всех желающих проводились своеобразные лекции, семинары, даже поговаривали об открытии постоянного представительства. Идеологии у Обителей близкие, сферы влияния не пересекаются, конкуренции почти нет, поэтому они быстро нашли общий язык.
Отверзающий специализируется на Свете, его методики совершенней наших. Счастье великое, что Обитель сочла возможным ими поделиться.
— Повезло нам, — ухо расслышало, о чём шептались женщины в уголке. — С чистым Светом мало кто дело имеет. Ревнивая сила больно, сложная, требования у неё высокие.
— Он не старше меня выглядит, — заметила девушка.
— Это-то не странно. У любого старейшины личные ученики помимо обычного набора умений всегда чем-то ещё владеют и повыше заявленного круга стоят. Видать, Весела своего вдобавок Свету учит.
Очень удобно, когда тебя считают погруженным в медитацию. Можно подслушать нечто полезное. Смеяна, к слову, абсолютно права — личных учеников старейшины Обителей дрючат жестко, правда, не всех и не всегда. Тех, кто взят в ученичество «чести для» во исполнение договора с боярским или княжеским родом, особо не напрягают. Их обычно быстро прогоняют до третьего круга, на чем учеба заканчивается. Почет оказан, договор соблюден, связи установлены, обе стороны довольны. Иное дело кто-то вроде Пожеги, та, кто рассматривается в качестве потенциальной преемницы, спрос с них иной. Всё её достижения и провалы тщательно учитываются и, при необходимости, достаются на свет.
Можно ли меня считать личным учеником? Наверное, всё же — нет. Я, безусловно, хожу под рукой Веселы Желановны, она удостаивает меня персональных уроков, но живу отдельно, не в её доме, и в Обители появляюсь относительно редко. Надо будет потом прояснить этот момент, во избежание недопонимания с местными.
Тем временем, женщины продолжали беседовать между собой, невольно обогащая меня информацией. Плач измученного ребенка немного мешал, но отстраниться от него было легко. И ведь не усыпишь его — на малых возрастом мороки накладывать нельзя.
— … может, и вытащим.
Мать малыша совсем невнятно что-то пробормотала, закрыв лицо ладонями.
— Такой уж мир боги нам назначили, — вздохнула Смеяна. — Первенцы часто помирают. Матери-то обращаться с младенями не умеют, то небрежны, то слишком сильную закалку дать пытаются.
— Радислав выжил, — заметила девушка.
— Потому что Злата его с рук не спускала. Ты не видела, а я помню, как она с ним носилась.
— Лучше б она тогда поменьше старалась.
Судя по звуку, кому-то дали подзатыльник.
— Молчи! Негоже родне смерти желать! Ох, укорочу я кому-то язык, Гордей спасибо скажет!
— А то он не знает!
— Что ты о братане думаешь, только глухой не слышал, — проворчала целительница. — Могла бы и пореже высказываться. Он, конечно, тот ещё поганец, но и ты хороша. Сколько раз тебе говорили — будь умней, промолчи!
— Не получается, тетя Смеяна.
— Вот потому и сидишь здесь, а не в Восходнем. Дождешься, что тебя, вон как Славомиру, сплавят меньшицей тому же Малчичу, будешь в глухомани куковать.
— Не буду. Бабка обещала, если на второй круг до конца года взойду, она боярина уговорит меня к Златовласой отправить!
— Я-то думаю, откуда такая старательность берется, а вон оно что! Не совсем, значит, дурная, понимаешь, что натворила. Счастье великое, что смилостивился прадед, пощадил строптивицу…
Очень интересные факты открываются при стороннем наблюдении. Как и в любой большой семье, у Хвостовых не всё гладко в отношениях между ветвями. Но и внутри данной конкретной ветви не всё хорошо, во многом из-за решения Радогоста Лютовича обзавестись второй женой — меньшицей. Сколько в том поступке политики, а сколько обычного мужского желания получить понравившуюся бабу, сказать сложно; в любом случае, уровень напряженности между родственниками сразу скакнул вверх.
Меньшиц берут редко. Если первая жена бесплодна, и усилия целителей не дают результата; если интересы рода требуют; от любви великой, крышу сносящей. Последний вариант ничем хорошим не заканчивается, да и два первых не сказать, что всегда успешны. Многие женщины неплохо разбираются в травах, мороках, у них зачастую родня непростая и знающая. Кроме того, права жен защищены законами, согласно одному из которых вторая жена должна быть в финансовом плане обеспечена не хуже первой, что позволить себе может не каждый. Короче говоря, чем оформлять отношения, проще обзавестись полуофициальной содержанкой-любовницей, благо к подобному формату общественное мнение относится с пониманием. Тем более что вдов много, и они на подобную роль соглашаются охотно.
И всё-таки Радогост женился на Славомире, чем вызвал немалый гнев его первой жены Любавы. Однако у самой Любавы тоже нашлись в семье недоброжелатели, составившие вполне легальную оппозицию. Ветвь сейчас не то, чтобы раскололась, но близко. Вдобавок масла в огонь подливало поведение старшего сына Радогоста, Радислава, по мнению той же Смеяны, в наследники не годившегося совершенно. Именно с ним враждовала Дарина Домановна, та самая девушка, помогавшая целительнице.
В общем, весело тут у них.
Оторвавшаяся от перемывания косточек родне Смеяна тихонько подошла. Я открыл глаза, развернул к ней лицо и вопросительно приподнял бровь.
— Долго ещё продержишься?
— Минут двадцать точно.
Она скептически изогнула губы, однако, оценив ровное свечение вокруг ребенка, удивилась вслух:
— Неужто справишься?
Пришлось рассказать про старцев Отверзающего Пути и показанные ими методики. Слушали меня внимательно. Здесь, на Новгородчине, про новый путь «из словен в булгары» слышали, но слабо понимали, сколько перемен он принес. И ещё принесет в будущем. Вот, наглядный пример — то, что раньше решалось с помощью заклинаний, сейчас исправлено получасовым воздействием Света.
— Надо же, заснул, — еле слышно прошептала целительница, наклонившись над моими коленями. — Неужто и впрямь вытащим.
Похоже, не верила, что удастся спасти.
Обернувшись, она приложила палец к губам, останавливая вскинувшуюся на тишину мать:
— Тс, тихо, не разбудите!
Лежит ребенок, посапывает, и нет ему дела до закручивающихся вокруг него интриг. Ему лишь бы выжить, и чтобы снова стало хорошо, не больно. А для потомков и сторонников Любавы смерть первенца второй жены Радогоста — возможность обвинить Славомиру в слабости крови, ослабить её позиции в роду. Если звезды совсем удачно сложатся, боярин меньшицу к родителям отошлет. Последнее, конечно, вряд ли, его собственная родня тогда задушит, потому что после подобного оскорбления кровниками становятся, их у Хвостовых и так предостаточно. Добавочные не нужны.
Не знаю, выживет малец или нет, я для того всё возможное сделал. С одной стороны, детской светелки у них нет, отфильтровать воздух и провести дезинфекцию они не в состоянии. В то же время, мамочка умная, и медицинская поддержка у
