— Замечательно! — улыбнулся с бешеным энтузиазмом и показал большой палец, очень надеясь, что она не услышит сердитое бурчание в животе.
— Ты какой-то не такой. — она нахмурилась, пристально вглядываясь в мою осунувшуюся физиономию. — Что случилось?
— Ничего, — как можно беспечнее махнул рукой, — просто не спал полночи.
— Почему?
Хм, ну как бы так сказать помягче. Реактивный самолет всю ночь прогревал сопла. Дирижабль сбрасывал балласт. Живот снова недовольно забурчал, намекая, что это еще не конец.
— Надо было к ним сходить и устроить разнос.
Я и устроил. Целую ночь веселого разноса. Прямо в щепки разнес, в брызги, аж на ногах еле держусь.
— Они больше так не будут, — заверил Дину и пошел к себе. Комок змей в животе опять зашевелился, загудел. Вот только не надо на работе устраивать продолжение ночной вакханалии!
Я поспешил уйти к себе в кабинет, плюхнулся на стул, мечтая хоть немного подремать, но, как на зло, на Кулакову напала бурная деятельность. Одну папку принесла, вторую, третью. Что-то вещала, а я только осоловевшими глазами хлопал, да слушал ее как через толстый слой ваты. Он была так довольна, что сияла как начищенный пятак, и ей невдомек, что после вчерашнего дивного вечера и вкуснейшего самодельного супчика я чуть не помер позорной смертью.
— Тебе вчера понравилось? — спросила шепотом, воровато оглядываясь через плечо. Ее прямо распирало от эмоций.
— Безумно! — промычал сдавленно, а горлу подкатил гадкий ком.
— Мне тоже. Я полночи во сне готовила.
Угу. Я тоже готовил, в поте лица. Чуть дух не испустил от усердия. Столько кирпичей наложил — мама дорогая! На маленький домик хватит.
— Мне, к сожалению, таких прекрасных снов не приснилось, — выдохнул криво.
К счастью, она не заметила вымученной иронии в моих словах.
— Давай как-нибудь повторим? Сходим туда еще разок? Приготовим что-нибудь еще? — Дина с надеждой вглядывалась в мое лицо, — что-нибудь совсем экзотическое?
Да ни за что!!! Ни в жизнь! Ноги моей больше там не будет!
— Нууу, — протянул, судорожно пытаясь найти отмаз, — не уверен, что стоит…
— Почему, — у нее тут же расстроенно вытянулась физиономия, и тут же подозрение в голосе появилось, — тебе все-таки не понравилось?
— Я же сказал, понравилось, очень. Но мы это уже попробовали! — выкрутился из западни, — не вижу смысла повторяться, даже если было здорово!
Вот, молодец я! Вывернулся из неудобной ситуации, и чтобы закрепить достигнутый успех важно добавил:
— Следующее место для отдыха выбираю я.
Дина тут же растеклась в улыбке и с готовностью согласилась:
— Договорились, — взяла со стола бумаги, которые я успел посмотреть за время нашего разговора и, еще раз блаженно улыбнувшись, пошла к выходу.
Едва за ней закрылась дверь, я обхватил живот руками, согнулся в три погибели и со стоном тюкнулся любом об стол. Порелаксировать мне не дали. Телефонный звонок бессовестно разрушил все мечты на легкую дрему.
Стиснув зубы, распрямился, взял трубку и прохладно произнес:
— Слушаю.
— Добрый день, Антон Дмитриевич? — раздался немного картавый голос одного из постоянных клиентов, славящегося своей способностью докопаться до самых незначительных мелочей.
— Да, — прикрыв глаза, устало потер щеку, уже заранее зная, что от него быстро не отделаешься.
— Я звоню вам по такому поводу…
Он вещал о своей гениальной задумке, я слушал его в пол уха, попутно прикидывая удастся ли сегодня сбежать домой пораньше.
Едва разговор закончился, как снова раздался звонок. И снова клиент с неплохим заказом, а у меня даже нет сил порадоваться. А уж когда предложил встретится во второй половине дня, еле получилось сдержать глухое рычание.
Чувствую, это будет очень долгий день. Достал из кармана пузырек с таблетками и выпил еще одну. На всякий случай.
***
Кулакова
После очередного рабочего дня я вернулась домой без сил. Сегодня было много беготни — приехала проверка из Москвы. Все сотрудники носились как угорелые, и я не стала исключение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Зато Северный в конце сказал, что я молодец, очень сильно его выручила. Получить от него похвалу по работе — невероятно приятно. Я постепенно училась и переставала чувствовать себя, как пятое колесо.
Вместо ужина выпила кружку сладкого чая, постояла в душе, смывая с себя тревоги уходящего дня, а потом пошла к себе, намереваясь остаток вечера провести за книгой.
Однако вскоре обнаружилось, что в моей комнате уже кое-кто был.
— Что ты делаешь? — спросила хмуро у матери, которая с недовольным видом крутила в руках мой телефон, явно пытаясь добраться до его содержимого.
Она вздрогнула от неожиданности, едва не выронив его из рук.
— Дина! Нельзя же так пугать, — произнесла строго, — мне чуть сердце не прихватило.
— Мама, ты не ответила на мой вопрос, — я не позволила ей перевести тему в любимом направлении, — зачем тебе мой телефон.
— Мне нужен был калькулятор, — выдала она, явно радуясь своей придумке.
— Калькулятор лежит прямо перед тобой, — кивнула на стол.
— Я не заметила, — выкрутилась она.
Преисполненная дурных подозрений, бросила взгляд на свой мобильник, так и есть — зеленый огонек моргает, оповещая о входящем сообщении.
Ну, мама! Везде свой нос пытается засунуть.
— Значит калькулятор на столе ты не приметила, а вот телефон, лежащий в сумочке — запросто? — сложила руки на груди, чтобы не было видно, как они дрожат от негодования.
Она посмотрела на меня так, словно я с глупостями какими-то к ней пристаю.
— Я хотела посмотреть, кто это тебе все написывает.
— Мама, а ты не думала, что это мое лично дело, кто мне там написывает.
— Глупости! Мать должна знать, чем живет ее дочь. Может ты в плохую компанию попала.
— Господи, мне не пятнадцать лет, чтобы лезть в странные компании! Я уже давно выросла, как ты этого не понимаешь.
— Вот чего я действительно не понимаю, так это того, зачем тебе пароль на телефоне. Ты там что-то непотребное прячешь? — она словно не слышала меня, — покажи немедленно!
От такого заявления я просто дар речи потеряла. Она что совсем не понимает, что такого разговора в принципе не должно быть.
Да сколько можно меня контролировать? Я раньше как-то внимания не обращала. Плыла себе по течению и плыла. Учеба, аспирантура — не до выяснения отношений было. А сейчас, едва вступив во взрослую самостоятельную жизнь, я обнаружила, что меня обложили со всех сторон. С работой, со знакомыми, с парнями. Даже в одежду мою она и то постоянно суется, проверяет не накупила ли срамоты. А если я замуж выйду, она что, будет каждый день приезжать и проверять, что творится у меня дома? Или может в первую брачную ночь будет стоять и контролировать процесс?
— Я ничего не буду тебе показывать. И пароль можешь не искать. Это мои отпечатки, — выставила вперед пятерню, — Если хочешь, можешь оторвать мне палец, чтобы иметь доступ к секретной информации, потому что иначе ты его точно не получишь, — выхватила у нее телефон и убрала обратно в сумочку, и застегнула ее.
Что там Северный говорил про приятеля, который готов после нового года сдать квартиру? Завтра же свяжусь с ним!
— Дина, ты отвратительно себя ведешь, — она разочарованно покосилась на сумочку. Наверное, не успела ее хорошенько обшарить, — мы столько сил потратили на твое воспитание. А что в итоге? Сплошная неблагодарность.
— Как, по-вашему, я еще должна вас благодарить? Ползать за вами на коленях? Кланяться при встрече? Ну так пожалуйста, мне не жалко, — склонилась в три погибели, рукой до пола доставая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не паясничай! Ты совершенно не прислушиваешься к тому, что мы с отцом говорим.
— Да я только этим всю жизнь и занималась!
— Вот и дальше так же должна делать. Мы подскажем, направим куда надо… У нас с твоим отцом много всего в жизни было.
— Я не хочу жить так как вы, разве не понятно? Это ваша жизнь, а я мне нужна своя. Пусть с ошибками, с крутыми и не всегда приятными поворотами, но своя! Хватит навязывать свое мнение и контролировать каждый мой шаг.
