она же съебется от него?
— Сто процентов, съебется! Не та эта натура, чтобы в плену у своего насильника куковать. А ты, Мадинка, останешься утешать его. Погорюет наш Давидка немного, да забудет свою «неземную любовь».
Мое настроение ползет вверх. А что, это шанс вернуть Давида себе!
— Владик, я тебя обожаю! — выкидываю я сигарету смеясь. Так хорошо, мне уже давно не было. — Когда, думаешь, показать ей запись?
— Чем быстрее, тем лучше!
Глава 36
Таисия
Просыпаюсь в хорошем настроении. Вчера заснула после массажа Давида, вернее, даже во время него. Какой же он добрый и чуткий, поверить не могу до сих пор, что этот великолепный мужчина влюблен в меня, и что у нас с ним будет малыш.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Давы в постели нет, что не удивительно — уже поздновато. Зато слышны всплески из ванной комнаты. Наверняка он принимает душ с утра пораньше.
Потягиваюсь. Очень хочется нырнуть к нему под тугие теплые струи. Вчера он хотел меня, я чувствовала его налившийся член, но он понимал мое уставшее состояние и не стал трогать. Сегодня же с утра, полная сил, я сама его хочу.
А что, почему бы не привести эту шальную мысль в исполнение?
Поднимаюсь, накидываю на себя шелковый халатик. Давид не закрыл дверь в ванную. Проскальзываю туда. Дава, голым крепким задом ко мне стоит под тугими струями душа. Все, как я и думала! Запах его геля заполоняет все небольшое помещение. Запах настоящего мужчины!
Пока он меня не заметил, берусь за зубную щетку, выдавливаю немного пасты, хорошенько чищу зубки. Хочется предстать перед ним свежей и чистой.
Дава все еще не замечает меня. Стоит под душем, будто остужает себя. Пара совсем нет. Я скидываю с себя халатик, ночнушку и трусики. Остаюсь совсем нагой. Открываю кабинку, и только тогда Дава резко оборачивается. На его лице удивление. А потом он глазами пожирает мою фигуру с головы до ног.
Я улыбаюсь ему, но он уже сообразил все, что ему нужно. Одним мощным движением втягивает меня в кабинку душа.
— Ай! — взвизгиваю я.
Вода и правда ледяная. И как только мужчины в такой купаются?! Но в следующее мгновение Давид прижимает меня своим разгоряченным телом к кафелю стены.
— Это что еще такое, Таисия? — спрашивает вроде и строгим тоном, но голос охрипший у него, а взгляда не может отвести от моих нижних губок, чистеньких, без единого волоска. — Это что еще черт возьми, такое?!
Делает душ потеплее, затем садится на корточки. Но даже его роста сидя, слишком много, чтобы дотянуться до лепестков. Тогда Давид склоняет голову, и целует меня прямо в прикрытые, точно тугой бутон розочки лепестки. Языком старается раздвинуть их, чтобы проникнуть к самому сокровенному — гиперчувствительной горошине, что уже налилась кровью для него и жаждет его внимания.
Мне так хорошо, я откидываю голову назад, упираясь глазами в потолок, на котором сейчас парит испаряющаяся горячая вода. Давид тянется выключить душ, так как уже достаточно тепло, даже жарко. А потом так резко заставляет меня раздвинуть ножки, что я взвизгиваю. Пытаюсь по инерции свести их вместе, но голова Давида уже там, а бесстыдный сильный язык уже проник меж лепестков и вовсю обрабатывает малые губки и горошину.
Я закусываю губу, чтобы не стонать и не кричать в голос. Хотя, ванная комната находится в нашей спальне, и по идее никто не должен услышать моих бесстыдных воплей от чистейшего удовольствия, что сейчас дарит мне Дава и его крепкий язык.
Дава увлекается вовсю, перекатывает мою горошину, покусывает ее, давит языком, ласкает губами. Я ему уже все плечи расцарапала, потому что просто исхожу на нет в его руках, бьюсь в сладких судорогах экстаза.
Давид понимает, что никуда я от него не денусь сейчас. Отпускает меня но только для того, чтобы начать мять попку своими длинными пальцами. Он слегка раздвигает мои ягодицы и его палец все настойчивее и настойчивее срывается на крохотную запретную дырочку, которая моментально съеживается от его манипуляций. Широко открываю глаза и смотрю на Давида с ужасом. Что он задумал?
Но Давид лишь довольно улыбается, глядя на меня меж моих бедер, гладит колечко настойчивее, и я улетаю в космос! Не думала, что у меня там тоже все так чувствительно… Вообще, в умелых руках Давида все мое тело — одна сплошная эрогенная зона!
Смотрю на то, как меж его бедер покачивается огромная набухшая палка его эрекции. Член чудовищных размеров, он так и жаждет моего внимания, но в таком положении я не могу дать ему ни малейшего шанса.
