Он, конечно, не виноват, что я так эпично скатилась с горки, что попа в одну сторону улетела, а несчастные труселя в другую, но мог бы для приличия не ржать! Или ржать не так открыто! И не получать такой явный кайф от происходящего! Тюлень гадкий!
Одевалась я словно метеор, мне казалось, что все вокруг в курсе моего бесславного голоза́дого шествия. Выскочила из раздевалки и бегом к выходу. Все, с меня хватит! А Северный пусть тут остается! Видеть его не могу!!!
Только сбежать не удалось. Он, каким-то образом меня опередил, и уже ждал у входа. Судя по тому, как подрагивали уголки губ, и как старательно он отводил в сторону наглые глаза, его все еще плющило.
— Колесница подана, о повелительница прекрасных лебедей, — Северный склонился в глубоком поклоне, одновременно распахивая передо мной дверцу машины, — прошу.
Едва сдержалась, чтобы по затылку ему не хлопнуть, глаза обреченно закатила и забралась внутрь.
— Перекусим чего-нибудь? — предложил Антон, поворачивая ключи зажигания.
— Спасибо, я не голодна, — фыркнула раздраженно и отвернулась. В данный момент единственное, что мне хотелось перекусить — это его шея! Что бы прям хрусть, и голова по асфальту покатилась.
— А что мы такие нервные? — он плавно тронулся с места, выворачивая с парковки на дорогу.
— Антон, скажи честно. Ты издеваешься? — измучено покосилась в его сторону. — конечно же я нервная. И злая!
— Почему? — опять еле улыбку свою поганую сдерживал.
— Почему? Ты еще спрашиваешь? Я ходила по аквапарку, сверкая голой задницей! Это катастрофа! Позор на всю жизнь!
— Ой, да брось. Никто и не заметил.
— Ты заметил! — уличающе тыкнула в него пальцем.
— О да, — протянул он, мечтательно прикрывая глаза, — Я уж точно заметило! Кстати, отличный попец.
— Северный! Я тебя сейчас изобью! — хлопнула его по плечу.
— За что? Я ей комплименты делаю, стараюсь, а она драться лезет!
Придурок. Ему смешно, потешается, а я не знаю куда деваться от стыда.
Олень! Нет. Тюлень!!! Еще раз хлопнула и отвернулась.
— Вдобавок, мои трусы где-то там плавают, — пробурчала себе под нос.
— Насчет трусов не переживай. Нашлась пропажа. В сумке у меня валяются. — утешил он, кивнув назад на багажник, и тут же добавил, — не отдам, пока не поужинаешь со мной.
— Это ультиматум? — наигранно грозно взглянула на своего начальника.
— Это шантаж. Гадкий и подлый, — улыбнулся он, и я поняла, что сердиться на него не могу.
Ситуация действительно комична. Несмотря на стыд все-таки улыбнулась. Будет что в старости вспомнить.
— Ладно. Я согласна. Вези меня.
— Еще бы ты не была согласна, — мыкнул Северный, неотрывно следя за дорогой, — с таким-то компроматом.
Спустя пару минут, я спохватилась относительно своего внешнего вида — растрепанная с непросушенной головой, разве можно в таком состоянии куда-то идти?
И что делать? Ехать домой, чтобы переодеться — не вариант. Там маменька поджидает. Стоит ей только меня увидеть — вцепится как клещ, и не отпустит, а если начну сопротивляться, то прикует наручниками к батарее.
— Антон, извини, — промямлила печально, — но ужин придется перенести.
— Это еще почему? — тут же напрягся он.
— Я не в форме! Одета по-простому, ненакрашена, непричесана.
— Не поверишь, я тоже, — хмыкнул он.
— Антон, я серьезно! Давай в следующий раз.
— Нет, — просто отказал и дальше поехал.
— Как нет? — не поняла я.
— А вот так!
— Я не могу в таком виде никуда идти, — расстроено всплеснула руками.
— Не переживай, Дин. Я знаю чудесное место, где на тебя никто и внимания не обратит. Просто поедим.
Живот, услышав волшебное «просто поедим» тут же радостно заурчал. Сил в аквапарке ушло немало, поэтому я сдалась. А может и не поэтому. Может, мне просто хотелось, чтобы этот день с ним не кончался.
Антон не обманул. Привез меня в маленькую, но невероятно уютную шашлычную, принадлежащую его приятелю. Мы обосновались за крепким, дубовым столом, заказали мяса, лепешку с сыром и целый графин домашнего лимонада.
То ли я была очень голодная, то ли еще по какой причине, но мне показалось, что вкуснее я в жизни не ела. Сама не заметила, как все слопала, а потом, воровато оглядываясь, стянула несколько кусков у Антона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
***
Антон
Когда Дина скрылась в душевой, я заржал в голос. Громко, не сдерживаясь, привлекая к себе внимание окружающих. Они подозрительно косили в мою сторону, и им невдомек было, почему я смеюсь как ненормальный. Просто не мог удержаться и все тут. И остановиться не мог. Стоило только вспомнить Кулакову в надувном круге с идиотским лебедем и накрывало заново.
Один-один, дорогая! Я после твоего ресторана с самообслуживанием еще не так бегал. Там только пятки сверкали и свист стоял. Поэтому будем считать, что мы квиты.
Опять рассмеялся, правда смех стих, стоило только вспомнить маленькие, аппетитные булки, мелькающие перед глазами. Красивые. Да вообще у нее фигура — просто загляденье, хотя вроде и ничего особенного. Худенькая, ровненькая, без особых перегибов, но мне понравилась. Руки так и тянулись, чтобы потискать. А нельзя.
Странные у нас свидания какие-то. Неправильные. Но зато с огоньком, точно не соскучишься. Я в жизни еще так ни с одной девицей не угорал. С той же Алкой вон ни тени улыбки, ни грамма безумства, а с Кулаковой — что ни встреча, то сплошное приключение.
Я уже собирался свернуть в сторону мужских душевых, но тут увидел ценную пропажу. Маленькую красную тряпочку в черный горошек, которую таскали десятилетние мальчишки. Они ржали как ненормальные, перекидывая ее из рук в руки, прикладывали к себе как бы примеряя, один даже как шапочку решил использовать, напялив их на вихрастую рыжую голову.
— Так, пацаны, я не понял, — произнес грозно, подходя к ним. Они замерли, сразу растеряв весь свой гонор. Я бесцеремонно стащил «шапочку» с башки рыжего, — игрушку нашли, да?
Они стушевались, начали что-то мямлить, дескать, а че такого, подумаешь, что хотим, то и делаем.
— А ну ка марш отсюда, пока я вашим матерям не поведал, чем вы тут занимаетесь! Хулиганы! — рявкнул на них, сердито тряпку в кулаке зажимая.
Пацанят как ветром сдуло. Раз и нет. А я довольный собой, пошел собираться.
Надо успеть перехватить Кулакову, пока она не сбежала, а в том, что она попробует сбежать — я не сомневался.
Быстро сполоснулся, оделся и бегом на улицу, не забыв несчастные трусы в сумку бросить. Выскочив на крыльцо, осмотрелся — Дины нигде не было видно, вряд ли она успела собраться быстрее меня и сбежать, поэтому подогнал машину к выходу и приготовился ждать.
Буквально через три минуты она вылетела из аквапарка и, завидев меня, едва не споткнулась. Покраснела, смутилась, но все-таки подошла и в глаза с вызовом посмотрела.
Я снова еле сдерживался. Смеяться нельзя — пошлет меня далеко и на долго, и перестанет общаться, а я уже ни за что в жизни от нашего общения не откажусь. Это же просто фейерверк, праздник каждый день. Тем более я все еще пытался вынашивать коварные планы в отношение Кулаковой. Правда забывал о них постоянно, то и дело приходилось напоминать себе, что все это не в серьез, все это игра. Зато какая захватывающая! То я ее без трусов оставлю, то она меня заставит ночь не спать, танцуя ритуальные танцы вокруг белого друга. Чувствую, и дальше будем продолжать в том же духе. Ну и как от такого можно оказаться? Правильно никак!
Поэтому мы едем обедать, в простую забегаловку, принадлежащую моему университетскому приятелю. Там не было изысков, зато подавали большие порции, а уж мясо такое, что пальчики оближешь. Я это место любил трепетной любовью, но опять-таки никогда не приглашал сюда девушек. И вовсе не потому, что стеснялся, просто здесь мне было хорошо, здесь хотелось улыбаться и отдыхать от привычных хлопот. Это слишком личное, чтобы демонстрировать кому попало. Тем острее вставал вопрос, почему я запросто позвал с собой Дину…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
